Лубок

Благодаря своей доходчивости и ориентированности на «широкие массы» лубок использовался как средство агитации (например, «летучие листки» во время Крестьянской войны и Реформации в Германии, лубочные изображения времен Великой французской революции).

В Германии фабрики по производству картинок находились в Кёльне , Мюнхене , Нойруппин ; во Франции - в городе Труа . В Европе широко распространены книжки и картинки непристойного содержания, например, «Tableau de l’amur conjual» (Картина супружеской любви). В Россию «соблазнительные и безнравственные картинки» завозились из Франции и Голландии.

Немецкие потешные листы продавались в Овощном ряду, а позднее на Спасском мосту.

Цензура и запреты

Сюжеты и рисунки заимствовались из иностранных Альманахов и Календарей. В начале XIX века сюжеты заимствуются из романов и повестей Гёте , Радклиф , Коттен , Шатобриана и других писателей.

Типы лубков

• Духовно-религиозные - В византийском стиле. Изображения иконного типа. Жития святых, притчи, нравоучения, песни и т. д.
• Философские.
• Юридические - изображения судебных процессов и судебных действий. Часто встречались сюжеты: «Шемякин суд» и «Ёрш Ершович Щетинников».
• Исторические - «Умильные повести» из летописей . Изображение исторических событий, битв, городов. Топографические карты.
• Сказочные - сказки волшебные, богатырские, «Повести об удалых людях», житейские сказки.
• Праздники - изображения святых.
• Конница - лубки с изображением всадников.
• Балагурник - потешные лубки, сатиры , карикатуры , побаски.

Производство лубков

Одна из первых российских фигурных фабрик возникла в Москве в середине XVIII века. Фабрика принадлежала купцам Ахметьевым. На фабрике работало 20 станков.

XIX век

Генерал-майор Александр Сеславин. Исторический лубок XIX века

В середине XIX века в Москве работают крупные фигурные типографии: Ахметьева, Логинова, Щурова, Чижова, Кудрякова, Руднева, Флорова, девицы Лаврентьевой, Шарапова, Кирилова, Морозова, Стрельцова, Яковлева.

Первые литографские лубки Сытина назывались: Петр Первый за учителей своих заздравный кубок поднимает; как Суворов играет в бабки с деревенскими ребятишками; как наши предки славяне крестились в Днепре и свергали идола Перуна. Сытин начал привлекать к изготовлению лубков профессиональных художников. Для подписей к лубкам использовались народные песни, стихи известных поэтов. В 1882 году в Москве состоялась художественная выставка. Лубки Сытина получили диплом и бронзовую медаль выставки.

И. Д. Сытин около 20 лет коллекционировал доски, с которых печатались лубки. Коллекция стоимостью несколько десятков тысяч рублей была уничтожена во время пожара в типографии Сытина во время Революции 1905 года .

Эволюция развития русского лубка

См. также

Примечания

Литература

• Лубок, М., 1968
• Народная картинка XVII-XIX веков, сб. ст., изд. Дмитрий Буланин, 1996
• Ровинский Д. А. , Русские народные картинки, СПБ, 1881
• Анатолий Рогов «Кладовая Радости», Москва, изд. Просвещение, 1982
• Иван Снегирев Лубочныя картинки русскаго народа в московском мірѣ. Москва. В Университетской тип., 1861
• Михаил Никитин . К истории изучения русского лубка// Советское искусствознание. 1986. Вып.20. С.399-419
• Юрков С. От лубка к «Бубновому валету»: гротеск и антиповедение в культуре «примитива» // Юрков С. Е. Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре(XI-начало XX вв.). СПб., 2003, с. 177-187
• Лубок - статья из Большой советской энциклопедии

Ссылки

	Портал «Российская империя»
	Лубок на Викискладе
	Проект «Искусство»

• Русский рисованный лубок конца XVIII - начала XIX века Из собрания Государственного Исторического музея

Русский лубок

От редакции
В альбоме воспроизведена небольшая часть репродукции с русских народных картинок, хранящихся в музеях и в библиотеках страны (гравюрный кабинет Государственного музея изобразительного искусства имени А. С. Пушкина, Государственный исторический музей, отдел эстампов Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина и др.) Некоторые листы лубков публикуются впервые. Составитель альбома приносит благодарность всем сотрудникам вышеназванных учреждений за участие и помощь в отборе лубков.

В 1766 году профессор поэзии и элоквенции, академик Яков Штелин, проезжая через Спасские ворота Московского Кремля, заинтересовался развешанными для продажи пестрыми потешными листами, купил ради «куриозности» дюжины полторы картинок и увез их с собою в Петербург. Впоследствии приобретенные им лубки поступили в «древлехранилище» историка М. П. Погодина, а затем в фонды Петербургской публичной библиотеки.

Пролежав почти два века в папках библиотеки, эти раскрашенные листы отлично сохранились и на выставке русского лубка, организованной в Москве Союзом художников СССР в 1958 году, радовали глаз первоначальной яркостью красок.

Народные картинки имели в те давние годы широкое распространение в крестьянском и мещанском быту, составляя необходимую принадлежность крестьянской избы, постоялого двора и почтовой станции.

Офени-коробейники в своих лубяных коробах распространяли лубочные картинки повсюду, до самых глухих деревенских углов.

Пушкин, описывая обстановку почтовой станции, не забывает упомянуть о народных картинках, прибитых гвоздиками на стенах: «Погребение кота, спор красного носа с сильным морозом и тому подобное...« («Записки молодого человека»). А у коменданта Белогорской крепости капитана Миронова на стене рядом с офицерским дипломом «красовались лубочные картинки, представляющие взятие Кюстрина и Очакова, также выбор невесты и погребение кота» («Капитанская дочка»).

Популярность народных картинок, их дешевизна, их повсеместное распространение были причиной того, что на них не обращали внимания серьезные люди. Никому не приходило в голову, что эти картинки представляют собою какую-нибудь ценность или интерес, могут служить предметом собирания, хранения, изучения.

Легко представить себе, каким недолговечным было существование лубочного листка в условиях крестьянского быта, сколько их погибло для нас безвозвратно, как неполны сохранившиеся до наших дней коллекции русских народных картинок, особенно эстампов XVII - XVIII веков. Народные картинки долгое время были почти единственной духовной пищей русского трудового народа, энциклопедией самых разнообразных знаний. В лубке, который непременно сопровождался назидательным или шутливым текстом, проявились народная мудрость и смекалка, отношение народа к различным историческим событиям, нравы и быт того времени, лукавый юмор и простосердечный смех, а иногда и глубоко запрятанная от недреманного ока властей политическая сатира.

Д. А. Ровинский отмечает, что подписи под картинками нередко сохраняют черты крепко посоленного народного просторечия: «макароническими присказками и прибавками приправлены и посолены тексты почти всех старых картинок, — встретишь их подчас и там, где совершенно не ожидаешь, как, например: в реестре о дамах, в погребении кота мышами, в портрете самого кота и несчетном множестве других листков. В большинстве случаев это не что иное, как прибаутки и присказки, которыми приправлен текст народных картинок, точно так же, как и текст народных былин, — для возбуждения большего внимания со стороны слушателя. В этих прибаутках нет ничего такого, что могло бы оскорбить народную нравственность: они только возбуждают в зрителе добродушный и здоровый смех...»

Тематика народных картинок поистине энциклопедична: она охватывает темы религиозные и нравоучительные, народного эпоса и сказок, темы космографии и географии, исторические, медицинские. Широкое распространение имели сатирические, потешные листы, были даже политические памфлеты.

Разумеется, в условиях полицейского режима, жестоко каравшего проявление всяких оппозиционных настроений, политическая сатира могла проявить себя только в глубоко зашифрованных формах. Действительно, жало политического памфлета в народных картинках нередко так ловко пряталось под безобидными сюжетами, что царская цензура не всегда обнаруживала в них предосудительное содержание. Лишь значительно позднее сатирические намеки в этих листах были разгаданы и объяснены в исследованиях специалистов по русским народным картинкам.

Таков, например, знаменитый лубок «Мыши кота погребают», представляющий сатиру на императора Петра I. На этой картинке погребальное шествие расположено в несколько ярусов. Покойник-кот с уморительной мордой лежит в траурной повозке со связанными лапами. Над каждой мышью, сопровождающей покойника, стоит порядковая цифра, под которой в объяснительном тексте указана ее роль в процессии.

Кстати сказать, «Кот казанский», по догадкам ученых, считается также карикатурой на Петра Первого. Царь Петр проводил свои реформы крутыми и жестокими мерами. Многие из его нововведений, такие, например, как насильственное бритье бород или гонение на национальный костюм, были непопулярны и вызывали глухой ропот и протесты в народе, особенно в среде многочисленных приверженцев религиозной секты старообрядцев, считавших Петра I воплощением антихриста, предсказанного Апокалипсисом Иоанна Богослова. Полагают, что автор этого лубка был из среды сектантов, и мыши, ликующие над мертвым котом, выражали чувства этой народной оппозиции. Спустя многие годы, когда политический смысл картины уже позабылся, забавная тема погребения кота не утратила своей привлекательности. Этот лист пользовался величайшей популярностью и на протяжении более ста лет переиздавался бесконечное число раз во множестве вариантов. Тема погребения кота перешла и в другие области народного искусства. Так, на выставке древних лубочных картинок, имевшей место в Москве в 1958 году, фигурировала игрушка из дерева, воспроизводящая все 67 персонажей этой курьезной траурной процессии.

Не менее широко известны лубочные картинки на судебную волокиту, такие, как «Шемякин суд», «Повесть о Ерше Ершовиче сыне Щетинникове». Любопытна небольшая сатирическая картинка на крючкотвора-подьячего, который пытался даже от смерти получить мзду.

Из тем бытовой сатиры были в ходу в лубочных картинках сюнсеты, осмеивающие излишества моды, пьянство, мотовство, брак по расчету, супружескую неверность, претензии на аристократизм.

От этих первых сатирических листов и ведет свою родословную наша российская карикатура. Временами, как это было в Отечественную войну 1812 года и в первую империалистическую войну, она и возрождается в той же форме настенных сатирических листов.

В сатирических журналах 1905 - 1906 годов иные художники следовали стилю ксилографического лубка — И. Билибин, М. Добужинский, С. Чехонин. И позднее многие из карикатуристов обращались к графическому языку народного лубка — А. Радаков, Н. Радлов, И. Малютин, М. Черемных, Д. Моор, Дени, К. Ротов и др.

Религиозные изображения и нравоучительные сюжеты на темы из библии и евангелия составляют значительную долю в народных картинках. Особенно популярны были: «История о прекрасном Иосифе», «Притча о блудном сыне», «Притча о богатом и убогом Лазаре». Часто в лубочные картинки попадают и апокрифические сюжеты. Например, «Истинное начертание беззаконного суда противу Христа, который найден в земле в Вене, вырезанным на каменной доске». Здесь изображен суд, заседающий под председательством первосвященника Каиафы. Судей восемнадцать; каждый из них держит свиток, на котором в немногих словах резюмировано его отношение к подсудимому.

Пестрая, заманчивая раскраска лубков часто находится в беззаботном противоречии с их аскетически-мрачным сюжетом. «Плачу и рыдаю, когда помышляю о смерти» — гласит подпись под изображением грешника, взирающего на гроб с лежащим в нем скелетом. Но изображение это обрамлено венком из цветов и раскрашено так звонко и весело, что унылая, монашеская мораль картинки отступает перед жизнерадостным буйством красок

Даже бесы, часто фигурирующие в нравоучительных сюжетах, в трактовке народных художников приобретают добродушный вид персонажей комической буффонады вроде дрессированных медведей, каких издавна на Руси водили по городам и селам бродячие труппы скоморохов.

Уличные представления скоморохов пользовались народною любовью, и традиционные персонажи этих представлений оживают в народном лубке. Следует сказать, что скоморохи подвергались постоянным преследованиям духовных властей, не без основания усматривавших в их импровизациях следы древнего языческого ритуала. А в 1648 году благочестивый царь Алексей Михайлович окончательно запретил скоморошьи представления. Но, несмотря на это, скоморошьи сюжеты еще долго продолжали жить в народных картинках. Тут и постоянные участники бродячих актерских трупп — медведь и коза, — и шутовские пары — хронические неудачники Фома и Ерема, Савоська и Парамошка, всегда в сопровождении забавного рифмованного текста.

К этой же категории «потешных листов» надо отнести изображения шутов и карликов, народных плясок, кулачных боев, кабацких сценок и прjочие. В народных картинках жанровые сцены появились гораздо раньше, чем в живописи, — в лубках давались сценки крестьянского быта, изображения избы, общественной бани, кабака, улицы. Так, один из самых архаических лубочных листов конца XVII века воспроизводит сцену крестьянского быта: «Старик Агафон лапти плетет, а жена его Арина нитки прядет» — сюжет в ту пору для русской живописи немыслимый. Причем трактуется он вполне реалистически: крестьянские костюмы, обстановка, мелкие детали быта протокольно достоверны, не забыты даже собака и кошка.

Героические подвиги легендарных богатырей русского народного эпоса и приключения героев народных сказок нашли широкое отражение в темах лубка. Это, пожалуй, самая красивая и поэтическая область народной картинки. Фантастические образы сказок решаются народными художниками с простодушной убедительностью. Правда, богатыри в их изображении далеки от археологической документальности: они облачены то в римские доспехи, то в гвардейские мундиры XVIII века, но это нисколько не мешает их сказочному бытию. Былинный герой богатырь Илья Муромец поражает стрелой сидящего на дубе Соловья-разбойника, могучий Еруслан одолевает в бою семиглавого дракона, Иван Царевич на сером волке спасается от преследования со своею прекрасной невестой, райские птицы Сирин и Алконост с ликами дев широко распускают свои многоцветные крылья.

Легендарные существа появляются также и в таких картинках, как «Люди дивие, найденные царем Александром Македонским», а также в эстампах, представляющих собою то, что ныне носит название «газетной утки». Это «Сатир, пойманный в Испании в 1760 году», «Чудо морское» и «Чудо лесное», пойманные там же, и другие. Подробные описания этих монстров не оставляют у простодушного зрителя сомнений в полной достоверности изображений. Об изловленном в Испании сатире сообщается, что голова, лоб, глаза и брови у него человечьи, уши тигровы, усы кошачьи, борода козья, рот львиный, а ест он только хлеб и молоко.

Выбор тем исторических в лубочных картинках причудлив. Оценки народа не всегда совпадают с оценками официальной истории, и многие, казалось бы, важные даты официальной хронологии не привлекли никакого внимания создателей народных лубков.

Древняя история отражена в лубке «Славное побоище царя Александра Македонского с царем Пором Индийским». Громадный трехлистный лубок, посвященный «Мамаеву побоищу», изображает битву русских с татарами на Куликовом поле в 1380 году. Из событий современных в лубке нашли отражение войны XVIII века с Пруссией и Турцией и некоторые другие события, например, греческое восстание 1821 года. Множество лубков породило глубоко всколыхнувшее патриотические чувства русского народа нашествие Наполеона на Россию, его бегство и падение.

В начале девятнадцатого столетия в русский народный эстамп проникают литературные темы. Стихи наших поэтов А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Кольцова, басни И. Крылова проникают в народ через посредство лубочных картинок, получая в лубке своеобразную графическую интерпретацию, а иногда и дальнейшее сюжетное развитие.

Так, чрезвычайно популярный лубок со стихотворением Пушкина «Под вечер, осенью ненастной» повествует об обманутой девушке, которая оставляет своего новорожденного ребенка у чужих дверей. Он получил свое сюжетное продолжение в другой картинке, изображающей удивление крестьянской семьи, нашедшей у своих дверей подкидыша. В подписи к этой картинке рисуется горькая доля бедного дитяти: «В семье чужой тебя усвоят, без ласк, безродный, ты взрастешь». Целая серия лубков той же эпохи иллюстрирует популярные романсы и песни.

Спустя более полувека после «открытия» академика Штелина молодой московский ученый И. Снегирев стал собирать и изучать народные картинки, но когда он в 1822 году предложил вниманию членов Общества любителей Российской словесности свой доклад о них, то у многих возникло сомнение: может ли подлежать рассмотрению «столь пошлый и площадной предмет, какой предоставлен в удел черни».

Было рекомендовано более благопристойное заглавие: «О простонародных изображениях». Впрочем, и сам докладчик отлично понимал, что лубочный сверчок должен знать свой шесток, и сокрушенно признавал, что «сколь ни груб и даже безобразен пошиб лубочной картинки, но простолюдин так свыкся с ним, как с обычным покроем своего серого кафтана и с нагольной шубой из домашней овчины». И. Снегирев и впредь остался верен своему увлечению лубком: его статьи о народных картинках были напечатаны в трудах Общества любителей Российской словесности и в «Москвитянине», а в 1861 году изданы отдельной книжкой под заглавием «Лубочные картинки русского народа в московском мире».

Особенно много и плодотворно занимался собиранием лубка и изучением его истории Д. А. Ровинский, юрист и сенатор, человек широкой эрудиции, выпустивший множество сочинений по русской иконографии и графическим искусствам. Лубочные картинки он собирал всю жизнь и оставил в дар Румянцевскому музею 40 объемистых папок народных эстампов, подобранных по темам (ныне в гравюрном кабинете Государственного музея им. А. С. Пушкина). Его капитальный труд — «Русские народные картинки» — состоит из 5 томов пояснительного текста и пятитомного Атласа воспроизведений и по богатству опубликованного материала является до сих пор непревзойденным. Но великолепный труд Ровинского, написанный увлекательно и живо и содержащий множество разнообразнейших исторических сведений, совершенно не входит в оценку лубочных картинок как произведений искусства. Подобно Снегиреву, и Ровинский определяет лубки как «топорную работу» и выражает пожелание, чтобы народные картинки перешли в руки настоящих «даровитых наших художников», не замечая, что вступает в противоречие с самим понятием «русская народная картинка».

В своих суждениях и оценках первые радетели и ходатаи за народную картинку перед «образованной публикой» шли вровень с веком. Русское общество только после картин Сурикова, Васнецова, Рябушкина, Рериха, Поленовой, Билибина научилось понимать красоту национальных форм и ценить прелесть народного зодчества — крестьянской деревянной резьбы, вышивок, живописи на донцах и коробьях, игрушек и гончарных изделий. Более того, только теперь поняли мы, насколько нелепым было предъявление к лубку академических требований — правильности рисунка и соблюдения законов перспективы. Сопоставляя графическую продукцию питомцев Императорской Академии художеств в XVIII - XIX веках с современными им лубочными картинками, мы видим, что преимущество, бесспорно, у безымянных мастеров народного эстампа. Здесь особенно отчетливо можно проследить два потока культуры, причем графика народная явно забивает «господскую« затейливостью фантазии, богатством графического языка и, главное, национальным своеобразием, которого начисто лишены произведения дипломированных граверов.

Интерес к лубку у нас особенно возрос за последние годы, после организованной в 1958 году в Москве выставки народных картинок, которая объединила в экспозиции лучшие образцы из коллекций Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Литературного музея, библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, Библиотеки имени В. И. Ленина и других. Выставка показала, как широко и многообразно проявилось в лубке народное творчество, а с другой стороны, обнаружила, как неполно, фрагментарно, случайно и скудно дошли до нас образцы народных картинок ранних периодов, особенно XVII и начала XVIII века. Выяснилось, что многие листы являются уникальными, причем не только листы из самых ранних коллекций — Штелина и Олсуфьева, но даже народные картинки XIX века.

По признанию академика И. Э. Грабаря, посетившего выставку лубка не однажды, она явилась для него ошеломляющим открытием. Он сожалел, что разгром издательства Кнебель в 1914 году, когда был уничтожен фотоархив, помешал народной картинке получить в свое время особую главу в «Истории русского искусства», выходившей под его редакцией.

За последние годы в Советском Союзе вышло несколько хорошо иллюстрированных книг о русских народных картинках. Лубком заинтересовались и на Западе. В 1961 году в Париже появилась книга о русском лубке П. Л. Дюшартра, автора многих книг по народному искусству европейских стран.

Ценность труда Дюшартра прежде всего в том, что он подходит к материалу с новых позиций, которые были завоеваны длительной борьбой за право народного искусства на внимание историков искусства и культуры.

Французский ученый высоко ставит русский лубок в ряду народных эстампов других стран. Он отмечает, что по стилю и расцветке русские народные картинки не спутаешь ни с какими другими. Их этническая неповторимость сразу бросается в глаза. Особенно характерно для русского лубка чувство цвета, уверенное до дерзости.

В Дюшартре русский лубок нашел эрудированного ценителя и горячего поклонника. «Русские народные картинки, дошедшие до нас вопреки рвению светской цензуры, и несмотря на непрочность бумаги, представляют, по моему убеждению, чрезвычайную общечеловеческую ценность», — заявляет он. Я счел нужным привести эти отзывы французского ученого, как показания стороннего свидетеля, убедительные тем, что они не продиктованы патриотическими пристрастиями.

За последние годы у нас наблюдается рост интереса к эстампу. Гравюра и литография входят в быт, в интерьеры новых квартир, фойе кинотеатров.

Появились любители эстампов и коллекционеры репродукций. Правда, явление это не новое, и среди любителей эстампов в прошлом есть известные имена знатоков гравюры оставивших нам великолепно изданные описания своих коллекций. Но когда я думаю об эстампах, то вспоминаю не этих коллекционеров, а прежде всего мужика Якима Нагого из поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Этот собиратель эстампов покупал их на базаре сыну на забаву, развешивал в избе «и сам не меньше мальчика любил на них глядеть». Случился пожар, он бросился спасать свою «коллекцию», позабыв о припрятанных деньжонках.

«Ой, брат Яким,
не дешево Картинки обошлись!
Зато и в избу новую
Повесил их небось?»
— «Повесил — есть и новые», —
Сказал Яким — и смолк.

Нам понятны восторги простодушного Якима, потому что русские народные картинки, получившие за последнее время общее признание, действительно являются интереснейшим проявлением народного творчества. Первые исследователи, заинтересовавшиеся лубочными картинками, несмотря на всю свою увлеченность предметом исследования, считали необходимым оправдываться перед серьезными людьми в занятии столь несерьезным делом. Снегирев доказывал, что лубочные картинки «представляют не только предметы забавы и увеселенья во вкусе простонародья», но в них проявляется «религиозное, нравственное и умственное настроение народа». Ровинский в свое «оправдание« ссылается на Н. С. Тихонравова: что, мол, по примеру Западной Европы «жизнь и наука стали вводить народность в ее законные права и у нас». Признание к русскому лубку пришло совсем с другого конца: ныне народные картинки стали рассматриваться как произведения искусства.

В 1962 году в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве была открыта ретроспективная выставка гравюр на дереве XV — XX веков. Русский отдел на ней начинался лубочными листами XVIII века, среди которых центральное место занимал знаменитый «Кот казанский» — большой четырехлистовой эстамп, который следует признать одним из лучших изображений кошки во всем мировом искусстве. Этот лубок обладает всеми достоинствами шедевра: он монументален, лаконичен великолепно вписан в раму и без ущерба для выразительности образа может быть увеличен до размеров стены многоэтажного дома и уменьшен до формата почтовой марки.

Были на выставке и другие замечательные лубки: «Славное побоище царя Александра Македонского с царем Пором Индийским», «Поход славного рыцаря Колеандра Лодвика» и «Погребение кота» — все это многолистовые гравюры. Рисунок их вырезался па нескольких досках, а затем отпечатки склеивались, и получалась общая композиция большого формата.

Итак, русский лубок — создание безымянных народных мастеров, этот «пошлый площадной предмет, предоставленный в удел черни», занял почетное место на стенах музея изобразительных искусств, рядом с великими мастерами Запада и Востока — с Дюрером и Хокусаи, и соседство это выдержал с честью.

Оказалось на поверку, что у мужика Якима Нагого был хороший, верный вкус. Несколько слов о технике лубка и о лубочном промысле.

Почему картинки называются лубочными? На этот счет нет определенного единого мнения. Их вырезали и печатали с липовых досок, а липа в иных местах называлась лубом. Их разносили на продажу офени-коробейники в своих лубяных коробах. Московское предание говорит, что название картинок пошло от улицы Лубянки, где они печатались.

Впоследствии ксилография уступила место металлографии, а затем литографии, но название лубочных за картинками сохранилось. Раскраской лубочных листов занимались деревенские женщины многих сел под Москвой и Владимиром. «Прирожденное чувство цвета, — говорит Дюшартр, — порождало счастливые и новые сочетания, каких не достигнешь и при тщательной раскраске. Многие современные художники сознательно используют уроки, которые преподают им, сами того не ведая, самоучки, понуждаемые необходимостью работать кистью с величайшей поспешностью».

С появлением на рынке в конце XIX века дешевых хромолитографических картинок, изготовляемых фабричным способом, народный лубок не выдерживает конкуренции и прекращает свое существование.

Разумеется, не все лубки равноценны, не все одинаково самобытны. В древнейших ксилографических лубках мы видим устойчивое влияние многовековых традиций русского изобразительного искусства допетровского времени. В таких листах, как «Библия» мастера Кореня, «Трапеза благочестивых и нечестивых», «Притча о богатом и убогом Лазаре», «Аника-воин и смерть», эти национальные традиции проявились наиболее убедительно.

Переход от ксилографии к металлографии является рубежом двух периодов истории русского лубка. Еще Снегирев указал, что между лубочными картинками, резанными на дереве и гравированными на меди, нельзя не заметить существенной разницы в исполнении.

Кроме различия в технике, сказались и иноземные влияния. Гравюра на металле внесла в лубок более изощренную технику, которой щеголяли народные мастера в графической передаче облаков, морских волн, древесной листвы, скал, травяного «позема».

С появлением новых красителей меняется и цветовая гамма расцветки, она становится все более яркой. Лубки семидесятых - восьмидесятых годов XIX века, раскрашенные ярчайшими анилиновыми красками, широкими мазками, нередко мимо контура, поражают глаз буйством цвета в неожиданных и новых сочетаниях.

Коллекции русских народных картинок, хранящиеся в наших музеях и библиотеках, до сих пор еще далеко не исчерпаны. Многое остается непоказанным и неопубликованным. Атласы народных картинок Д. Ровинского, вышедшие почти столетие тому назад, и при выходе стоили больших денег, а сейчас и подавно являются малодоступной библиографической редкостью. Поэтому всякую новую публикацию русских лубков надо всячески приветствовать.

Настоящее издание, не претендуя на полноту обзора, ставит непременным себе условием воспроизведение лубков непосредственно с музейных оригиналов, без ретуши и произвольной раскраски — условие, против которого нередко погрешали прежние издания.

Н. Кузьмин

Список иллюстраций:

01. Славное побоище царя Александра Македонского с царем Пором Индийским. XVIII век

03. Фома да Ерема два братеника. XVIII в.
04. Цирюльник хочет раскольнику бороду стричь. XVIII век
05 - 06. Кот казанский, ум астраханский. XVIII век
07 - 18. Шемякин суд. XVIII век

20. Повесть о Ерше Ершовиче. Начало XIX век
21. О дворянине и мужике. XVIII век
22. Пословица (Змея хотя и умирает, а зелье все хватает). XVIII век
23. Пожалуй поди прочь от меня. XVIII век
24. Песня «Не будите молоду...». 1894 год
25. Желание Кащея. Начало XIX века
26. Пожалуй поди прочь от меня. XVIII век
27. Реестр о цветах и мушках. XVIII век
28. Аз есмь хмель высокая голова более всех плодов земных. Первая половина XVIII века
29. Рассуждение молодого человека. XVIII века
30. Охота за зайцами. XVIII век
31 - 32. Рассуждение холостого человека о женитьбе. XVIII и XIX века
33. Брат целовальник. XVIII век
34. Яков кучер кухарку обнимает. XVIII век
35. Радость моя (угощение яблоками). XVIII век
36. Ерема с Фомою два братеника. XVIII век
37. Рейтарша на курице. XVIII век
38. Рейтар на петухе. XVIII век
39. Парамошка с Савоською в карты играли. XVIII век
40 - 41. Ах черный глаз поцелуй хоть раз. Первая половина XVIII века и 1820 - 1830 годы
42. Немка едет на старике. XVIII век
43. О глупой жене. XVIII век
44. Ион худоумный. XVIII век
45 - 46. Ах матки мои вор пришел ко мне во двор. XVIII и начало XIX веков.
47. Яга-Баба с мужиком плешивым. XVIII век
48. Пан Трык и Херсоня. XVIII век
49. Савоська и Парамошка. XVIII век
50. Знай себя указывай в своем доме. XVIII век
51. Иностранные народы изволят нюхать табак. XVIII век
52. О женатом волоките (фрагмент). XVIII век
53. О пьянстве. XIX век
54. Пошла баба в лес за грибами. 1820 - 1840 годы
55 - 56. Медведь с козой проклажаются. XIX век
57. В Марьиной Роще (фрагмент). Конец XIX века
58. Медведь с козой проклажаются. 1820 - 1840 годы
59. Здравствуй, лапушка моя. XVIII век
60. Принужденное терпение к некоему неизвестному отцу. XVIII век
61. Дураки кормят котенка. Первая половина XVIII века
62. Старый муж, а жену молодую имел. XVIII век
63. Песня «В селе малом Ванька жил...». Конец XIX век
64. Песня «Вечерком красна девица...». Конец XIX век
65. Лапушка, ты, не стыдися. XVIII век
66. Похождения о носе и о сильном морозе. XVIII век
67. Пожалуйста, отдай мне (ведра). XVIII век
68. Жених и сваха. XVIII век
69. Старый муж, а жену молодую имел (фрагмент). XVIII век
70. Рачительное домоводство. 1839 год
71. Вот как зверя приучают. 1839 год

73. Песня «Пряди моя пряха...» (фрагмент). Конец XIX века

– русские народные картинки ручной работы, представляющие собой богатый и выразительный слой истории, культуры и искусства Российского государства. Эти некогда популярные изображения, отличающееся простотой и доступностью образов, красноречиво говорят о жизни и мировоззрении простых людей прошлого.

На Руси лубок появился в 16 веке. Учёные всё ещё спорят о происхождении названия «лубок». Некоторые говорят, что оно пошло от слова «луб», старорусского названия липы, на досках которой вырезали картинки. Другие же утверждают, что оно связано с лубяными коробами, в которых их разносили. А московская легенда гласит, что всё началось с Лубянки, улицы, где жили мастера лубочного искусства.

Рисунки выводили на специальным образом распиленных досках и называли «фряжскими листами», затем «потешными листами» и «простовиками». Изначально в них преобладали религиозные сюжеты, после чего лубок стал удобным и недорогим способом распространения информации, историй нравственно-поучительного характера и пропаганды. Шло время, техника лубка менялась. В 19-м веке древесина уступила место металлу и работы стали изящнее. Сюжетами служили житие святых, былины и песни, басни и портреты императорской семьи, сцены из жизни крестьян, сказок и романов, знания о далёких странах и исторических событиях.

Дорогие лубочные картины украшали царские палаты и боярские терема. Простой народ скупал на ярмарках недорогие (по цене от полкопейки) чёрно-белые лубки, отдавая предпочтение комическим рисункам. Многие представители высшего общества отказывались назвать искусством творения народных художников-самоучек. Но в наши дни русский народный лубок украшает собрания крупнейших музеев.

Для Нью-Йоркской публичной библиотеки наиболее «урожайный» период по сбору крупных и редкостных книг с гравюрами из Восточной Европы пришёлся на десятилетие с 1925 по 1935 год. Тогда советское правительство национализировало и продавало за рубеж содержимое императорских дворцовых библиотек. В одной лишь Нью-Йоркской публичной библиотеке представлены предметы из девяти императорских библиотек, а также издания, принадлежавшие 30 членам императорской семьи. Библиотека приобрела их на месте (и по хорошей цене), откомандировав для пополнения книжных фондов Ярмолинского Авраама Цалевича (1890-1975), куратора славянского отделения с 1917 до 1955 год. Он приехал в советскую Россию в 1923 году, а в 1924 вернулся в Штаты. Ценные экспонаты из фонда императорских дворцовых библиотек также приобрела Библиотека Конгресса США и Гарвардский университет. Букинист Ганс Краус написал:

«Эти [русские дворцовые] коллекции, столь малоизвестные и высоко оценённые на Западе, содержали невероятные материалы. Настолько раритетных восточноевропейских произведений в этом полушарии ещё не видели. У царей и цариц усердно служили книжные коллекционеры. Кроме приобретённых книг их собрания пополнялись многочисленными полученными в подарок изданиями, напечатанными на специальной бумаге, с роскошными переплётами, в шёлке или сафьяне и с имперским гербом. («Сага о редкой книге», 1978, стр. 90-91.)

Значительную часть библиотечной коллекции лубка занимают и произведения из собрания выдающегося деятеля культуры Российской империи, Дмитрия Александровича Ровинского (1824-1895). Он был личностью исключительно многогранной. Тайный советник, юрист и реформатор судебной системы всей душой любил искусство. Собственными усилиями он скупал материалы и издавал иллюстрированные книги, среди которых «Русские народные картины», «Русские гравёры и их произведения», «Словарь русских гравированных портретов», «Достоверные портреты московских государей», «Материалы для русской иконографии» и другие сборники. Потратив большую часть своего состояния, Ровинский собрал одну из лучших частных коллекций российской и западноевропейской графики. После его смерти экспонаты рассредоточились по различным музеям, библиотекам и другим культурным учреждениям России. На Западе же сбереглись замечательные серии томов, которые он публиковал зачастую крайне малочисленными тиражами.

На сайте Нью-Йоркской публичной библиотеки, где опубликован альбом «Русский народный лубок 1860-1870-х годов» , представленно почти 200 изображений, мы отобрали 87 наиболее интересных.

Нечаянность, 1867.

Новая песня, 1870.

Трудолюбивый медведь, 1868.

Морские сирены, 1866.

Как купчихи гуляют, 1870.

Вот как в Москве ярославцы половые трудятся, с красотками веселятся, 1870.

Похороны кота крысами и мышами, 1866.

Клеветник и змея, 1869.

Конёк-Горбунок, 1870.

Вылетел в трубу, 1872.

В Марьиной роще, 1868.

В Петербурге места нет, едет в деревню дураков обманывать, 1870.

Замечательнейший из великанов, скороходов и уродов Серпо Дидло, 1866.

Жидовская карчма, 1868.

Спор большого носа с сильным морозом, 1870.

Кащей и его желание, 1867.

Напраслина, 1867.

Небылица в лицах, 1868.

Новейший карточный оракул, 1868.

Перековка старых на молодых, 1871.

Храбрый воин Аника, 1868.

Сильный и храбрый богатырь Аника воин, 1865.

Сильный и храбрый Бова Королевич поражает Полкана богатыря, 1867.

Сильный и славный храбрый воин Аника, 1868.

Славный сильный и храбрый Бова Королевич поражает Полкана богатыря, 1868.

Славный сильный и храбрый витязь Еруслан Лазаревич, 1868.

Сильный храбрый богатырь Илья Муромец, 1868.

Сильный могучий Бова Королевич побеждает Полкана богатыря, Еруслан Лазаревич побеждает трехглавого змея, 1867.

Сильный славный храбрый богатырь Иван Царевич 1868.

Крестьянин и Смерть, 1868.

Хищные волки, напавшие на проезжающих, 1868.

Как львица воспитала царского сына, 1868.

Упрек старосты с бурмистром, 1870.

Правда и ложь, 1871.

Кринолин, 1866.

Курение цыгары, 1867.

Ловля рыбы на озере, 1870.

Мамаево побоище на Куликовом поле в 1380 году, 1868.

Муж жену веселит, 1868.

Мздоимец-ростовщик, 1870.

Нападение англичан на Соловецкий монастырь, 1868.

Переправа российских войск через Дунай 11 марта 1854 года, 1869.

Песня "Что ты спишь мужичок", 1871.

Песня про то, как жена пила пиво да мужа накормить позабыла, 1866.

Песня "Возвращение на родину из Питера промотавшегося трактирщика", 1870.

Поднесение государю хлеба-соли в Москве, 1865.

Под Одессой 10 апреля 1854 года, 1864.

Рачительное домоводство, 1870.

Раек, 1970.

Романс, 1867.

Русская крестьянская свадьба, 1865.

Шамиль Иман Чечни и Дагестана, 1870.

Сказка о том, как мастеровой черта надул, 1867.

Скупой, 1866.

Ступени человеческого века, 1866.

Травля змея и тигром, 1868.

Царь Иоанн Васильевич Грозный, 1868.

А ну-ка, Мишенька Иваныч, 1867.

Чепуха для смеху народу на потеху. Как звери с птицами охотника погребают, 1865.

Деревня, 1970.

Генерал Топтыгин, 1868.

Ах, барыня, 1870.

Английский милорд, храбрый рыцарь Гуак, храбрый рыцарь Францил Вентцян, богатырь Бова Королевич, богатырь Еруслан Лазаревич, 1861.

Его императорское высочество наследник цесаревич великий князь Александр Александрович и её императорское высочество великая княгиня Мария Фёдоровна, 1871.

Горный пейзаж, 1870.

Карл Великий и змея, 1870.

Турецкая тройка спешит с донесением турецкому Султану о занятии Карса российскими войсками, 1870

Жизнь за царя Ивана Сусанина, 1866.

Даниил длинный великан, 1868.

Катенька, 1867.

Била жинка мужика, 1867.

Била жинка мужика, 1867.

На деньги молодец наш льстится, 1867.

Песня "Я цыган молодец...", 1867.

Песня "Ходили девушки по берегу...", 1867.

Песня "Мужик пашенку пахал", 1867.

Песня малороссийская, 1868.

По владимирскую клюкву, разносчик балясник, 1867.

Прощание, 1867.

Роспись приданого, 1867.

Русская песня "Не брани меня, родная...", 1867.

Русский лубок — графический вид народного творчества, возникший в эпоху Петра Великого. Листы с яркими забавными картинками печатались сотнями тысяч и стоили чрезвычайно дешево. В них никогда не изображались горе или печаль, веселые или познавательные сюжеты с простыми понятными изображениями сопровождались лаконичными надписями и были своеобразными комиксами XVII-XIX веков. В каждой избе на стенах висели подобные картинки, ими очень дорожили, а офеней, распространителей лубков, ждали повсюду с нетерпением.

Происхождение термина

В конце XVII столетия оттиски с деревянных досок называли немецкими или фряжскими потешными листами по аналогии с эстампами, техника которых пришла в Россию с западных земель. Фрягами издавна звались на Руси представители южной Европы, преимущественно итальянцы, все остальные европейцы именовались немцами. Позднее фряжскими листами называли эстампы с более серьезным содержанием и реалистичным изображением, а традиционным русским лубком — искусство народной графики с упрощенной, ярко расцвеченной графикой и доходчиво емкими образами.

Существует два предположения, почему потешные листы получили название лубочной картинки. Возможно, первые доски для оттисков делались из луба - нижнего слоя коры дерева, чаще всего липы. Из этого же материала изготавливались коробы - вместилища для сыпучих продуктов или домашнего скарба. Их нередко раскрашивали живописными узорами с примитивными изображениями людей и животных. Лубом со временем стали называть доски, предназначенные для работы по ним резцом.

Техника выполнения

Каждый этап работы над русским лубком имел свое название и выполнялся разными мастерами.

1. Вначале контурный рисунок создавался на бумаге, на подготовленную доску его карандашом наносили знаменщики. Такой процесс назывался знаменованием.
2. Затем к работе приступали резчики. Острыми инструментами они делали углубления, оставляя тонкие стенки по контуру рисунка. Эта деликатная кропотливая работа требовала особой квалификации. Готовые для оттисков доски-основы продавали заводчику. Первые лубочники-граверы по дереву, а затем и по меди, жили в Измайлово, деревне под Москвой.
3. Доска смазывалась темной краской и с наложенным на нее листом дешевой серой бумаги помещалась под пресс. Тонкие стенки с доски оставляли черный контурный рисунок, а места вырезанных углублений сохраняли бумагу неокрашенной. Такие листы назывались простовками.
4. Картины с контурными оттисками отвозили цветальщикам - деревенским артельщикам, занимавшимся раскраской картин-простовок. Эту работу выполняли женщины, часто дети. Каждый из них расписывал до тысячи листов в неделю. Краски артельщики делали сами. Малиновый цвет получался из вареного сандала с добавкой квасцов, голубой колер давал лазурит, различные прозрачные тона извлекались из обработанных растений и древесной коры. В XVIII веке с появлением литографии профессия цветальщиков почти исчезла.

По причине износа доски часто копировались, это называлось переводом. Изначально доску резали из липы, затем стали использовать грушу и клен.

Появление потешных картинок

Первый печатный станок назывался фряжским станом и был установлен в Придворной (Верхней) типографии на исходе XVII века. Затем появились другие типографии. Доски для печати резались медные. Существует предположение, что русский лубок впервые начали изготавливать профессиональные печатники, устанавливая простейшие станки в своих домах. Жили типографские умельцы в районе современных улиц Стретенки и Лубянки, здесь же, у церковных стен, они продавали потешные фряжские листы, которые сразу стали пользоваться спросом. Именно в этой местности к началу XVIII века лубочные картинки обрели свой характерный стиль. Вскоре появились другие места их распространения, такие как Овощной ряд, а затем Спасский мост.

Потешные картинки при Петре

Желая угодить государю, рисовальщики для потешных листов придумывали забавные сюжеты. Например, битву Александра Македонского с индийским царем Пором, в которой греческому античному полководцу придавалось явное портретное сходство с Петром I. Или сюжет черно-белого оттиска про Илью Муромца и Соловья-разбойника, где русский богатырь и обликом, и одеждой соответствовал образу государя, а разбойник в шведской военной форме изображал Карла XII. Некоторые сюжеты русского лубка, возможно, заказывал сам Петр I, как, например, лист, в котором отражены реформаторские предписания государя от 1705 года: русский купец, облаченный в европейскую одежду, готовится обрить бороду.

Печатники получали заказы и от противников петровских реформ, правда, содержание крамольных лубков было завуалировано аллегорическими образами. После смерти царя распространился известный лист со сценой похорон мышами кота, где содержалось множество намеков на то, что кот — это покойный государь, а довольные мыши — земли, завоеванные Петром.

Расцвет лубка в XVIII столетии

Начиная с 1727 года, после смерти императрицы Екатерины I, выпуск печати в России резко сократился. Большинство типографий, в том числе петербургская, закрылись. А печатники, оставшиеся без работы, переориентировались на производство лубочных картинок, используя типографские медные доски, во множестве оставшееся после закрытия предприятий. С этого времени начался расцвет русского народного лубка.

К середине века в России появились литографские машины, позволявшие многократно умножить количество экземпляров, получить цветную печать, более качественное и детальное изображение. Первая фабрика с 20 станками принадлежала московским купцам Ахметьевым. Возросла конкуренция среди лубочников, сюжеты становились все разнообразнее. Создавались картинки для основных потребителей — горожан, потому отображали они городскую жизнь и быт. Крестьянская тематика появилась лишь в следующем веке.

Производство лубка в XIX столетии

Начиная с середины века, в Москве работало 13 крупных литографских типографий, наряду с основной продукцией выпускавших лубочные картинки. К концу столетия виднейшим в области изготовления и распространения этой продукции считалось предприятие И. Сытина, которое производило ежегодно около двух миллионов календарей, полутора миллионов листов с библейскими сюжетами, 900 тысяч картинок со светскими сюжетами. Литография Морозова ежегодно выпускала около 1,4 миллиона лубков, фабрика Голышева — близко 300 тысяч, тираж других производств был поменьше. Самые дешевые листы-простовки продавались за полкопейки, самые дорогие картинки стоили 25 копеек.

Тематика

Лубочными сюжетами XVII века служили летописи, устные и рукописные сказания, былины. К середине XVIII столетия популярным стал русский рисованный лубок с изображениями скоморохов, шутов, дворянского быта, придворной моды. Возникло множество сатирических листов. В 30 - 40 годы самым популярным содержанием лубков было изображение народных городских гуляний, празднеств, развлечений, кулачных боев, ярмарок. Некоторые листы содержали по несколько тематических картинок, например, лубок «Встреча и проводы Масленицы» состоял из 27 рисунков, изображавших потехи москвичей разных районов города. Со второй половины столетия распространились перерисовки с немецких и французских календарей, альманахов.

С начала XIX века в лубочных картинках появляются литературные сюжеты произведений Гете, Шатобриана, Франсуа Рене, других популярных в то время писателей. С 1820 годов в моду входит русский стиль, который в печати выразился в деревенской тематике. За счет крестьян возрос и спрос на лубочные картинки. Популярными оставались темы духовно-религиозного, военно-патриотического содержания, портреты царской семьи, иллюстрации с цитатами к сказкам, песням, басням, поговоркам.

Лубок XX - XXI века

В графическом дизайне рекламных листовок, плакатов, газетных иллюстраций, вывесок начала прошлого века часто применялась лубочная стилистика. Это объясняется тем, что картинки оставались популярнейшим видом информационной продукции для малограмотного сельского и городского населения. Жанр позднее характеризовался искусствоведами как элемент русского модерна.

Лубок оказал влияние на формирование политического и агитационного плаката первой четверти XX века. В конце лета 1914 года было организовано издательское общество «Сегодняшний лубок», задачей которого был выпуск сатирических плакатов и открыток. Меткие короткие тексты писал Владимир Маяковский, работавший над изображениями вместе с художниками Казимиром Малевичем, Ларионовым, Чекрыгиным, Лентуловым, Бурлюковым и Горским. До 1930 годов лубочная графика нередко присутствовала в рекламных плакатах и дизайне. На протяжении столетия стиль применялся в советской карикатуре, иллюстрациях к детской и сатирической карикатуре.

Нельзя назвать русский лубок современным видом изобразительного творчества, пользующимся популярностью. Подобную графику чрезвычайно редко используют для ироничного плаката, дизайна ярмарок или тематических выставок. В этом направлении работает мало художников-иллюстраторов и карикатуристов, но в интернете их яркие остроумные работы на злобу дня привлекают внимание пользователей сети.

«Рисуем в стиле русский лубок»

В 2016 году под этим названием в издательстве «Хоббитека» вышла книга Нины Величко, адресованная всем, кто интересуется народным изобразительным творчеством. В труде собраны статьи развлекательного и познавательного характера. На основе работ старых мастеров автор обучает особенностям лубочного рисунка, объясняет, как рисовать поэтапно картинку, вписанную в рамку, изображать людей, деревья, цветы, дома, выводить стилизованные буквы и другие элементы. Благодаря увлекательному материалу, технику и свойства лубочной графики освоить совсем не сложно, чтобы самостоятельно создать яркие развлекательные картинки.

В Москве на Сретенке расположен музей русского лубка и наивного искусства. Фундамент экспозиции составляет богатая коллекция директора этого заведения Виктора Пензина. Экспозиция лубочных картинок, начиная с XVIII века и заканчивая нашими днями, вызывает немалый интерес посетителей. Не случайно музей находится в районе Печатникова переулка и Лубянки, где более трех веков назад проживали те самые типографские работники, которые находились у истоков истории русского лубка. Здесь зарождался стиль фряжских потешных картинок, а листы для продажи вывешивались на ограде местной церкви. Возможно, экспозиции, книги и демонстрация картинок в интернете возродят интерес к русскому лубку, и он вновь войдет в моду, как это бывало неоднократно с другими видами народного творчества.

Публикации раздела Традиции

Искусство лубка в дореволюционной России

Л убки появились в России в XVII веке и быстро стали популярны у крестьян и городских сословий из-за многообразия тем. Они заменяли иконы, книги и газеты и даже украшали интерьер. Читайте, как лубочные картинки завоевывали издательский рынок и листы на какие темы особенно любили покупатели.

Искусство лубочной картинки зародилось в Китае. В России предшественником этого жанра считают бумажные иконы, которые массово продавались на ярмарках и в монастырях. Первые религиозные лубки печатали в начале XVII века в Киево-Печерской лавре . Со временем к духовным сюжетам добавились простые и понятные сценки из мирской жизни: такие картинки охотно раскупали.

В XVII веке лубки называли «фряжскими», или немецкими, потешными листами; многие картинки повторяли сюжеты, которые были популярны в Европе. Изначально в Москве ими украшали интерьеры придворные и знать, а потом листы начали покупать и горожане. Вскоре за производством картинок установили надзор.

Представители церкви следили, чтобы в религиозных лубках не было ереси, а чиновники - чтобы изображение царских особ выходило благообразным. Но предписания и указы выполнялись неохотно: на ярмарках часто продавались листы весьма вольного содержания.

Уже в начале XVIII века у знати лубки вышли из моды, а мещане, ремесленники и купцы их по-прежнему охотно раскупали. В 1721 году правительство взялось за народное искусство: к свободной продаже картинки, как мощное средство пропаганды, запретили. Их можно было тиражировать только в типографиях и только по специальному разрешению.

В XIX веке лубок полюбили крестьяне: картинки украшали стены практически каждой деревенской избы. Знать и профессиональные художники считали этот жанр низкопробным народным искусством, но при этом тиражи лубков исчислялись тысячами.

Лубочные картинки для любителей и исследователей русской старины представляют высокий интерес: они ярко отражают в себе дух народа, служат драгоценным пособием для изучения его быта и нравов, дают понятие о том, чем пробавлялся он по части художеств, знакомят с его верованиями, воззрениями и предрассудками, со всем тем, что занимало и забавляло его, в чем сказывалось его остроумие.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

В самых отдаленных уголках страны и небольших деревнях картинками торговали бродячие торговцы - коробейники, или, как их еще называли, офени . Вместе с галантерейными и другими товарами они продавали лубочные листы и календари, которые оптом закупали в московских мастерских.

Картинки изначально печатали с липовых досок. По одной из версий, именно от липы, называемой в старину лубом, и появилось слово «лубок». Их изготавливали в несколько этапов: сначала художник-самоучка наносил рисунок на дощечку, затем вырезал его специальными инструментами и после покрывал материал краской. Углубления при печати оставались белыми, под прессом на бумагу переходили лишь прокрашенные выступающие участки. Первые лубки были черно-белыми, их печатали на недорогом материале серого цвета.

Но уже в XVII веке появились печатные мастерские. Спустя столетие император Петр I основал в Москве гравировальную палату там работали лучшие художники, которые обучались в Европе. На смену деревянным доскам пришли медные пластины: на металл так же наносили рисунок, процарапывали специальными инструментами, покрывали краской и делали оттиски. Обновленная технология позволяла добиться тонких и плавных линий и добавить в лубок мелкие детали.

Отпечатанные заготовки отвозили в артели в подмосковных деревнях, где их за небольшую плату раскрашивали женщины и дети, используя всего четыре цвета. Часто работу выполняли небрежно, но покупатели ценили яркие картинки за юмор, а не за качество исполнения. В XIX веке появились фабрики, на которых массово печатали листы. Удешевила производство новая технология - печать с плоской поверхности камня. На лубки был высокий спрос: издатели к концу XIX века производили сотни тысяч экземпляров, что приносило им хороший доход.

Популярные темы: от нравоучений до пересказа Пушкина

Картинки для крестьян становились источником новостей и знаний: они стоили дешево и заменяли газеты. Их смысл был понятен даже неграмотным, хотя картинки и сопровождались текстом назидательным или шутливым.

Нравственность, религиозность, семейные ценности. Состоятельные купцы покупали нравоучительные и воспитательные листы о добродетелях и семейной жизни, а у крестьян пользовались популярностью лубки о беспутных детях, которые уехали в город и промотали там деньги. В картинках осуждали пьянство, разгульную жизнь, супружескую неверность, восхваляли традиционные ценности и героизм русских воинов.

Крестьяне и горожане охотно покупали лубки на религиозные темы, библейские сказания, жития святых, календари церковных праздников и копии икон. Мастера копировали церковные фрески и рисунки из книг - такие картинки служили дешевым вариантом дорогих икон. В лубках по мотивам евангельских притч обывателю напоминали о нормах морали и грехах, подстерегающих на каждом шагу. Были популярны картинки с подписями: от какой болезни или беды кому из святых следует молиться, - а также лубки с текстами молитв и календари с главными религиозными праздниками.

Политика и история. С помощью картинок крестьяне получали информацию о событиях в стране и крупных военных битвах. К примеру, в лубках изображали победные сражения Русско-турецких войн XVIII века. Тексты для листов брали из газеты «Московские ведомости», но авторы картинок переписывали их, чтобы язык стал понятным для малограмотных читателей, а также дополняли сказаниями и легендами, зачастую преувеличивая боевые потери вражеских войск до фантастических размеров.

Часто авторы искажали и текст, и сюжет литературного произведения, вольно трактовали характеры героев и их поступки. Образованные читатели относились к лубкам как к низкопробному искусству, однако картинки по-прежнему выходили большими тиражами и приносили издателям внушительные доходы.

В лубках видели совершенное отсутствие перспективы, раскраску, похожую на малевание или мазанье, пошлость и грубость в выражениях, высокое и величественное, перешедшее в преувеличенное и чудовищное, забавное и смешное в низко-комическое и балагурное, но не замечали смысла и духа в самом содержании, идеи в образах.

Историк, исследователь русского лубка Иван Снегирев. Из книги «Лубочные картинки русского народа в московском мире»

В России лубки были популярны до начала XX века. В 1918 году, когда печатное дело стало государственным, их прекратили издавать. Однако жанр так или иначе проявлялся в творчестве авангардистов . Многие художники 1920-х годов использовали художественный стиль и фольклорные приемы лубка, что проявилось, к примеру, в знаменитых плакатах «Окна РОСТА».