«Фольклорные традиции в произведении одного из русских писателей XIX века (Лесков «Левша»). Фольклорные традиции в произведении одного из русских писателей XIX века

Рассказ Н.С. Лескова «Левша» - одно из самых популярных произведений писателя. Здесь привлекает сочетание народных, фольклорных истоков с глубокими мыслям и автора о сущности русского национального характера, о роли России и русских в мире. Не случайно это произведение имеет подзаголовок «Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе». «Левша» сымитирован под народную легенду, хотя позднее Лесков признавался: «Я весь этот рассказ сочинил… и левша есть лицо мною выдуманное». Чтобы стилизовать рассказ под фольклор, выбран повествователь, сильно отличающийся от подлинного автора как особенностями речи, так и биографией. У читателей создается впечатление, что рассказчик - такой же тульский мастеровой, как и умелец-оружейник Левша. Он говорит совсем иначе, чем Лесков, и наделяет действующих лиц несвойственными их реальным прототипам речевыми характеристиками. Например, донской атаман граф Платов, будучи с императором Александром Павловичем в Англии, «велел денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кизл
ярки, дерябнул хороший стакан, на дорожный складень Богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было». И тот же Платов говорит совсем как мужик или мастеровой: «Ах они, шельмы собаческие! Теперь понимаю, зачем они ничего мне там сказать не хотели. Хорошо еще, что я одного ихнего дурака с собой захватил». Не лучше выражается, в представлении повествователя, и сам император: «Нет, я еще желак? другие новости видеть...» Такова же и собственная речь рассказчика, что мы уже видели при описании Платова. Автор «Левши», передоверив ему повествование, непосредственно за собой оставил только подстрочные примечания, благодаря которым у читателей создается впечатление о достоверности фактов, положенных в основу рассказа. Язык примечаний литературно правильный, почти научный. Здесь уже слышен собственный лесковский голос: «Поп Федот» не с ветра взят: император Александр Павлович перед своею кончиною в Таганроге исповедовался у священника Алексея Федотова-Чеховского, котор
ый после того именовался «духовником его величества» и любил ставить всем на вид это совершенно случайное обстоятельство. Вот этот-то Федотов - Чеховский, очевидно, и есть легендарный «поп Федот»». А вот голос Левши в рассказе по стилю почти неотличим от речи других персонажей и повествователя. Добавим еще, что Лесков намеренно дает народную огласовку фамилий известных вельмож. Например, канцлер граф К.В, Нессельроде превратился в графа Кисельвроде. Таким способом писатель передал свое негативное отношение к деятельности Нессельроде на посту министра иностранных дел.
Главный герой рассказа - человек необразованный, не лишенный свойственных русским недостатков, в том числе дружбы с «зеленым змием». Однако основное свойство Левши - необыкновенное, чудесное мастерство. Он утер нос «аглицким мастерам», подковал блоху такими мелкими гвоздями, что и в самый сильный «мелкоскоп» не увидишь. Образом Левши Лесков доказывал, что неверно мнение, вложенное в уста императора Александра Павловича: у иностранцев «такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся».

вложенное в уста императора Александра Павловича: у иностранцев «такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся». Левша не поддается никаким соблазнам и отказывается предать Родину, жертвуя жизнью, чтобы передать: «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни Бог, войны, они стрелять не годятся». Но чиновники так и не передали ни тогдашнему императору, ни его преемнику этого предупреждения, в. результате чего будто бы русская армия проиграла Крымскую войну. И когда друг Левши «аглицкий полшкипе
р» на замечательном ломаном языке утверждает: «У него хоть и шуба овечкина, так душа человечкина», с нами говорит уже сам автор рассказа. И в заключительной главке «Левши» Лесков сбрасывает маску простодушного и малограмотного повествователя, сразу перенося читателей из времени Левши в современность (рассказ был создан в 1881 г.): «Теперь все это уже «дела минувших дней» и «преданья старины», хотя и не глубокой, но предания эти нет нужды торопиться забывать, несмотря.на баснословный склад легенды и эпический характер ее главного героя. Собственное имя Левши, подобно именам многих величайших гениев, навсегда утрачено для потомства; но как олицетворенный народною фантазиею миф он; интересен, а его похождения могут служить воспоминанием эпохи, общий дух которой схвачен метко и верно». Образ Левши, по мысли писателя, напоминает о тех временах, когда имело значение «неравенство талантов и дарований», и заставляет с грустью смотреть на современность, когда, «благоприятствуя возвышению заработка, машины не благопри
ятствуют артистической удали, которая иногда превосходила меру, вдохновляя народную фантазию к сочинению подобных нынешней баснословных легенд».

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ. Замысел рассказа “Левша” (Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе)” возник у Лескова, вероятно, к 1878 г. По свидетельству его сына, А.Н. Лескова, отец лето этого года провел в Сестрорецке, в доме оружейного мастера. Будучи знакомым с помощником начальника местного оружейного завода полковником Н.Е. Болониным, Лесков обсуждал с ним вопрос об источниках происхождения прибаутки о том, как “англичане из стали блоху делали, а наши туляки ее подковали, да им назад отослали”. Так и не узнав ничего о возникновении этой присказки, Лесков в мае 1881 г. написал рассказ “Левша”, сюжет которого построен на привлекшем его внимание “присловье”.

Первоначально писатель задумал объединить три “уже готовых маленьких очерка” под общим названием “Исторические характеры в баснословных сказаниях нового сложения”, которые бы, по определению самого писателя, представляли собой “картины народного творчества об императорах: Николае I, Александре II и Александре III (хозяйственном)” (из письма И.С. Аксакову, май 1881 г.).

Однако в октябре 1881 г. Лесков опубликовал в журнале “Русь” один рассказ под названием “Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе (цеховая легенда)”. В следующем году рассказ вышел отдельным изданием, в которое писатель внес некоторые изменения. Они были направлены на усиление сатирического звучания рассказа (например, в 7-й главе писатель добавил, что деньги на нужды церквей собирают “даже там, где взять нечего”). Кроме того, в тексте издания 1882 г. сняты кавычки с ряда специфических слов и выражений, характерных для народной речи.

Появление “Левши” почти сразу же вызвало отклики в прессе. В октябре 1881 г. Лесков в письме к Аксакову подчеркнул, что «“Блоху” здесь очень заметили даже литературщики». Однако критика не поняла художественной ценности рассказа, жанровые искания Лескова оказались ей чужды. Его обвиняли и в “славянофильском шовинизме”, и в стремлении приписать народу не присущие ему качества, показать, как “русский человек затыкает за пояс иностранца”, и в принижении русского народа.

ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ. Критика, будучи практически единодушной в своей уверенности, что Лесков всего лишь художественно обработал бытовавшую в народе легенду, называла рассказ “простым стенографированием”, “пересказом”. Такая оценка объяснялась слишком буквальным пониманием предисловия, которым Лесков предварил первые издания рассказа. Введя в название подзаголовок “цеховая легенда”, писатель продолжал “обманывать” читателя и в самом предисловии, утверждая, что записал эту легенду в Сестрорецке со слов “старого оружейника, тульского выходца”, и она “выражает собою гордость русских мастеров ружейного дела”.

Лесков, вероятно, не ожидал, что критика, основываясь на его собственном утверждении о существовании легенды, будет столь язвительно отзываться о его литературных способностях. В итоге писатель был вынужден себя “разоблачить” и в июне 1882 г. в газете “Новое время” опубликовать заметку “О русском Левше (Литературное объяснение)”. В ней Лесков называет это произведение рассказом, настаивает на своем авторстве, Левшу именует “лицом... выдуманным”. Позднее, в 1889 г., при подготовке собрания сочинений писатель изъял предисловие из текста рассказа.

Почему Лесков дает “Левше” жанровое определение “рассказ”? Ведь, строго говоря, это произведение скорее напоминает повесть. У него достаточно большой объем, что не свойственно рассказу, оно разделено на 20 глав, охватывает длительный промежуток времени (примерно 10-12 лет). Кроме того, для него характерно последовательное развертывание действия с введением новых персонажей, изображением странствий героев и новых впечатлений (все это тоже в большой степени свойственно повести). Однако “рассказом” писатель называет “Левшу” не случайно. Во-первых, само слово “рассказ” в значительной мере связано с корневым словом “сказ”, подчеркивающим устный характер повествования. Во-вторых, главным героем и основным объектом изображения является Левша. Описание пребывания Александра I в Англии, разговора Николая I и Платова, поездки последнего в Тулу и даже работы тульских мастеров лишь подготавливает читателя к истории путешествия Левши (в письме Аксакову в октябре 1881 г. Лесков говорил, что “лучшая часть все-таки в конце - Левша в Англии и его трагическая кончина”).

Таким образом, в центре рассказа оказывается лишь один этап из жизни героя - пребывание в Англии, которое Левша искренне пытался использовать во благо Отечеству. Соединяя в своем произведении черты рассказа и повести, сосредоточивая внимание читателя на нескольких эпизодах из жизни героя и в то же время рассматривая их в контексте русской жизни и в целом соотнося поступки простого человека Левши и поведение “отцов Отечества”, Лесков выражает свое отношение к происходящему. Соединение черт разных жанров помогает автору решить определенные творческие задачи (связанные с утверждением одного героя и развенчанием других), становится одной из форм выявления авторской позиции.

Но “Левша” соединяет в себе и черты фольклорных жанров: бывальщины, предания, легенды. Бывальщина, или быль, представляет собой небольшой устный рассказ о необычном случае, имевшем место в действительности, при этом главным героем часто становится человек простой. Предание же повествует о реальных лицах и событиях, происходивших в прошлом. Но рассказы очевидцев в предании перерабатываются и впоследствии видоизменяются. В данном случае мы имеем сочетание черт бывальщины, рассказывающей о трех тульских мастерах и излагающей историю Левши (о реальности существования которого знает лишь рассказчик), и предания, повествующего о действительно существовавших людях: Александре I, Николае I, атамане Платове и т.д.

Рассказчик стремится все время подчеркнуть достоверность происходящего, приводя исторические реалии и перечисляя фамилии исторических деятелей. Это создает ощущение документальности повествования, а следовательно, серьезности тех оценок, которые автор дает поступкам императоров и их приближенных. Гиперболизация (описание чудес, показанных англичанами, изображение необыкновенного труда мастеров, а затем и подкованной блохи) напоминает нам и о жанре легенды, в основе которой всегда лежит чудо, а сила и ум главных героев нередко преувеличиваются. Легендарным в своей основе является и изображение путешествия Левши, и его пребывание в Англии. Таким образом, синтез элементов бывальщины и легенды позволяет показать Левшу не только как простого человека, в жизни которого произошел необыкновенный случай, но и как героя, которому приписываются особенные способности.

Однако ни один из трех названных фольклорных жанров не предполагает выражения личного отношения рассказчика к героям, их поступкам, к самим событиям. Лесков же сознательно стремится выразить авторскую позицию, присущее ему ироническое отношение к представителям власти. Именно поэтому он использует и возможности, которые дает сказка с ее снисходительным отношением к царям и вельможам. Чтобы усилить эффект нереальности, сказочности происходящего, Лесков сознательно искажает хронологию, пряча в тексте ошибки, которые читатель должен обнаружить. Так, например, известно, что Александр I был в Лондоне в июне 1814 г., Венский конгресс же (в тексте “Левши” он именуется “Советом”) начался в августе 1814 г. После окончания конгресса император по Англии не путешествовал.

Еще более фантастическим кажется использование образа Платова. Делая его собеседником Николая I, вступившего на престол в конце 1825 г., Лесков словно “забывает” о том, что Платов умер в 1818 г. Следовательно, все дальнейшие действия Платова являются не более чем фантастикой.

Эффект сказочности усиливается и самим характером повествования. Например, описывая, как Александр прячет блоху, автор замечает, что он “опустил блошку в орешек... а чтобы не потерять самый орех, опустил его в свою золотую табакерку, а табакерку велел положить в свою дорожную шкатулку”. (Вспомните сказочные описания спрятанной Кащеевой смерти: игла в яйце, яйцо в утке, утка в сундуке и т.д.) Именно сказочный характер повествования позволяет объяснить появление в императорском дворце “химика из противной аптеки от Аничкова моста”, который ведет себя запросто и по-соседски, и самого Левши. Свойственное сказке ироничное описание царей и их приближенных помогает Лескову решить ряд художественных задач.

ПРОБЛЕМАТИКА, СЮЖЕТ И КОМПОЗИЦИЯ. В рассказе “Левша” одной из центральных является проблема творческой одаренности русского человека, не раз становившаяся предметом художественного осмысления в произведениях Лескова (рассказы “Тупейный художник”, “Запечатленный ангел”). Талант, в представлении писателя, не может существовать, если он не подкреплен духовной силой человека, его нравственным стержнем. Левша - неказистый мужичок с выдранными “при ученье” волосами, одетый как нищий, - не боится идти к государю, так как уверен в своей правоте, в качестве своей работы. Оказавшись в Англии, он стремится понять военные хитрости англичан и послужить Отечеству.

Образ Левши продолжает собой галерею образов праведников, созданную Лесковым. Левша, который едет в Англию без документов, наспех одетый, голодный, чтобы продемонстрировать русскую смекалку и умение, является для писателя воплощением идеи самоотречения во имя Дела, самопожертвования во славу Отечества. Не случайно повествователь передает его разговоры с англичанами, упорно пытающимися склонить Левшу к тому, чтобы остаться в Англии. Непреклонность героя вызывает уважение англичан.

Левша вобрал в себя многие качества, присущие лесковским праведникам: патриотизм, наличие четких нравственных ориентиров, стойкость характера, природную одаренность, живой интерес к окружающей жизни (“очарованность”), основы христианской нравственности. (Вспомните, что Левша говорит англичанам о вере и куда отправились тульские мастера перед тем, как приступить к работе.)

На долю Левши выпадает немало испытаний, но даже в предсмертный час герой помнит лишь об одном - о военном секрете, незнание которого гибельно для русской армии. Лесков показывает трагический парадокс русской жизни. Простой тульский мастер Левша в большей степени озабочен проблемой военной мощи России, чем военный министр граф Чернышев или сам император.

Критическое отношение Лескова к представителям власти во многом определяет проблематику рассказа. Именно в изображении Александра, Николая, Платова лесковская ирония становится наиболее очевидной. Попытка Платова убедить Александра в превосходстве русского оружия “огорчила императора”, а напоминание об особом сахаре Бобринского завода и вовсе расстроило государя (“Пожалуйста, не порть мне политики”, - просит он Платова).

Сам Платов патриотом становится лишь за пределами Отечества. В России же он ведет себя как типичный крепостник, грубый и жестокий. Тульским мастерам он не верит, требует, чтобы английской работы не портили и бриллиант не подменили. Именно он виноват в том, что Левша покинул страну без “тугамента” (впоследствии это сыграло роковую роль в его судьбе). Николай, дав распоряжение отправить Левшу в Англию, вскоре о нем забывает. Не случайно повествователь горько замечает, что в дороге голодному Левше “на каждой станции пояса на один значок еще перетягивали, чтобы кишки с легкими не перепутались”. Если Александр уверен в превосходстве английских мастеров, то Николай верит в возможности русских талантов. Однако для него это вопрос личного престижа, а люди - лишь средство достижения победы в споре с другой державой.

По свидетельству критики, в основе сюжета рассказа лежит характерный для народного творчества мотив борьбы, состязания представителей двух народов (не случайно тульские мастера просят Божьего благословения). Антитеза является основным композиционным приемом в рассказе. Однако противопоставляются не столько русское и английское мастерство, сколько сами мастера и власть, презирающая их. Вспомните, что английского “полшкипера”, который попытался “пробиться” к графу Клейнмихелю с напоминаниями о Левше, выгнали, чтобы “не смел поминать душу человечкину”.

Причины культурной и экономической отсталости России (эта проблема тоже затрагивается Лесковым) следует, по мысли писателя, искать в необразованности русского народа, в невнимании власти к судьбе национальных талантов, которые развиваются не благодаря, а вопреки ее деятельности. В рассказе композиционно противопоставлены эпизоды беседы Николая с Левшой, до которого император милостиво снисходит, и встреча героя с англичанами, для которых он просто одаренный от природы человек, мастер. Кульминационный эпизод диалога императора с Левшой и следующее за ним описание сборов заранее предопределяют развязку. Доставленный в английский дом “подшкипер” и брошенный на полу в “простонародной” больнице Левша - вот та антитеза, которая определяет своеобразие отношения к личности со стороны царской власти. В этом видит Лесков и одну из причин общественной неустроенности в России.

СВОЕОБРАЗИЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ. ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА. Рассуждая о жанровом своеобразии рассказа, мы ничего не сказали о таком определении жанра, как “сказ”. И это не случайно. Сказ как жанр устной прозы подразумевает установку на устную речь, повествование от лица участника события. В этом смысле “Левша” традиционным сказом не является. Вместе с тем сказом может именоваться и такой способ повествования, который предполагает “отделение” повествования от самого участника событий. В “Левше” происходит именно такой процесс, тем более что в рассказе используется слово “баснословие” (глава 20), предполагающее сказовый характер повествования. Рассказчик, не являясь ни свидетелем, ни участником событий, активно в разных формах выражает свое отношение к происходящему. При этом в самом сказе можно обнаружить своеобразие позиции как повествователя, так и автора.

На протяжении рассказа манера повествования меняется. Если в начале первой главы повествователь внешне бесхитростно излагает обстоятельства приезда императора в Англию, затем последовательно рассказывает о происходящих событиях, используя просторечия, устаревшие и искаженные формы слов, разные типы неологизмов и т.д., то уже в шестой главе (в рассказе о тульских мастерах) повествование становится иным. Оно полностью не лишается разговорного характера, однако делается более нейтральным, практически не используются искаженные формы слов, неологизмы. Сменой повествовательной манеры автор хочет показать и серьезность описанной ситуации. Не случайно встречается даже высокая лексика, когда повествователь характеризует “искусных людей, на которых теперь почивала надежда нации”. Такого же рода повествование можно обнаружить в последней, 20-й главе, которая, очевидно, подводя итоги, содержит точку зрения автора, поэтому ее стиль отличается от стиля большей части глав.

В спокойную и внешне бесстрастную речь повествователя нередко вводятся экспрессивно окрашенные слова (например, Александр Павлович решил по Европе “проездиться”), что становится одной из форм выражения авторской позиции, глубоко скрытой в тексте.

В самом повествовании умело подчеркиваются интонационные особенности речи персонажей (ср., например, высказывания Александра I и Платова).

По словам И.В. Столяровой, Лесков “направляет интерес читателей на сами события”, чему способствует особая логическая структура текста: большая часть глав имеет концовку, а некоторые - и своеобразный зачин, что позволяет четко отделить одно событие от другого. Этот принцип создает эффект сказовой манеры. Можно также заметить, что в ряде глав именно в концовке рассказчик выражает авторскую позицию: «А царедворцы, которые на ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: “попался Платов и сейчас его из дворца вон погонят, - потому они его терпеть не могли за храбрость”» (конец 12-й главы).

Нельзя не отметить использование различных приемов, характеризующих особенности не только устной речи, но и народнопоэтического творчества в целом: тавтологий (“на подковы подковали” и др.), своеобразных форм глаголов с приставкой (“залюбовался”, “спосылай”, “охлопывать” и др.), слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами (“ладошечка”, “пузичка” и т.д.). Интересно обратить внимание на вводимые в текст поговорки (“утро ночи мудренее”, “снег на голову”). Иногда Лесков может их видоизменять.

О смешении различных манер повествования свидетельствует характер неологизмов. Они могут более подробно описывать предмет и его функцию (двухсестная карета), место действия (бюстры - объединяя слова бюсты и люстры, писатель одним словом дает более полное описание помещения), действие (свистовые - свист и вестовые, сопровождающие Платова), обозначать иностранные диковинки (.мерблюзьи мантоны - верблюжьи манто и т.п.), состояние героев (ожидация - ожидание и ажитация, досадная укушетка, на которой долгие годы лежал Платов, характеризующая не только бездействие героя, но и его уязвленное самолюбие). Появление неологизмов у Лескова во многих случаях обусловлено литературной игрой.

“Таким образом, сказ Лескова как тип повествования не только трансформировался, обогатился, но и послужил созданию новой жанровой разновидности: сказовой повести. Сказовая повесть отличается большой глубиной охвата действительности, приближаясь в этом смысле к романной форме. Именно сказовая повесть Лескова способствовала появлению нового типа правдоискателя, которого можно поставить в один ряд с героями Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского” (Мущенко Е.Г., Скобелев В.П., Кройчик Л.Е. С. 115). Художественное своеобразие “Левши” обусловлено задачей поиска особых форм выражения авторской позиции для утверждения силы национального характера.

«Левша» — трогательная история о мастере, всю свою жизнь посвятившем работе на благо родины. Лесков создаёт множество литературных образов, живущих и действующих в обстановке давно минувших дней.

В 1881 году в журнале «Русь» публикуется «Сказ о тульском Левше и о стальной блохе». Позже автор включит произведение в сборник «Праведники».

Вымышленное и действительное переплетаются в едином целом. В основу сюжета положены правдивые события, позволяющие адекватно воспринимать описанные в произведении характеры.

Так, император Александр I, сопровождаемый казаком Матвеем Платовым, действительно посещал Англию. В соответствии с его саном ему были оказаны должные почести.

Правдивая история Левши разворачивалась в 1785 году, когда два тульских оружейника, Сурнин и Леонтьев, по распоряжению императора отправляются в Англию с целью ознакомления с оружейным производством. Сурнин неутомим в приобретении новых знаний, а Леонтьев «погружается» в беспорядочную жизнь и «теряется» на чужбине. Спустя семь лет первый мастер возвращается домой, в Россию, и внедряет новшества с целью усовершенствования оружейного производства.

Считается, что мастер Сурнин является прототипом главного героя произведения.

Лесков широко использует фольклорный пласт. Так, фельетон о чудо-мастере Илье Юницыне, создающем крохотные замочки, по размеру не превышающие блохи, положен в основу образа Левши.

Реальный исторический материал гармонично встраивается в повествование.

Жанр, направление

По поводу жанровой принадлежности существуют разночтения. Одни авторы отдают предпочтение повести, другие – сказу. Что касается Н. С. Лескова, он настаивает, чтобы произведение определялось как сказ.

«Левшу» также характеризуют как «оружейную» или «цеховую» легенду, которая сложилась среди людей данной профессии.

По словам Николая Семеновича, истоком сказа является «баснословие», услышанное им в 1878 году от какого-то оружейного мастера в Сестрорецке. Легенда стала той отправной точкой, которая легла в основу замысла книги.

Любовь писателя к народу, восхищение его талантами, смекалкой нашло своё воплощение в рельефных персонажах. Произведение насыщено элементами волшебной сказки, крылатыми словами и выражениями, фольклорной сатирой.

Суть

Сюжет книги заставляет задумываться о том, может ли Россия по достоинству оценить своих талантов. Основные события произведения явно указывают на то, что и власть, чернь одинаково слепы и равнодушны по отношению к мастерам своего дела. Государь Александр I посещает Англию. Ему показывают изумительную работу «аглицких» мастеров — танцующую металлическую блоху. Он приобретает «диковину» и привозит её в Россию. На некоторое время о «нимфозории» забывают. Затем «шедевром» англичан заинтересовался император Николай I. Он отправляет к тульским оружейникам генерала Платова.

В Туле «мужественный старик» приказывает трем мастерам сделать что-нибудь более искусное, нежели «аглицкая» блоха. Умельцы благодарят его за государево доверие и приступают к работе.

Спустя две недели приехавший за готовым изделием Платов, не разобравшись, что именно сделали оружейники, хватает Левшу и везет его во дворец к царю. Представ перед Николаем Павловичем, Левша показывает, какую работу они выполнили. Оказалось, что оружейники подковали «аглицкую» блоху. Император счастлив, что русские молодцы его не подвели.

Затем следует распоряжение государя отослать блоху обратно в Англию, дабы продемонстрировать мастерство русских оружейников. Левша сопровождает «нимфозорию». Англичане радушно его принимают. Заинтересовавшись его талантом, делают все возможное, чтобы русский умелец остался на чужбине. Но Левша отказывается. Он тоскует по родине и просит отправить его домой. Англичанам жалко его отпускать, но силой не удержишь.

На корабле мастер знакомится с полшкипером, говорящим по-русски. Знакомство заканчивается попойкой. В Петербурге полшкипера отправляют в госпиталь для иностранцев, а Левшу, больного, заключают в «холодный квартал» и обворовывают. Позже привозят умирать в простонародную Обуховскую больницу. Левша, доживая последние часы, просит доктора Мартын-Сольского сообщить государю важную информацию. Но до Николая I она не доходит, так как граф Чернышев слушать ничего об этом не желает. Вот, о чем говорится в произведении.

Главные герои и их характеристика

Император Александр I – «враг труда». Отличается любознательностью, очень впечатлительный человек. Страдает меланхолией. Преклоняется перед иноземными чудесами, считая, что создавать их могут только англичане. Жалостлив и сердоболен, строит политику с англичанами, аккуратно сглаживая острые углы.
Император Николай Павлович – честолюбивый «солдафон». Обладает прекрасной памятью. Не любит ни в чём уступать иностранцам. Верит в профессионализм своих подданных, доказывает несостоятельность иноземных мастеров. Однако простой человек его не интересует. Он никогда не задумывается, каким трудом достигается это мастерство.
Платов Матвей Иванович – донской казак, граф. От его фигуры веет героизмом и размашистой удалью. Поистине легендарная личность, являющаяся живым воплощением храбрости и отваги. Обладает огромной выдержкой, силой воли. Безмерно любит родное отечество. Человек семейный, на чужбине скучает по родному хозяйству. Бесчувственно относится к чужеземным творениям. Верит, что русские люди все смогут сделать, на что ни взглянут. Нетерпелив. Не разобравшись, может избить простолюдина. Если же не прав, то непременно просит прощения, так как за образом жесткого и непобедимого атамана скрывается великодушное сердце.
Тульские мастера – надежда нации. Они сведущи в «металлическом деле». Обладают смелым воображением. Прекрасные ружейники, верящие в чудо. Люди православные, полны церковного благочестия. Надеются на божью помощь в решении сложных задач. Чтят милостивое слово государево. Благодарят за оказываемое им доверие. Они олицетворяют русский народ и его хорошие качества, которые подробно описываются здесь .
Косой левша – искусный оружейник. На щеке — родимое пятно. Носит старенький «озямчик» с крючочками. В скромном облике великого труженика скрывается светлый ум и добрая душа. Прежде чем взяться за какое важное дело, идет в церковь получить благословение. Характеристика и описание Левши подробно изложены в данном сочинении. Терпеливо переносит издевательства Платова, хотя не сделал ничего дурного. Позже прощает старого казака, не тая обиды в сердце. Левша искренен, говорит просто, без лести и хитрости. Безмерно любит отечество, ни за что не соглашается променять родину на благополучие и комфорт в Англии. Тяжело переносит разлуку с родными местами.
Полшкипер – знакомый Левши, владеющий русским языком. Встретились на судне, направляющемся в Россию. Много пили вместе. После прибытия в Петербург проявляет заботу об оружейнике, пытаясь вызволить его из ужасных условий Обуховской больницы и найти человека, который бы передал государю важное сообщение от мастера.
Доктор Мартын-Сольский – настоящий профессионал своего дела. Пытается помочь Левше преодолеть болезнь, но не успевает. Становится тем доверенным лицом, которому Левша сообщает секрет, предназначенный для государя.
Граф Чернышев – недалекий военный министр, обладающий огромным самомнением. Презирает простой народ. Его мало интересует огнестрельное оружие. Из-за своей недалекости, узости мышления подставляет русское войско в сражениях с противником в Крымской войне.

Темы и проблемы

Тема русских талантов проходит красной нитью через все творчество Лескова. Левша без каких-либо стекольных увеличителей смог сделать маленькие гвоздики, чтобы с их помощью прибить подковы металлической блохе. Его фантазии нет предела. Но дело не только в таланте. Тульские оружейники – труженики, не умеющие отдыхать. Своим усердием они создают не только диковинные изделия, но и неповторимый национальный код, который передается из поколения в поколение.
Тема патриотизма глубоко волновала Лескова. Умирая на холодном полу в больничном коридоре, Левша думает об отчизне. Он просит доктора найти возможность сообщить государю, что ружья чистить кирпичом нельзя, так как следствием этого станет их непригодность. Мартын-Сольский пытается передать военному министру, Чернышеву, данную информацию, но всё оказывается безрезультатным. До государя слова мастера не доходят, чистка же ружей продолжается до самой Крымской кампании. Возмутительно это непростительное пренебрежение царских чиновников к народу и к своему отечеству!
Трагическая судьба Левши – отражение проблемы социальной несправедливости в России. Сказ Лескова носит одновременно и веселый, и печальный характер. Увлекает повествование о том, как тульские мастера подковывают блоху, демонстрируя самозабвенное отношение к труду. Параллельно с этим звучат серьезные размышления автора о непростых судьбах гениальных выходцев из народа. Проблема отношения к народным умельцам на родине и на чужбине волнует писателя. В Англии Левшу уважают, предлагают ему прекрасные условия для работы, а также стараются его заинтересовать различными диковинками. В России же он сталкивается с равнодушием и жестокостью.
Проблема любви к родным местам , к родной природе. Родной уголок земли особенно дорог человеку. Воспоминания о нем пленяют душу и дают энергию для создания чего-то прекрасного. Многих, как и Левшу, тянет к отчизне, так как никакие иноземные блага не смогут заменить родительскую любовь, атмосферу отчего дома и искренность верных товарищей.
Проблема отношения талантливых людей к труду . Мастера одержимы поиском новых идей. Это труженики, фанатично увлеченные своим делом. Многие из них «сгорают» на работе, так как на реализацию задуманного отдают всего себя без остатка.
Проблематика власти . В чём проявляется истинная сила человека? Представители власти позволяют себе по отношению к простым людям выходить за рамки «дозволенного», кричать на них, пускать в ход кулаки. Народные умельцы со спокойным достоинством выдерживают подобное отношение господ. Истинная сила человека в уравновешенности и стойкости характера, а не в проявлении несдержанности и душевном обеднении. Лесков не может остаться в стороне от проблемы бессердечного отношения к людям, их бесправия и угнетения. Почему по отношению к народу применяется столько жестокости? Неужели он не заслуживает гуманного отношения? Бедного Левшу безразлично бросают умирать на холодном больничном полу, не сделав ничего, что могло бы ему хоть как-то помочь выкарабкаться из крепких уз болезни.

Главная мысль

Левша – символ талантливости русского народа. Еще один яркий образ из галереи «праведников» Лескова. Как бы ни было тяжело, праведник всегда выполняет обещанное, до последней капли отдает себя отечеству, ничего не требуя взамен. Любовь к родной земле, к государю творит чудеса и заставляет поверить в невозможное. Праведники возвышаются над чертою простой нравственности и бескорыстно делают добро – в этом их нравственная идея, их основная мысль.

Многие государственные деятели этого не ценят, но в памяти народа всегда остаются примеры самоотверженного поведения и искренних, бескорыстных поступков тех людей, которые жили не ради себя, а ради славы и благополучия своего Отечества. Смысл их жизни – в процветании Отчизны.

Особенности

Собрав воедино яркие вспышки народного юмора и народной мудрости, создатель «Сказа» написал художественное произведение, отразившее целую эпоху русской жизни.

Местами в «Левше» сложно определить, где заканчивается добро и начинается зло. В этом проявляется «коварство» стиля писателя. Он создает характеры подчас противоречивые, несущие в себе положительные и отрицательные черты. Так, мужественный старик Платов, являясь натурой героической, мог ни за что поднять руку на «маленького» человека.

«Волшебник слова» — так назвал Горький Лескова после прочтения книги. Народный язык героев произведения – их яркая и точная характеристика. Речь каждого персонажа образная и самобытная. Она существует в унисон с его характером, помогая понять персонажа, его поступки. Русскому человеку свойственна изобретательность, поэтому он придумывает необычные неологизмы в духе «народной этимологии»: «пустяковина», «бюстры», «потюкивают», «валдахин», «мелкоскоп», «нимфозория» и т. д.

Чему учит?

Н. С. Лесков учит справедливому отношению к людям. Все равны перед Богом. Нужно судить о каждом человеке не по его социальной принадлежности, а по христианским поступкам и душевным качествам.

Только тогда можно найти бриллиант, светящийся праведными лучами тепла и искренности.

Мало кто из писателей девятнадцатого века так широко использовал фольклор и народные традиции в своем творчестве. Глубоко веруя в духовную силу народа, он тем не менее далек от его идеализации, от сотворения кумиров, от “идольской литургии мужику”, используя выражение Горького. Писатель свою позицию объяснял тем, что он “изучал народ не по разговорам с петербургскими извозчиками”, а “вырос в народе” и что ему “не пристало ни поднимать народ на ходули, ни класть его себе под ноги”. Подтверждением писательской объективности может служить “Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе”, оцененный в свое время критикой как “набор шутовских выражений в стиле безобразного юродства” (А. Волынский). В отличие от других сказовых произведений Лескова рассказчик из народной среды не имеет конкретных черт. Этот аноним выступает от лица неопределенного множества, как его своеобразный рупор. В народе всегда бытуют разнообразные толки, передаваемые из уст в уста и обрастающие в процессе такой передачи всевозможными домыслами, предположениями, новыми подробностями. Легенда творится народом, и такой свободно сотворенной, воплощающей “народный глас” она и предстает в “Левше”. Интересно, что Лесков в первых печатных редакциях предпосылал рассказу такое предисловие: “Я записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку еще в царствование императора Александра Первого. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил “по старой вере”, читал божественные книги и разводил канареек”. Обилие “достоверных” подробностей не оставляло места для сомнений, но все оказалось... литературной мистификацией, которую вскоре разоблачил сам автор: “...я весь этот рассказ сочинил в мае месяце прошлого года, и Левша есть лицо мною выдуманное...” К вопросу о выдуманности Левши Лесков будет возвращаться неоднократно, а в прижизненном собрании сочинений уберет “предисловие” окончательно. Сама эта мистификация была нужна Лескову для создания иллюзии непричастности автора к содержанию сказа. Однако при всем внешнем простодушии повествования и этот рассказ Лескова имеет “двойное дно”. Воплощая народные представления о русских самодержцах, военачальниках, о людях другой нации, о себе самих, простодушный рассказчик знать ничего не знает, что думает о том же самом создавший его автор. Но лесковская “тайнопись” позволяет отчетливо услышать и авторский голос. И голос этот поведает, что властители отчуждены от народа, небрегут своим долгом перед ним, что правители эти привыкли к власти, которую не надо оправдывать наличием собственных достоинств, что не верховная власть озабочена честью и судьбой нации, а простые тульские мужики. Они-то берегут честь и славу России и составляют ее надежду. Однако автор не скроет, что тульские мастера, сумевшие подковать английскую блоху, в сущности, испортили механическую игрушку, потому что “в науках не зашлись”, что они, “лишенные возможности делать историю, творили анекдоты”. Англия и Россия (Орловщина, Тула, Петербург, Пенза), Ревель и Меррекюль, украинское село Перегуды - такова “география” рассказов и повестей Лескова в одной только книге. Люди разных наций вступают здесь в самые неожиданные связи и отношения. “Истинно русский человек” то посрамляет иноземцев, то оказывается в зависимости от их “системы”. Находя общечеловеческое в жизни разных народов и стремясь по стичь настоящее и будущее России в связи с ходом исторических процессов в Европе, Лесков вместе с тем отчетливо сознавал своеобразие своей страны. При этом он не впадал в крайности западничества и славянофильства, а удерживался на позиции объективного художнического исследования. Как удалось “насквозь русскому” писателю и человеку, страстно любившему Россию и свой народ, найти меру такой объективности? Ответ в самом творчестве Лескова.

Осознавая место и значение Н.С. Лескова в литературном процессе, мы всегда отмечаем, что это удивительно самобытный писатель. Внешняя непохожесть на него предшественников и современников иногда заставляла видеть в нем явление совершенно новое, не имевшее себе подобных в русской литературе.Лесков ярко самобытен, и вместе с тем у него многому можно поучиться .Он изумительный экспериментатор, породивший целую волну художественных поисков в русской литературе; он экспериментатор веселый, озорной, а вместе с тем чрезвычайно серьезный и глубокий, ставящий перед собой большие воспитательные цели.

Творчество Лескова, можно сказать, не знает социальных границ . Он выводит в своих произведениях людей самых разных сословий и кругов : и помещиков - от богачей до полунищих, и чиновников всех мастей - от министра до квартального, и духовенство - монастырское и приходское - от митрополита до дьячка, и военных разных рангов и родов оружия, и крестьян, и выходцев из крестьянства - солдат, мастеровых и всякий рабочий люд. Лесков охотно показывает разных представителей национальностей тогдашней России : украинцев, якутов, евреев, цыган, поляков... Удивительна у Лескова разносторонность знания жизни каждого класса, сословия, национальности. Нужны были исключительный жизненный опыт Лескова, его зоркость, памятливость, его языковое чутье, чтобы описать жизнь народа так пристально, с таким знанием быта, хозяйственного уклада, семейных отношений, народного творчества, народного языка.

При всей широте охвата русской жизни есть в творчестве Лескова сфера, к которой относятся самые значительные и известные его произведения: это сфера жизни народа.

Кто герои самых любимых нашими читателями произведений Лескова?

Герои "Запечатленного ангела " - рабочие-каменщики, "Левши " - кузнец, тульский оружейник, "Тупейного художника" - крепостной парикмахер и театральный гример

Чтобы ставить в центр повествования героя из народа, надо прежде всего овладеть его языком , суметь воспроизвести речь разных слоев народа, разных профессий, судеб, возрастов.Задача воссоздать в литературном произведении живой язык народа требовала особенного искусства, когда Лесков пользовался формой сказа.

Сказ в русской литературе идет от Гоголя, но в особенности искусно разработан Лесковым и прославил его как художника. Суть этой манеры состоит в том, что повествование ведется как бы не от лица нейтрального, объективного автора; повествование ведет рассказчик, обычно участник сообщаемых событий . Речь художественного произведения имитирует живую речь устного рассказа . При этом в сказе рассказчик - обычно человек не того социального круга и культурного слоя, к которому принадлежит писатель и предполагаемый читатель произведения. Рассказ у Лескова ведет то купец, то монах, то ремесленник, то отставной городничий, то бывший солдат . Каждый рассказчик говорит так, как свойственно его образованию и воспитанию, его возрасту и профессии, его понятию о себе, его желанию и возможностям произвести впечатление на слушателей.

Такая манера придает рассказу Лескова особую живость. Язык его произведений, необычайно богатый и разнообразный, углубляет социальную и индивидуальную характеристику его героев, становится для писателя средством тонкой оценки людей и событий. Горький писал о лесковском сказе :"...Люди его рассказов часто говорят сами о себе, но речь их так изумительно жива, так правдива и убедительна, что они встают перед вами столь же таинственно ощутимы, физически ясны, как люди из книг Л. Толстого и других, иначе сказать, Лесков достигает того же результата, но другим приемом мастерства".

Для иллюстрации лесковской сказовой манеры возьмем какую-нибудь тираду из "Левши". Вот как описывает рассказчик по впечатлениям Левши условия жизни и труда английских рабочих:"Всякий работник у них постоянно в сытости, одет не в обрывках, а на каждом способный тужурный жилет, обут в толстые щиглеты с железными набалдашниками, чтобы нигде ноги ни на что не напороть; работает не с бойлом, а с обучением и имеет себе понятия. Перед каждым на виду висит долбица умножения, а под рукою стирабельная дощечка: все, что который мастер делает,- на долбицу смотрит и с понятием сверяет, а потом на дощечке одно пишет, другое стирает и в аккурат сводит: что на цыфирях написано, то и на деле выходит".

Рассказчик английских рабочих не видал . Он одевает их по своей фантазии, соединяя тужурку с жилетом. Он знает, что там работают "по науке", сам он по этой части слыхал только о "долбице умножения", с ней, значит, и должен сверять свои изделия мастер, работающий не "наглазок", а при помощи "цыфирей". Знакомых слов рассказчику, конечно, не хватает, малознакомые слова он искажает или употребляет неправильно . "Штиблеты" становятся "щиглетами" - вероятно, по ассоциации со щегольством. Таблица умножения превращается в "долбицу" - очевидно, потому, что ученики ее "долбят". Желая обозначить какую-то надставку на сапогах, повествователь называет ее набалдашником, перенося на нее название надставки на палке.

Рассказчики из народной среды часто переиначивают на русский лад непонятно звучащие иностранные слова , которые при такой переделке получают новые или добавочные значения; Лесков особенно охотно подражает этой так называемой "народной этимологии". Так, в "Левше" барометр превращается в "буреметр", "микроскоп" - в "мелкоскоп", "пудинг" - в "студинг " и т. д. Лесков, до страсти любивший каламбур, игру слов, остроты, шутки, переполнил "Левшу" языковыми курьезами . Но их набор не вызывает впечатления излишества, потому что безмерная яркость словесных узоров - в духе народного скоморошества. А иногда словесная игра не только забавляет, но за ней стоит сатирическое обличение .

Рассказчик в сказе обычно обращается к какому-нибудь собеседнику или группе собеседников , повествование начинается и продвигается в ответ на их расспросы и замечания. В основе "Тупейного художника " - рассказ старой няни ее воспитаннику, девятилетнему мальчику. Няня эта - в прошлом актриса Орловского крепостного театра графа Каменского. Это тот же театр, который описан и в рассказе Герцена "Сорока-воровка" под именем театра князя Скалинского. Но героиня рассказа Герцена не только высокоталантливая, но, по исключительным обстоятельствам жизни, и образованная актриса. Люба же у Лескова - необразованная крепостная девушка, по природной талантливости способная и петь, и танцевать, и исполнять в пьесах роли "наглядкою " (то есть понаслышке, вслед за другими актрисами). Она не все способна рассказать и раскрыть, что автор хочет поведать читателю, и не все может знать (например, разговоры барина с братом). Поэтому не весь рассказ ведется от лица няни; частью события излагаются автором с включением отрывков и небольших цитат из рассказа няни .

В самом популярном произведении Лескова - "Левша" мы встречаемся со сказом иного рода. Здесь нет ни автора, ни слушателей, ни рассказчика. Точнее говоря, голос автора впервые слышен уже после завершения сказа: в заключительной главке писатель характеризует рассказанную историю как "баснословную легенду", "эпос" мастеров, "олицетворенный народною фантазиею миф".

(*10) Рассказчик же в "Левше" существует лишь как голос, не принадлежащий конкретному, поименованному лицу. Это как бы голос народа - создателя "оружейничьей легенды".

"Левша" - не бытовой сказ, где рассказчик повествует о пережитых им или лично известных ему событиях; здесь он пересказывает сотворенную народом легенду, как исполняют былины или исторические песни народные сказители.Как и в народном эпосе, в "Левше" действует ряд исторических лиц : два царя - Александр I и Николай I, министры Чернышев, Нессельроде (Кисельвроде), Клейнмихель, атаман Донского казачьего войска Платов, комендант Петропавловской крепости Скобелев и другие.

Современники не оценили по достоинству ни "Левшу", ни вообще талант Лескова. Они считали, что Лесков во всем чрезмерен: слишком густо накладывает яркие краски, ставит своих героев в слишком необычные положения, заставляет их говорить преувеличенно характерным языком, нанизывает на одну нить слишком много эпизодов и т. п.

Наиболее связан с творчеством народа "Левша" . В самой основе его сюжета лежит шуточное присловье, в котором народ выразил восхищение искусством тульских мастеров: "Туляки блоху подковали ". Использовал Лесков и ходившие в народе предания о мастерстве тульских оружейников . Еще в начале XIX века был опубликован анекдот о том, как важный русский барин показал мастеровому Тульского оружейного завода дорогой английский пистолет, а тот, взяв пистолет, "отвертел курок и под шурупом показал свое имя ". В "Левше" такую же демонстрацию устраивает Платов, чтобы доказать царю Александру, что "и у нас дома свое не хуже есть". В английской "оружейной кунсткамере", (*12) взяв в руки особенно расхваливаемую "пистолю", Платов отвертывает замок и показывает царю надпись: "Иван Москвин во граде Туле".

Как видим, любовь к народу, стремление обнаружить и показать лучшие стороны русского народного характера не делали Лескова панегиристом, не мешали ему видеть черты рабства и невежества, которые наложила на народ его история. Лесков не скрывает этих черт и в герое своего мифа о гениальном мастере.Легендарный Левша с двумя своими товарищами сумел выковать и прикрепить гвоздиками подковки к лапкам сделанной в Англии стальной блохи. На каждой подковке "мастерово имя выставлено: какой русский мастер ту подковку делал". Разглядеть эти надписи можно только в "мелкоскоп, который в пять миллионов увеличивает". Но у мастеровых никаких микроскопов не было, а только "глаз пристрелявши".

Это, конечно, сказочное преувеличение, но оно имеет реальные основания. Тульские мастера всегда особенно славились и славятся до сих пор миниатюрными изделиями, которые можно рассмотреть только с помощью сильной лупы.

Восхищаясь гением Левши, Лесков, однако, и тут далек от идеализации народа, каким он был, по историческим условиям, в ту пору. Левша невежествен, и это не может не сказываться на его творчестве. Искусство английских мастеров проявилось не столько в том, что они отлили блоху из стали, сколько в том, что блоха танцевала, заводимая особым ключиком. Подкованная, она танцевать перестала. И английские мастера, радушно принимая присланного в Англию с подкованной блохой Левшу, указывают на то, что ему мешает отсутствие знаний: "...Тогда бы вы могли сообразить, что в каждой машине расчет силы есть, а то вот хоша вы очень в руках искусны, а не сообразили, что такая малая машинка, как в нимфозории, на самую аккуратную точность рассчитана и ее подковок несть не может. Через это теперь нимфозория и не прыгает и дансе не танцует".Этому моменту Лесков придавал большое значение. В статье, посвященной сказу о Левше, Лесков противопоставляет гениальность Левши его невежеству, а его (горячий патриотизм - отсутствию заботы о народе и родине в правящей клике. Лесков пишет: "Рецензент "Нового времени" замечает, что в Левше я имел мысль вывести не одного человека, а что там, где стоит "Левша", надо читать "русский народ".

Левша любит свою Россию простосердечной и бесхитростной любовью. Его нельзя соблазнить легкой жизнью на чужбине. Он рвется домой, потому что перед ним встала задача, выполнение которой нужно России; тем самым она стала целью его жизни. В Англии Левша узнал, что дула ружей надо смазывать, а не чистить толченым кирпичом, как было принято тогда в русской армии,- отчего "пули в них и болтаются" и ружья, "храни бог войны, (...) стрелять не годятся". С этим он спешит на родину. Приезжает он больной, снабдить его документом начальство не позаботилось, в полиции его начисто ограбили, после чего стали возить по больницам, но никуда не принимали без "тугамента", сваливали больного на пол, и, наконец, у него "затылок о парат раскололся". Умирая, Левша думал только о том, как довести до царя свое открытие, и еще успел сообщить о нем врачу. Тот доложил военному министру, но в ответ получил только грубый окрик: "Знай (...) свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не мешайся: в России на это генералы есть".

В рассказе "Тупейный художник" писатель выводит богатого графа с "ничтожным лицом", обличающим ничтожную душу. Это злой тиран и мучитель: неугодных ему людей рвут на части охотничьи псы, палачи терзают их неимоверными пытками.Так подлинно мужественным людям из народа Лесков противопоставляет "господ", осатанелых от безмерной власти над людьми и воображающих себя мужественными, потому что всегда готовы терзать и губить людей по своей прихоти или капризу - конечно, чужими руками.Таких "чужих рук" к услугам господ было достаточно: и крепостные и вольнонаемные, слуги и люди, поставленные властями для всяческого содействия "сильным мира сего".Образ одного из господских прислужников ярко обрисован в "Тупейном художнике". Это поп. Аркадий, не устрашенный грозящими ему истязаниями, быть может смертельными, пытается спасти любимую девушку от надругательства (*19) над ней развратного барина. Их обещает обвенчать и скрыть у себя на ночь священник, после чего оба надеются пробраться в "турецкий Хрущук". Но священник, предварительно обобрав Аркадия, предает беглецов графским людям, посланным на поиски сбежавших, за что и получает заслуженный плевок в лицо.

«Левша»

СВОЕОБРАЗИЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ. ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА . Рассуждая о жанровом своеобразии рассказа, мы ничего не сказали о таком определении жанра, как “сказ”. И это не случайно. Сказ как жанр устной прозы подразумевает установку на устную речь, повествование от лица участника события . В этом смысле “Левша” традиционным сказом не является. Вместе с тем сказом может именоваться и такой способ повествования, который предполагает “отделение” повествования от самого участника событий . В “Левше” происходит именно такой процесс, тем более что в рассказе используется слово “баснословие”), предполагающее сказовый характер повествования. Рассказчик, не являясь ни свидетелем, ни участником событий, активно в разных формах выражает свое отношение к происходящему . При этом в самом сказе можно обнаружить своеобразие позиции как повествователя, так и автора.

На протяжении рассказа манера повествования меняется . Если в начале первой главы повествователь внешне бесхитростно излагает обстоятельства приезда императора в Англию, затем последовательно рассказывает о происходящих событиях, используя просторечия, устаревшие и искаженные формы слов, разные типы неологизмов и т.д., то уже в шестой главе (в рассказе о тульских мастерах) повествование становится иным. Оно полностью не лишается разговорного характера, однако делается более нейтральным, практически не используются искаженные формы слов, неологизмы . Сменой повествовательной манеры автор хочет показать и серьезность описанной ситуации . Не случайно встречается даже высокая лексика, когда повествователь характеризует “искусных людей, на которых теперь почивала надежда нации”. Такого же рода повествование можно обнаружить в последней, 20-й главе, которая, очевидно, подводя итоги, содержит точку зрения автора, поэтому ее стиль отличается от стиля большей части глав.

В спокойную и внешне бесстрастную речь повествователя нередко вводятся экспрессивно окрашенные слова (например, Александр Павлович решил по Европе “проездиться”), что становится одной из форм выражения авторской позиции, глубоко скрытой в тексте.

В самом повествовании умело подчеркиваются интонационные особенности речи персонажей (ср., например, высказывания Александра I и Платова).

По словам И.В. Столяровой, Лесков “направляет интерес читателей на сами события ”, чему способствует особая логическая структура текста: большая часть глав имеет концовку, а некоторые - и своеобразный зачин, что позволяет четко отделить одно событие от другого. Этот принцип создает эффект сказовой манеры. Можно также заметить, что в ряде глав именно в концовке рассказчик выражает авторскую позицию: «А царедворцы, которые на ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: “попался Платов и сейчас его из дворца вон погонят, - потому они его терпеть не могли за храбрость”» (конец 12-й главы).

Нельзя не отметить использование различных приемов, характеризующих особенности не только устной речи, но и народнопоэтического творчества в целом : тавтологий (“на подковы подковали” и др.), своеобразных форм глаголов с приставкой (“залюбовался”, “спосылай”, “охлопывать” и др.), слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами (“ладошечка”, “пузичка” и т.д.). Интересно обратить внимание на вводимые в текст поговорки (“утро ночи мудренее”, “снег на голову”). Иногда Лесков может их видоизменять.

О смешении различных манер повествования свидетельствует характер неологизмов . Они могут более подробно описывать предмет и его функцию (двухсестная карета), место действия (бюстры - объединяя слова бюсты и люстры, писатель одним словом дает более полное описание помещения), действие (свистовые - свист и вестовые, сопровождающие Платова), обозначать иностранные диковинки (.мерблюзьи мантоны - верблюжьи манто и т.п.), состояние героев (ожидация - ожидание и ажитация, досадная укушетка, на которой долгие годы лежал Платов, характеризующая не только бездействие героя, но и его уязвленное самолюбие). Появление неологизмов у Лескова во многих случаях обусловлено литературной игрой.

“Таким образом, сказ Лескова как тип повествования не только трансформировался, обогатился, но и послужил созданию новой жанровой разновидности: сказовой повести . Сказовая повесть отличается большой глубиной охвата действительности, приближаясь в этом смысле к романной форме. Именно сказовая повесть Лескова способствовала появлению нового типа правдоискателя, которого можно поставить в один ряд с героями Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского” (Мущенко Е.Г., Скобелев В.П., Кройчик Л.Е. С. 115). Художественное своеобразие “Левши” обусловлено задачей поиска особых форм выражения авторской позиции для утверждения силы национального характера.