Поэзия военных лет. Поэзия периода великой отечественной войны Поэты не пришедшие с войны 1941 1945

Каждый день в наше время мы стоим на пороге войны. Хотелось бы верить, что чему-то научились, что стараемся не допустить, но войны снова и снова происходят. И пусть весь словесный пафос вокруг войн не имеет смысла, пусть в итоге это все пустые разговоры, но смысл имеют жизни людей. Все слезы, радость, кровь, все вши, которые съедали солдат на фронте, весь голод, сваленные в кучу трупы, все, что сопровождало каждую секунду жизни и смерти конкретных простых земных людей, – обо всем этом говорить точно стоит. Возвращаться, вспоминать, думать.

Стихи о войне 1941-1945 пробирают до слез для дошкольников и детского сада

Брат

Стихнет однажды бомбежка,
Мамину руку в ладошку
Свою я возьму – мы пойдем,
И брата мы вместе найдем.

Он должен вернуться средь тысяч солдат.
И маму счастливую должен обнять.
Мы вместе пойдем
В родной, тихий дом.
Жить будем красиво и весело в нем.

Спасатель

Почти беззвучно, едва шурша,
В снегах, в траве, в мороз, жару
В ночи, средь бела света дня
Я раненных искать иду.

Спешить! Не отвлекаться!
Ничто не может помешать мне
Дойти до цели и вернуть домой
В отряд родной свой боевой.

Их осталось не много

Их осталось уж очень не много
Свидетелей страшной войны.
Помочь, поддержать, полить, принести -
Хоть это мы сделать должны.
Ведь нет у победы цены.

Сказать спасибо,
Сказать хорошие слова.
И как зеницу ока
Наш мир оберегать.

В бой идут одни

Не придут они
В бой ушли одни
Не успели их
Поддержать подмогой.

Собираясь в путь,
Знали, что не жить,
Что не равен бой.
На рассвете все закончится.
«Ну, с Богом».

Стихи о войне 1941-1945 пробирают до слез для детей 1 класса

Портрет

В каком-то городе, в квартире.
Большой портрет стоит среди тюльпанов.
Оркестр тишину лишь нарушает.
Там праздник – День Победы, Мира.

Рисунок в черно-белом свете,
И пустота, и свежие цветы.
Пришли домой и взрослые, и дети,
Свечу зажгли – ей не дадут остыть.

Миноискатель

Найти по силам что угодно.
Все запахи историей полны.
Рассказы длинные поет природа,
Но запахи другие мне нужны.

Я помню, как нашел в матрасе
Взрывной сюрприз от немцев нашим.
Как благодарно руки гладили меня
За жизнь спасенного бойца.
Великое.
Земное.
Счастье.

Сегодня праздник

Я проснулась утром рано,
Даже разбудила маму,
Ведь идти на праздник нам.

Праздник мая, счастья, слез,
Солнцем перелитых звезд
На груди былых солдат.
Но на праздничный парад
Уж не все смогли прийти.
Трудно, силы не найти.

В лодочке

В лодочке рыбачат двое: дедушка и внук
Поют птицы, слышат – выстрел в тишину.
«Охотник стреляет», - внуку дед кивнул.
Но вспомнил, как в такой тиши,
Под небом, у реки,
Его отряд недолго жил.
Как мылись, отдыхали, веселились.
Чтоб снова в бой идти.
Невольное воспоминанье у реки.
У внука удочка легонько задрожала.
И рыбка первая в ведро упала.

Несут на носилках

Пробито в боку, носилки,
Голова повисла листом,
Будто желтый ссохшийся листочек на ветру.
Безвольно руки что-то говорят, хотят обнять.

Он был танкистом.
Стольких сбил, и стольких спас.
А может все же есть?
И будет, всю войну пройдет.
И в старости седым уснет.
Носилки. Мертв танкист.

Стихи о войне 1941-1945 пробирают до слез для детей 2 класса

Ложка

Вся исцарапана словами,
Владельца имя, город, год.
Его уже давно нет с нами,
А ложка до сих пор живет.

Десятилетиями тужит
В земле, в клочках прогнивших брюк.
Зачем живет, кому уж нужно,
А может кто-то и найдет
Свидетеля безумных мук.

Перекресток

Выходит на перекресток девочка.
Три пути в виде стрелочек
На карте нарисованных.

Пойдешь туда – там школа, жизнь, мечта.
Пойдешь сюда – можно спастись,
Но потерять кого-то жизнь.
По центру, прямо – ты одна, сама.
Впереди всех. И ради всех. И не свернуть.
«Это мой путь».

Лесные

Лесные полезные травы,
Грибы и шишки, ягоды как мед.
Все кто у леса - как-то выживали.
К природе шли с простертыми руками.
Она детей своих, уж как могла, спасала.

И обнимала,
Тела костлявые баюкать и ласкать старалась.
Глаза смотрели в небо – тихо, вечно.
Но надо собирать – и тут же опускались руки.

Стихи о войне 1941-1945 пробирают до слез для детей 3 класса

1945, 2018

Я маленьким тогда был, что ж
Хотел спасти, ну, а кричал лишь: «Мама!»
И вот я стар, ты на войну идешь,
Спасителем, героем станешь.

Я знаю, внук - это твой долг,
Но очень больно сердцу, милый.
Тогда спасти я их не смог.
И уберечь тебя не в силах.

Алексей Маресьев

Крылья из железа вырезает мальчик
К тетушке Болезни он идет: «Смотри!»
Я летать умею, тетушка, ты знаешь.
В небо синее, ты к птицам отпусти.

Заболело небо, Хворь крушит, играет,
Борется с Болезнью летчик Алексей.
Не боится воин – он ведь точно знает:
Победил ведь в детстве – победит теперь.

Подвиг

Вы знаете, как часто ел солдат?
Он «пищу» ел - безвкусную похлебку,
Один раз в день, всего один черпак.
Морозный хлеб пилою резали на ломти.
А чтобы съесть кусок – шинелью греть старались.

Как мылись, как солдаты спали?
По-разному:
В тылу могли и в бане париться, поспать.
Передовая мыла-сна не знала месяцами.

Герои

Что значит слово «герои»?
Те, кто не знает покоя,
Пока не отдаст до конца.

Бездумно ли бросаются под пули герои?
Бездумию не место на войне.
У всех - «себя», «только себе».
А у героя трое -
«мы», «семья»
и «Родина моя».

Там, на краю

Там, на краю,
Где песни не поют
Военные.
Где солнце прекратило
свой восходов и закатов поворот.

Там отдохнут от пыток пленные,
Но это будет там,
А тут
Вопросы повторяют безответные,
И тело ломят, рвут и жгут.
Но это тут, и это временно.
Там, на краю,
Все отдохнут.

Платок

Накинула на голову платок,
Большой, махровый, темно-красный.
Закатом, кровью небо властно.
Задумалась…
Веранда, холодно и старость.
И книга за пустым столом.
А ждать уже давно устала.
Все позади: вся жизнь, весь труд.
А молодость в недостижимом «впереди» осталась.

Дождь

Товарищи встретились, дождь.
Куда не глянь – стена везде.
И каждый думал: «Придешь ли ты, придешь?»
О каждом, пред встречей на мирной земле.

Ну, встретились, тихо.
«Как живы?» - Живут.
Вместе съели лиха
Но каждый год «Придут? Придут?»
Приходят.
Товарищи в послевоенный серый дождь.

Стихи о войне 1941-1945 пробирают до слез для детей 4 класса

78-ой немец Лени Голикова

Выстроились в длинный ряд
Все 70 и 7 ребят
Теперь последний в небытие уходит.

Он виноват,
Он должен был не нападать
В строю немецких войск.
Твой 78,
Последний в гордом списке всех геройств.

Золото

Красивая девушка в синем платье
Все ходит, ходит по земле.
В корзину собирает золото:
Седые письма о войне.

От брата пожелание
Жене и детям «до свидания»
Любимой девушке «дождись».
От мамы слезное «вернись».
Найдет ли девушка свое письмо?
Согреет ли холодный дом оно?

Дружба

Они не помнят фамилий друг друга
Они не увидят друг друга нигде, никогда
Увиделись, пути так сошлись на минуту.
А завтра, возможно, от жизни не станет следа.

Увиделись и обнялись крепко-крепко.
«Сейчас, подожди», - и вмиг убежала одна.
Вернулась и хлебом, большим, мягким, теплым.
Подругу от смерти голодной спасла.

Цветочник

На маленьком, обвитом розами балконе
Сидит в тени цветочник дядя Анатолий,
Седой и тихий.

Когда домой иду из школы,
Я захожу к нему, проведать.

Когда-то
Сентябрьской ночью в 45
Вернулся он с войны в медалях
И не нашел свою родную.
Все розы от нее остались.
Уютно мне в саду цветов
медово-красных.

Заметает

Заметает листопадом три могилы
Трех вечных фронтовых друзей.
На лавочке сидели каждый день,
Что в метрах десяти от трех могил их.

Никто из них уже не помнил,
Лишь из военных лет мелькало что-то в памяти порой:
Да, было много боли.
Как на войну ушли из дома,
Как пришли домой.
Мелькали мысли, мелькали листья
Тихим листопадом.

Безымянный

Раненный на поле боя.
Были пули, было крови море.
Безликий раненный на поле боя.

Миллионов погибающих еще один.
Памятник себе он заслужил.
Солдатом неизвестным станет.
В центре города, средь вечных толп стоять.
Безымянный и немой солдат.
Спасибо каждому, кто погибал вот так.
Безлико, тихо и на поле боя.

Дедушка

Дедушка на руки берет внука
Седые волосы, седая борода
И маленького сложно удержать

И засмотрелся дед,
Не улыбается
Но счастлив он, просто слеза.
Да и глаза не те, слезятся уж
Воспоминаний много –
Трудно их под веками держать.

В тылу

За буханку хлеба – ползарплаты.
Две буханки хлеба на одну.
Всю неделю у станка стоять им.
Хлебных карточек святых не потерять бы.
Ведь голодными стоять неделю всю.

Это невоенная война.
Это те, кому «везло» быть не на фронте.
Миллионы воинов станка.
Миллионы мертвых за работой.

Стихи о войне 1941-1945 пробирают до слез для детей 5 класса

Александр Матросов

Посмертно

Награда греет на снегу распластанное тело?
И снег как покрывало – не замерзнет.
Да и награда греет скомканное тело.

Все знают

Все знают, как спасать, что делать.
Секунда?
Секунду ты еще стоял, дышал ты.
Товарищи согреют его скомканное тело.
Товарищам тепло уже отдал ты.

Зина Портнова

15 лет, и было лето,
И солнце, игры, много света.
16 лет, и было страшно,
Спасенья не было, напрасно
Сбежать мечтали.
16 лет. Разведчица. С врагами делит ужин.

16 лет. Пришла пора ей героиней стать.
Так хочется не допустить, не дописать
о смерти.
16.

Эффект бабочки

А что если бы
Мы жили в мире
Так бывает?
Всегда: вчера, сегодня, завтра.
В большом, зеленом, светлом мире.

Без чувства вечного утраты.
И без слез
И каждый божий год –
воспоминаний мамы, сына, брата
Об убиенных.

Может, если бы
Бабочка не так порхала, не туда присела
Мы б зажили, ох зажили бы
в большом, дружном мире?

А что если
Просто, вместе
Руки жать, летать, мечтать.
И работать, уставать и отдыхать
Под небом.
Мирным небом.

Живые и мертвые

Вымаливали у Нее отсрочку.
Выпрашивали хоть часок.
Еще секундочку, так хочет
Кровь биться в сердце молодом

После войны живыми были:
Кто в памяти родных,
кто телом,
кто душой
И мертвы были:
Кто в потерях,
кто в забытье,
А кто в земле сырой.

Рождество, 1944

Рождественская служба в блокадном Ленинграде
7 января, 44 год
Пока не знают о своей почти свободе,
Не ведают, но верят, просят, ждут.

И молятся, поклоны бьют, и плачут.
Напуганы, потеряны, светлы.

Помог ли Бог, иль помогла удача,
Или сердца солдат, что кровью истекли
За каждый дом, за каждый солнца зайчик,
За Петербург живой в цветах нашей весны.

Будут

Будут вечно жить в памяти…
На страницах, в гос. праздниках.
Будут ли вечно жить в памяти?
Те самые, что отдали нам...
Все важное, самое важное.
Друзей и себя, сыновей.

А отдали бы?
Или вынудили?
Перед фактом поставили, заставили?
Может, выбора просто не дали им?

Но ведь Зина (Парфенова)
Но ведь Саша (Матросов-то)

Все отдали нам.
Каждый ноготь, в пытках сорванный.
Каждый глаз, немо выколот.
Каждое ухо, что отрезано.
Каждая пуля, в себя принята,
Чтобы другие выжили.

Будут вечно жить?

Когда память переполнена

Ох, не помню, вроде было, но
Ну не та уже, не та
Переполнена.

Слишком много слов пронеслось,
Слишком много дней на войне -
Переполнили.

Но есть тот день, один,
Для которого
В сердце есть пустота
Не заполнена.

Лето

Это было первое лето зимы
Холодной, ледяной.
Всех превращала в глыбы, льды
В горячий летний зной.

Зимовали страшно, вместе
В немецких лагерях
И выносили нас холодных на руках и на плечах.
Таким морозным было солнце -
Не будет больше никогда.

Представляем вашему вниманию подборку хороших стихов о Великой Отечественной Войне 1941-1945 года.
Все стихи о войне уникальны, патриотичны - написаны . Многие их этих стихов пробирают до слёз и будут сердечно приняты ветеранами и участниками боевых действий. Вы можете прочитать их своим друзьям и близким на 9 мая.

В День Победы - 9 мая!

Хорош весенний день с военным маршем!
Смотрю в честь Дня Победы я парад.
Сегодня ветераны стали старше
и в молодость вернуться каждый рад.

Как по струне, чеканят шаг солдаты,
выдерживая выправку и строй.
На смелость от рождения богаты.
Не делай зла нам враг, не беспокой!

Гремит парад по городам-героям
во славу воинов и партизан.
Ликуй, Отчизна, будущее строя
для новых поколений россиян!

Победу дал сполна великий Боже.
Но жертвы не дают покоя мне.
С врагами надо жёстче быть и строже,
чтоб избегать таких потерь стране.

Побольше чести воинам-героям!
Побольше благ для армии родной!
Пусть знает враг, что русских беспокоя,
рискует не на шутку головой.

Шагают с аксельбантами солдаты.
Великолепны выправка и строй.
На щедрость от рождения богаты
и жизнь отдать готовы в миг лихой.

Играй, оркестр, военный марш за маршем!
Греми из пушек в городах, парад!
Я как солдат, что стал на годы старше,
знамёна русской славы видеть рад.

День Победы

Проснулось солнце день впуская,
Томясь от майского тепла.
Открылась бездна голубая,
Раскрасив златом купола.

Великий праздник - день Победы
И скорбь, и радость скрыты в нём.
Герои! Прадеды и деды
Прошли крещение огнём.

Сверкают ордена, медали,
Трепещут флаги на ветру.
Всем миром ту победу ждали,
Громя фашистскую орду.

Сейчас мы помним эту дату -
Общенародный день Победы.
В нём слава каждому солдату.
В нём Мир и радость всей планеты.

Мы помним!Мы не позабыли!
Славу Советских знамён.
Тех под которыми деды ходили
В атаки военных времён.

Солдатам Победы!

В боях кровавых, бесконечных,
И днём, и ночью под огнём,
И уходя порою в вечность,
Вы отстояли отчий дом.

Вы отстояли Русь святую,
Под небом синим купола.
И веру русскую, простую,
В то, что добро сильнее зла.

И где бы я сегодня не был,
С печалью поднимаю взгляд.
Гляжу в безоблачное небо
И будто вижу тех ребят.

И в день великой нашей славы,
Мы понесём - как образа -
Портреты тех солдат державы,
Над кем прошла тогда гроза.

СПАСИБО ВЕТЕРАНАМ

Здесь пели пули и свистели снаряды,
Грудью солдаты страну заслонили...
В поле бродит косая тут рядом,
Раз за разом проверяя могилы...

Барабанная дробь автомата
Здесь смертельным эхом звучала,
Всё искала вокруг виноватых,
А находила бесстрашно отчаянных...

В танце смешались и люди, и танки,
Танец этот для многих последний,
И цену опалённого танго
Должен помнить каждый наследник...

Легкий звон солдатских жетонов
Скоро сменится звоном медалей...
Ветераны, до пола поклон вам,
За то, что за нас воевали...

Великая Отечественная Война 1941-1945 г.

За Победу сражались отцы и деды.
Были удачи, а больше - беды!
Горькие слышал отца рассказы
Я о войне. - Не пустые фразы.

Сколько солдат полегло за землю.
Памяти светлой скорбя я внемлю.
Женщин, мужчин и детишек сколько?!
Разве же в цифрах всё дело только?

Сколько нещадной и жуткой боли
Выпало людям в плену неволи.
Сколько фашисты людей убили,
В печах сожгли и в земле зарыли!

Горькая память об этом в силе.
Но и фашистам лежать в могиле.
Новый фашизм весь извёлся в плаче:
Судит о прошлом уже иначе.

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА

Историей вещей к войне прикоснусь.
О, как величава бескрайняя Русь.
С востока до запада в зорях она…
Вдруг мирный рассвет прерывает война.

Победу ковали в пургу и снега.
В жару и распутицу били врага.
Оплачена жизнью солдатской сполна,
Омыта слезами и кровью война.

Гремел над Рейхстагом военный салют.
Куранты Кремля о Победе споют.
В сердцах, в обелисках России сыны,
Как память, как эхо кровавой войны.

За днём Победы шли четыре года.
Одна война на всех, всего народа.
От стен Москвы, развалин Сталинграда
Шли до Берлина сквозь ворота ада.

1945-й победный

Победный был в стране салют.
Не все,
не все им в 45-ом любовались.
На боль-просторах победившей
той страны -
могилы тех,
которые там в памяти
остались....
А сколько той войны сирот
по той стране голодными скитались?
В их памяти
отцы из года в год
металлом в сердце их,
в печали-боли матерей
вплавлялись...

22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

Ранним утром, когда люди спят,
Когда снятся прекрасные сны.
К вам на головы бомбы летят,
Это значит начало войны.

Как шакалы, фашисты пришли,
Их никто к себе в гости не звал.
Сколько горя они принесли,
Но, фашист это не понимал.

Города их армады бомбят,
Коммунистов, евреев в расход.
Свой порядок устроить хотят,
На колени поставить народ.

Грабят ценности, в рейх свой везут,
Не гнушаются, гады, ничем.
По земле нашей смело идут,
Обнаглели фашисты совсем.

В Брестской крепости все полегли,
Но, не дали фашистам блицкриг
Было, да, отступали, полки,
Но, сжимали уже кулаки.

Под Москвой остановлен фашист,
В Сталинграде, устроен «котел»,
И под Курском Манштейн реваншист,
На костер свои танки привел.

Со своей земли гнали врага,
Европейцев спасли, сколь утрат.
И в Берлине сломав им рога,
Красный стяг водрузил наш солдат!

Этот день не забудет народ,
Свечи памяти будут гореть.
Если кто-то затеет поход,
Не пришлось бы и им сожалеть.

На этой странице автор публикации подобрал стихи о Великой Отечественной Войне 1941-1945 г. , которые пробирают для слез. Горечь потерь и разлук, материнские слезы, радость встречи и побед, месть, ярость, любовь к родине - чувства, которые порождает война.

Наш сайт в основном для детей школьного возраста, но чем больше мы подбирали проницательных стихов о войне, тем понятней становилось, что даже у известных авторов, например у Константина Симонова есть очень тяжелые для детской психологии стихи о войне.

Пусть все же в нашей жизни будет больше радостных солнечных дней и меньше слез матерей, детей и отцов.

Роберт Рождественский
БАЛЛАДА О МАЛЕНЬКОМ ЧЕЛОВЕКЕ

На Земле безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды - прекрасным утром -
постучалась к нему в окошко
небольшая, казалось, война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую - по размерам - шинель.
…А когда он упал - некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня в полный рост!

В мае 1945 года

А. Д. Деменьтьев

Весть о Победе разнеслась мгновенно…
Среди улыбок, радости и слез
Оркестр Академии военной
Ее по шумным улицам пронес.

И мы, мальчишки, ринулись за ним –
Босое войско в одежонке драной.
Плыла труба на солнце, словно нимб,
Над головой седого оркестранта.

Гремел по переулкам марш победный,
И город от волненья обмирал.
И даже Колька, озорник отпетый,
В то утро никого не задирал.

Мы шли по улицам,
Родным и бедным,
Как на вокзал,
Чтобы отцов встречать.
И свет скользил по нашим лицам бледным.
И чья-то громко зарыдала мать.

И Колька, друг мой,
Радостно и робко
Прохожим улыбался во весь рот,
Не зная,
Что назавтра похоронка
С войны минувшей на отца придет.

Давно уже его на свете нет,
Того русоволосого солдата…
Письмо плутало двадцать с лишним лет,
И все таки дошло до адресата.
Размытые годами как водой
От первой буквы до последней точки,
Метались и подпрыгивали строчки
Перед глазами женщины седой…
И память молчаливая вела
По ниточке надорванной и тонкой,
Она в письме была еще девчонкой,
Еще мечтой и песенкой была…
Он все сейчас в душе разворатил…
Как будто тихий стон ее услышал-
Муж закурил и осторожно вышел
И сын куда-то сразу заспешил…
И вот она с письмом наедине,
Еше в письме он шутит и смеется,
Еще он жив, еще он на войне,
Еще надежда есть-что он вернется…

РЕКВИЕМ (Роберт Рождественский)
(Отрывок)

Помните!
Через века,
через года, -
помните!
О тех,
кто уже не придёт
никогда, -
помните!

Не плачьте!
В горле
сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
павших
будьте
достойны!
Вечно
достойны!

Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью
просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!

Люди!
Покуда сердца
стучатся, -
помните!
Какою
ценой
завоёвано счастье, -
пожалуйста,
помните!

Песню свою
отправляя в полёт, -
помните!
О тех,
кто уже никогда
не споёт, -
помните!

Детям своим
расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям
детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
бессмертной
Земли
помните!
К мерцающим звёздам
ведя корабли, -
о погибших
помните!

Встречайте
трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
войну,
прокляните
войну,
люди Земли!

Мечту пронесите
через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придёт
никогда, -
заклинаю, -
помните!

Алексей Недогонов «МАТЕРИНСКИЕ СЛЕЗЫ»

Как подули железные ветры Берлина,
Как вскипели над Русью военные грозы!
Провожала московская женщина сына...

Сорок первый – кровавое знойное лето.
Сорок третий – атаки в снегах и морозы.
Письмецо долгожданное из лазарета...
Материнские слезы, Материнские слезы!

Сорок пятый – за Вислой идет сраженье,
Землю прусскую русские рвут бомбовозы.
А в России не гаснет свеча ожиданья...
Материнские слезы, Материнские слезы!

Пятый снег закружился, завьюжил дорогу
Над костями врага у можайской березы.
Сын седой возвратился к родному порогу...
Материнские слезы, Материнские слезы!

Ю. Друнина

Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

ТЫ ДОЛЖНА!
Ю. Друнина

Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть "Не смей!"
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
"Сестрица!"
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит...

Сергей Орлов
ЕГО ЗАРЫЛИ В ШАР ЗЕМНОЙ...

Его зарыли в шар земной,
А был он лишь солдат,
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград.
Ему как мавзолей земля-
На миллион веков,
И Млечные Пути пылят
Вокруг него с боков.
На рыжих скатах тучи спят,
Метелицы метут,
Грома тяжелые гремят,
Ветра разбег берут.
Давным-давно окончен бой…
Руками всех друзей
Положен парень в шар земной,
Как будто в мавзолей…

Перед атакой
(С. Гудзенко)

Когда на смерть идут – поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою –
Час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв – и умирает друг.
И, значит смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед.
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год
И вмерзшая в снега пехота…

Блокада
Надежда Радченко

Чёрное дуло блокадной ночи.
Холодно,
холодно,
холодно очень.
Вставлена вместо стекла
картонка.
Вместо соседнего дома -
воронка.
Поздно.
А мамы всё нет отчего-то.
Еле живая ушла на работу.
Есть очень хочется.
Страшно.
Темно.
Умер братишка мой.
Утром.
Давно.
Вышла вода.
Не дойти до реки.
Очень устал.
Сил уже никаких.
Ниточка жизни натянута тонко.
А на столе -
на отца похоронка.

Муса Джалиль (1943)
ВАРВАРСТВО

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных.. .Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня.. .
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз.. .
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать!
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо.. .
- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь?
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
- Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей.

НИКТО НЕ ЗАБЫТ
А. Шамарин

«Никто не забыт и ничто не забыто» -
Горящая надпись на глыбе гранита.
Поблекшими листьями ветер играет
И снегом холодным венки засыпает.
Но, словно огонь, у подножья – гвоздика.
Никто не забыт и ничто не забыто.

«Мальчик из села Поповки»

С. Я. Маршак

Среди сугробов и воронок
В селе, разрушенном дотла,
Стоит, зажмурившись ребёнок -
Последний гражданин села.

Испуганный котёнок белый,
Обломок печки и трубы -
И это всё, что уцелело
От прежней жизни и избы.

Стоит белоголовый Петя
И плачет, как старик без слёз,
Три года прожил он на свете,
А что узнал и перенёс.

При нём избу его спалили,
Угнали маму со двора,
И в наспех вырытой могиле
Лежит убитая сестра.

Не выпускай, боец, винтовки,
Пока не отомстишь врагу
За кровь, пролитую в Поповке,
И за ребёнка на снегу.

"ВРАГИ СОЖГЛИ РОДНУЮ ХАТУ..."
Исаковский М.

Враги сожгли родную хату
Сгубили всю его семью
Куда ж теперь идти солдату
Кому нести печаль свою
Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок
Стоит солдат и словно комья
Застряли в горле у него
Сказал солдат
Встречай Прасковья
Героя мужа своего
Готовь для гостя угощенье
Накрой в избе широкий стол
Свой день свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел
Никто солдату не ответил
Никто его не повстречал
И только теплый летний вечер
Траву могильную качал
Вздохнул солдат ремень поправил
Раскрыл мешок походный свой
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой
Не осуждай меня Прасковья
Что я пришел к тебе такой
Хотел я выпить за здоровье
А должен пить за упокой
Сойдутся вновь друзья подружки
Но не сойтись вовеки нам
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам
Он пил солдат слуга народа
И с болью в сердце говорил
Я шел к тебе четыре года
Я три державы покорил
Хмелел солдат слеза катилась
Слеза несбывшихся надежд
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт
Медаль за город Будапешт

Дедушкин рассказ

Андрей Порошин

Вчера мне рассказывал дедушка Женя:
Отряд партизанский попал в окруженье.
Осталось у них восемнадцать гранат,
Один пистолет и один автомат.

Всё больше в отряде погибших бойцов,
Всё крепче фашисты сжимают кольцо, -
Они за кустами, они за камнями.
И крикнул мой дедушка: "Родина с нами!".

И все побежали навстречу врагу,
И стали гранаты бросать на бегу.
Все храбро сражались, о смерти забыв, -
И вот, удалось совершить им прорыв.

Сквозь лес по болоту они уходили:
А деда медалью потом наградили.

На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...

И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть...

Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.

Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко -
В сорок первом он сейчас году.

Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...

Ю. Друнина

Эдуард Асадов

Чулочки

Их расстреляли на рассвете,
Когда вокруг белела мгла.
Там были женщины и дети
И эта девочка была.

Сперва велели всем раздеться,
Потом ко рву всем стать спиной,
Но вдруг раздался голос детский.
Наивный, тихий и живой:

«Чулочки тоже снять мне дядя?» -
Не упрекая, не грозя
Смотрели, словно в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.

«Чулочки тоже!»
Но смятением на миг эсэсовец объят.
Рука сама собой в мгновенье
Вдруг опускает автомат.

Он словно скован взглядом синим,
Проснулась в ужасе душа.
Нет! Он застрелить ее не может,
Но дал он очередь спеша.

Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат! Что если б дочка
Твоя вот так же здесь легла?

И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей!
Ты – Человек, не просто немец!
Но ты ведь зверь среди людей!

… Шагал эсэсовец угрюмо
К заре, не поднимая глаз.
Впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась.

И всюду взгляд светился синий,
И всюду слышалось опять
И не забудется поныне:
«Чулочки, дядя, тоже снять?»

К. Симонов
" Убей его!"(«Если дорог тебе твой дом…»)

Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Если дороги в доме том
Тебе стены, печь и углы,
Дедом, прадедом и отцом
В нем исхоженные полы;

Если мил тебе бедный сад
С майским цветом, с жужжаньем пчел
И под липой сто лет назад
В землю вкопанный дедом стол;
Если ты не хочешь, чтоб пол
В твоем доме немец топтал,
Чтоб он сел за дедовский стол
И деревья в саду сломал…

Если мать тебе дорога -
Тебя выкормившая грудь,
Где давно уже нет молока,
Только можно щекой прильнуть;
Если вынести нету сил,
Чтоб немец, к ней постоем став,
По щекам морщинистым бил,
Косы на руку намотав;
Чтобы те же руки ее,
Что несли тебя в колыбель,
Мыли гаду его белье
И стелили ему постель…

Если ты отца не забыл,
Что качал тебя на руках,
Что хорошим солдатом был
И пропал в карпатских снегах,
Что погиб за Волгу, за Дон,
За отчизны твоей судьбу;
Если ты не хочешь, чтоб он
Перевертывался в гробу,
Чтоб солдатский портрет в крестах
Снял фашист и на пол сорвал
И у матери на глазах
На лицо ему наступал…

Если жаль тебе, чтоб старик,
Старый школьный учитель твой,
Перед школой в петле поник
Гордой старческой головой,
Чтоб за все, что он воспитал
И в друзьях твоих и в тебе,
Немец руки ему сломал
И повесил бы на столбе.

Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,- так ее любил,-
Чтоб фашисты ее живьем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроем,
Обнаженную, на полу;
Чтоб досталось трем этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви…

Если ты не хочешь отдать
Немцу с черным его ружьем
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовем,-
Знай: никто ее не спасет,
Если ты ее не спасешь;
Знай: никто его не убьет,
Если ты его не убьешь.

И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.

Если немца убил твой брат,
Пусть немца убил сосед,-
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Если немца убил твой брат,-
Это он, а не ты солдат.

Так убей же немца, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,-
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.

Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

К. Симонов
"Горят города по пути этих полчищ..."

Горят города по пути этих полчищ.
Разрушены села, потоптана рожь.
И всюду, поспешно и жадно, по-волчьи,
Творят эти люди разбой и грабёж.

Но разве ж то люди? Никто не поверит
При встрече с одетым в мундиры зверьём.
Они и едят не как люди - как звери,
Глотают парную свинину сырьём.

У них и повадки совсем не людские,
Скажите, способен ли кто из людей
Пытать старика на верёвке таская,
Насиловать мать на глазах у детей?

Закапывать жителей мирных живыми,
За то что обличьем с тобой не одно.
Нет! Врёте! Чужое присвоили имя!
Людьми вас никто не считает давно.

Вы чтите войну, и на поприще этом
Такими вас знаем, какие вы есть:
Пристреливать раненых, жечь лазареты,
Да школы бомбить ваших воинов честь?

Узнали мы вас за короткие сроки,
И поняли, что вас на битву ведёт.
Холодных, довольных, тупых и жестоких,
Но смирных и жалких как время придёт.

И ты, что стоишь без ремня предо мною,
Ладонью себя ударяющий в грудь,
Сующий мне карточку сына с женою,
Ты думаешь я тебе верю? Ничуть!!!

Мне видятся женщин с ребятами лица,
Когда вы стреляли на площади в них.
Их кровь на оборванных наспех петлицах,
На потных холодных ладонях твоих.

Покуда ты с теми, кто небо и землю
Хотят у нас взять, свободу и честь,
Покуда ты с ними - ты враг,
И да здравствует кара и месть.

Ты, серый от пепла сожжённых селений,
Над жизнью навесивший тень своих крыл.
Ты думал, что мы поползём на коленях?
Не ужас, - ярость ты в нас пробудил.

Мы будем вас бить все сильней час от часа:
Штыком и снарядом, ножом и дубьём.
Мы будем вас бить, глушить вас фугасом,
Мы рот вам совётской землёю забьём!

И пускай до последнего часа расплаты,
Дня торжества, недалекого дня,
Мне не дожить как и многим ребятам,
Которые были не хуже меня.

Я долг свой всегда по-солдатски приемлю
И если уж смерть выбирать нам друзья,
То лучше чем смерть за родимую землю
И выбрать нельзя...

ДВЕ СТРОЧКИ
А.Твардовский

Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.

Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал...

Среди большой войны жестокой,
С чего - ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.

Баллада о матери

Ольга Киевская

Сорок первый – год потерь и страха
Заревом кровавым пламенел…
Двух парней в растерзанных рубахах
Выводили утром на расстрел.

Первым шёл постарше, тёмно-русый,
Всё при нём: и силушка, и стать,
А за ним второй – пацан безусый,
Слишком юный, чтобы умирать.

Ну, а сзади, еле поспевая,
Семенила старенькая мать,
О пощаде немца умоляя.
«Найн, - твердил он важно, - растреляйт!"

«Нет! – она просила, - пожалейте,
Отмените казнь моих детей,
А взамен меня, меня убейте,
Но в живых оставьте сыновей!"

И ответил офицер ей чинно:
«Ладно, матка, одного спасайт.
А другого расстреляем сына.
Кто тебе милее? Выбирайт!»

Как в смертельной этой круговерти
Ей сберечь кого–нибудь суметь?
Если первенца спасёт от смерти,
То последыш – обречён на смерть.

Зарыдала мать, запричитала,
Вглядываясь в лица сыновей,
Будто бы и вправду выбирала,
Кто роднее, кто дороже ей?

Взгляд туда-сюда переводила...
О, не пожелаешь и врагу
Мук таких! Сынов перекрестила.
И призналась фрицу: «Не могу!»

Ну, а тот стоял, непробиваем,
С наслажденьем нюхая цветы:
«Помни, одного – мы убиваем,
А другого – убиваешь ты».

Старший, виновато улыбаясь,
Младшего к груди своей прижал:
«Брат, спасайся, ну, а я останусь, -
Я пожил, а ты не начинал».

Отозвался младший: «Нет, братишка,
Ты спасайся. Что тут выбирать?
У тебя – жена и ребятишки.
Я не жил, - не стоит начинать».

Тут учтиво немец молвил: «Битте, -
Отодвинул плачущую мать,
Отошёл подальше деловито
И махнул перчаткой, - расстреляйт!"

Ахнули два выстрела, и птицы
Разлетелись дробно в небеса.
Мать разжала мокрые ресницы,
На детей глядит во все глаза.

А они, обнявшись, как и прежде,
Спят свинцовым беспробудным сном, -
Две кровинки, две её надежды,
Два крыла, пошедшие на слом.

Мать безмолвно сердцем каменеет:
Уж не жить сыночкам, не цвести...
«Дура–матка, – поучает немец, -
Одного могла бы хоть спасти».

А она, баюкая их тихо,
Вытирала с губ сыновних кровь…
Вот такой, – убийственно великой, -
Может быть у Матери любовь.

Стихи о войне до слез видео

«Когда гремит оружие, музы молчат» - это восходящее к Древнему Риму изречение ни в коей мере не относится к нашей Отечественной войне. Даже самый скептический исследователь бытия страны в 1941-1945 годах неизбежно придет к выводу, что его насквозь пронизывала поэзия,- правда, в наибольшей степени в ее музыкальном, песенном воплощении, которое и очень значительно усиливает воздействие стихотворной речи на уши людей, и словно придает ей крылья, несущие ее по всей стране.
Но следует заметить, что грань между поэтом и создателем слов песни была тогда несущественной и зыбкой. Так, не связанная с песней,- скорее уж «разговорная» - поэзия Александра Твардовского воспринималась в качестве глубоко родственной творчеству Михаила Исаковского, которое пребывало как бы на рубеже стиха и песни, а профессиональный «песенник» Алексей Фатьянов был столь близок Исаковскому, что ему могли приписывать произведения последнего (скажем, всем известное «Где ж вы, где ж вы, очи карие.,.») и наоборот (фатьяновские «Соловьи» звучали в унисон с «В лесу прифронтовом» Исаковского)*.

Впрочем, не только песни, но и сами по себе стихи подчас обретали тогда широчайшую, поистине всенародную известность, как, например, главы «Василия Теркина» или симоновское «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…»; все это безусловно подтвердит самое придирчивое исследование бытия людей в те годы, и все это несомненно для каждого, кто жил в то время. Автору этого сочинения ко дню Победы было около пятнадцати лет, и в памяти с полной ясностью хранится впечатление о повседневной, всепроникающей и поистине могучей роли, которую играло в военные годы поэтическое слово как таковое - и тем более в его песенном воплощении; едва ли будет гиперболой утверждение, что это слово явилось очень весомым и, более того, необходимым «фактором» Победы…

Позволительно высказать предположение, что поэтическое слово имело в то время значение, сопоставимое, допустим, со значением всей совокупности боевых приказов и тыловых распоряжений (хотя воздействие поэзии на людей фронта и тыла было, разумеется, совершенно иным). И без конкретной характеристики участия этого слова в повседневной деятельности людей, в сущности, нельзя воссоздать реальную историю военных лет во всей ее полноте.

Но, отмечая этот изъян в историографии войны, следует сказать и о более, пожалуй, серьезном недостатке сочинений о поэзии той эпохи. Дело в том, что такие сочинения обычно опираются на самые общие и, по существу, чисто «информационные», «описательные» представления о войне, вместо того чтобы основываться на уяснении того основополагающего «содержания» войны 1941-1945 годов, которое породило именно такую поэзию (включая ее богатейшее песенное «ответвление»). Слово «породило» здесь важно, ибо употребляемые чаще всего термины «отражение», «воспроизведение» и т. п. упрощают, примитивизируют соотношение поэзии и действительности. Да, в конечном счете поэтическое слово «отражает» действительность - в данном случае действительность великой войны,- но, во-первых, отражение» в поэзии вовсе не обязательно должно быть «прямым», воссоздающим события и явления войны как таковые, а во-вторых, достоинства, ценность этого отражения ни в коей мере не зависят от «изобразительной» конкретности поэтического слова.

Поэтому точнее - и перспективнее - понимание поэтического слова как порождения великой войны, ее плода, а не ее, выражаясь Попросту, «картины». Именно потому поэтическое слово оказывается способным воплотить в себе глубокий, не явленны» с очевидностью смысл войны.

Если составить достаточно представительную и вместе с тем учитывающую критерий ценности антологию поэзии 1941-1945 и нескольких последующих лет (когда «военные» стихи еще «дописывались»),- антологию, в которую войдет то, что так или иначе выдержало испытание временем*, станет очевидно: преобладающая часть этих стихотворений написана не столько о войне, сколько войною (используя меткое высказывание Маяковского). С «тематической» точки зрения - это стихотворения о родном доме, о братстве людей, о любви, о родной природе во всем ее многообразии и т, п. Даже в пространной поэме «Василий Теркин», имеющей к тому же подзаголовок «Книга про бойца», собственно «боевые» сцены занимают не столь уж много места.

Преобладающее большинство обретавших широкое и прочное признание стихотворений (включая «песенные») тех лет никак нельзя отнести к «батальной» поэзии; нередко в них даже вообще нет образных деталей, непосредственно связанных с боевыми действиями,- хотя в то же время ясно, что они всецело порождены войной.

Это, конечно, не значит, что вообще не сочинялись стихотворения и целые поэмы, отображающие сражения, гибель людей, разрушения и т. п., однако не они были в центре внимания в годы войны, и не они сохранили свое значение до наших дней - спустя полстолетия с лишним после Победы.

Особенно очевидно, что в 1940-х годах «потребители» поэзии ценили стихотворения (и песни), написанные, как сказано, не о войне, а только «войною» - без стремления «живописать» ее. И это, как я буду стремиться показать, имело глубочайший смысл.
Уже отмечено, что литературоведение в принципе не должно заниматься изучением роли поэзии в бытии людей военного времени,- это, скорее, задача историка: воссоздавая бытие 1941- 1945 годов в его цельности, он, строго говоря, не в праве упустить из своего внимания и ту его грань, ту сторону, которая воплощалась в широчайшем «потреблении» поэзии. Автор этого сочинения ясно помнит, как в 1942 году молодая школьная учительница, жених которой находился на фронте, созывает всех обитателей своего двора - несколько десятков самых разных людей - и, задыхаясь от волнения, смахивая с ресниц слезы, читает только что дошедшее до нее переписанное от руки симоновское «Жди меня», и не исключено, что в то же время где-нибудь во фронтовом блиндаже читал то же стихотворение и ее жених… Об этой пронизанности бытия своего рода поэтическим стержнем верно сказал последствии участник войны Александр Межиров (он, правда, имел в виду прежде всего музыку, но поэзия была в годы войны нераздельна с ней):

И через всю страну
струна
Натянутая трепетала,
Когда проклятая война
И души и тела топтала…

И подобные сообщенному - бесчисленные! - факты соприкосновения людей с поэзией сыграли, несомненно, самую весомую роль в том, что страна выстояла и победила,- о чем и следовало бы аргументировано рассказать историкам великой войны.
А перед литературоведами стоит другая и, между прочим, более сложная задача: показать, почему поэзия тех лет смогла обрести столь существенное значение для самого бытия страны? Естественно предположить, что она так или иначе выражала в себе глубокий и истинный смысл великой войны - смысл, который не раскрывался во всей его глубине в газетах, листовках и радиопублицистике (доходившей тогда до большинства людей) и, более того, не раскрыт по-настоящему в позднейшей историографии войны, а во многих сочинениях историков и публицистов 1990-х годов либо игнорируется, либо объявляется пустой иллюзией старших поколений.

* * *
В «основном фонде» поэзии 1941-1945 годов война предстает как очередное проявление многовекового натиска иного и извечно враждебного мира, стремящегося уничтожить наш мир; битва с врагом, как утверждает поэзия, призвана спасти не только (и даже не столько) политическую независимость и непосредственно связанные с ней стороны нашего бытия, но это бытие во всех его проявлениях - наши города и деревни с их обликом и бытом, любовь и дружбу, леса и степи, зверей и птиц,- все это так или иначе присутствует в поэзии того времени, Михаил Исаковский, не опасаясь впасть в наивность, писал в 1942 году:

Мы шли молчаливой толпою,
Прощайте, родные места!
И беженской нашей слезою
Дорога была залита.
Вздымалось над селами пламя,
Вдали грохотали бои,
И птицы летели за нами,
Покинув гнездовья свои..
Через проникновенную поэму Твардовского «Дом у дороги» проходит заветный лейтмотив:
Коси коса,
Пока роса.
Роса долой -
И мы домой,-
и ясно, что враг вторгся к нам дабы уничтожить и косу, и росу, и, конечно, дом…

Поэзия в сущности сознавала этот смысл войны с самого начала, и, между прочим, те авторы, которые сегодня пытаются толковать одно из проявлений извечного противостояние двух континентов как бессмысленную схватку двух тоталитарных режимов, должны, если они последовательны, отвергнуть и поэзию тех лет,- в том числе стихотворения Анны Ахматовой, написанные в 1941-1945 годах и объединенные ею впоследствии в цикл под заглавием «Ветер войны». Напомню вошедшие тогда в души людей строки, написанные 23 февраля 1942 года и опубликованные вскоре, 8 марта, в «главной» газете «Правда»:

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах
И мужество нас не покинет…
На весах лежит даже слово:
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим и от плена спасем
Навеки!

Или перекликающиеся своим творческим простодушием с поэзией Михаила Исаковского написанные уже в победную пору. 29 апреля 1944-го, и опубликованные 17 мая в «Правде» стихи Бориса Пастернака, в которых близящаяся Победа предстает и как спасение самой нашей природы - вплоть до воробьев…

Все нынешней весной особое.
Живее воробьев шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо…
Весеннее дыханье родины
Смывает след зимы с пространства
И черные от слез обводины
С заплаканных очей славянства…

Как уже сказано, песни во время войны были всеобщим достоянием; не менее важно, что народное самосознание выражалось в них наиболее концентрированно и заостренно. И, наконец, нельзя не отметить, что целый ряд этих песен сохраняет свое значение и сегодня: их поют теперь уже и внуки тех, кто застал войну - поют, собравшись где-либо, и даже перед телекамерами (имеются в виду совсем молодые певцы и певицы). Правда, последнее бывает не столь часто, но надо скорее удивляться тому, что вообще бывает,- если учитывать, какие персоны заправляют сейчас телевидением.

Есть основания полагать, что нынешнее молодое поколение дорожит и теми или иными стихотворениями и поэмами, созданными в годы войны, но полностью убедиться в этом не так легко, а вот тогдашние песни, звучащие сегодня из молодых уст в телестудиях, концертных залах или попросту на улице - убеждают.

Вспомним хотя бы десяток песен, созданных в 1941-1945 годах, известных во время войны всем и каждому и продолжающих свою жизнь по сей день; «В лесу прифронтовом» («С берез неслышен, невесом…»), «Огонек» («На позицию девушка провожала бойца..,») и «Враги сожгли родную хату…» Михаила Исаковского, «Соловьи» («Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат…»), «На солнечной поляночке…» и «Давно мы дома не были» («Горит свечи огарочек.,.») Алексея Фатьянова, «В землянке» («Бьется в тесной печурке огонь…») Алексея Суркова, «Дороги» («Эх, дороги, пыль да туман,..») Льва Ошанина, «Случайный вальс» («Ночь коротка, спят облака…») Евгения Долматовского, «Темная ночь» Владимира Агагова (для которого эта песня, по-видимому, была единственным творческим взлетом,.,). Слова этих песен, конечно же, всецело порождены войной, но на первом плане в них - не война, а тот мир, который она призвана спасти.
Правда, есть еще одна также известная всем и тогда, и теперь песня, которая имеет иной характер - «Священная война» («Вставай; страна огромная…») Василия Лебедева-Кумача. Ho вo-первых, она - одна такая, а во-вторых, это, в сущности, не песня, а военный гимн. Написанные в ночь с 22 на 23 июня (24 июня текст был уже опубликован в газетах) слова этого гимна, надо прямо сказать, не очень уж выдерживают художественные критерии; у Лебедева-Кумача есть намного более «удачные» слова песен,- скажем:

Я на подвиг тебя провожала,-
Над страною гремела гроза.
Я тебя провожала
И слезы сдержала
И были сухими глаза…
Но в «Священной войне» все же имеются своего рода опорные строки, которые находили и находят мощный отзвук в душах людей:
…Вставай на смертный бой.
…Идет война народная, Священная война…
И о противнике:
Как два различных полюса
Во всем враждебны мы…
И призыв, близкий по смыслу другим песням:
…Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую…

На эти строки, в свою очередь, оперлась героико-трагическая мелодика композитора А. В. Александрова, и родился покоряющий всех гимн. Надо иметь в виду, что гимн этот люди, в общем, не столько пели, сколько слушали, подпевая ему «в душе», и едва ли помнили его слова в целом,- только «опорные».

Как и многие обладающие высокой значимостью явления, «Священная война» обросла легендами - и позитивными, и негативными. С одной стороны, постоянно повторяли, что прославленный Ансамбль песни и пляски Красной Армии пел ее для отправлявшихся на фронт войск на Белорусском вокзале уже с 27 июня 1941 года. Между тем скрупулезный исследователь знаменитых песен Юрий Бирюков по документам установил*, что вплоть до 15 октября 1941 года «Священная война» была, как говорится, в опале, ибо некие предержащие власти считали, что она чрезмерно трагична, с первых строк обещает «смертный бой», а не близкое торжество победы… И только с 15 октября - после того, как враг захватил (13-го) Калугу и (14-го) Ржев и Тверь-Калинин,- «Священная война» стала ежедневно звучать по всесоюзному радио. Сцену же, якобы имевшую место в первые дни войны на Белорусском вокзале, создал художественным воображением Константин Федин в своем романе «Костер» (1961-1965), и отсюда сцена эта была перенесена в многие будто бы документальные сочинения.

С другой стороны, с 1990 года начали публиковаться совершенно безосновательные выдумки о том, будто бы «Священная война» была написана еще в 1916 году неким обрусевшим немцем. Но это - один из характерных образчиков той кампании по дискредитации нашей великой Победы, которая столь широко развернулась с конца 1980-х годов: вот, мол, «главная» песня сочинена за четверть века до 1941-го, да еще и немцем… Юрий Бирюков, анализируя сохранившуюся в Российском государственном архиве литературы и искусства черновую рукопись Лебедева-Кумача, в которой запечатлелись несколько последовательных вариантов многих строк песни, неоспоримо доказал, что текст принадлежит ее «официальному» автору.

Важно сказать еще, что нынешние попытки дискредитации прославленной песня лишний раз свидетельствуют о той первостепенной роли, которую сыграла песня (и поэзия вообще) в деле Победы! Ибо оказывается, что для «очернения» великой войны необходимо «обличить» и ее песню…
Сам Г. К. Жуков на вопрос о наиболее ценимых им песнях врйны ответил так; «»Вставай, страна огромная…», «Дороги», «Соловьи».., Это бессмертные песни… Потому что в них отразилась большая душа парода», и высказал уверенность, что его мнение не расходится с мнением «многих людей»*. И в самом деле к маршалу, конечно же, присоединились бы миллионы людей, хотя и добавив, может быть, в его краткий перечень еще и «В лесу прифронтовом», «Темную ночь», «В землянке» и т, в.

Но обратим еще раз внимание на то, что собственно «боевая» песня - «Священная война» - только одна из вошедших в «золотой фонд»; остальные, как говорится, «чисто лирические». И вроде бы даже трудно совместить «ярость» этого гимна с просьбой к соловьям «не тревожить солдат», хотя маршал Жуков поставил и то и другое в один ряд.

Здесь представляется уместным отступление в особенную область познания прошлого, получившую в последнее время достаточно высокий статус во всем мире - «устную историю» («oral history»), которая в тех или иных отношениях способна существенно дополнить и даже скорректировать исследования, основывающиеся на письменных источниках.

Близко знакомый мне еще с 1960-х годов видный германский русист Эберхард Дикман в свое время сообщил мне о, признаюсь, весьма и весьма удивившем меня факте: в Германии во время войны не звучало ни одной связанной с войной лирической песни; имелись только боевые марши и «бытовые» песни, никак не соотнесенные с войной. Могут сказать, что устное сообщение одного человека нуждается в тщательной проверке фактами, но мой ровесник Дикман в данном случае не мог ошибиться: он жил тогда одной жизнью со своей страной, даже являлся членом тамошнего «комсомола» - гитлерюгенд, старший брат его воевал нa Восточном фронте и т. п.

Эберхард Дикман рассказывал и о том, как в 1945-м кардинально изменилось его отношение к страшному восточному врагу. 7 мая в его родной Мейсен на Эльбе ворвались войска 1’го Украинского фронта, чего он ожидал со смертельным страхом - и из-за своего брата, и из-за своего членства в гитлерюгенд. Но его ждало настоящее потрясение: вражеские солдаты, расположившиеся в его доме, вскоре занялись благоустройством комнат и двора, добродушно подчиняясь указаниям его строгой бабушки… И хотя его отец счел за лучшее перебраться в Западную Германию, Эберхард не только остался на оккупированной нами Территории страны, но и избрал своей профессией изучение русской литературы (прежде всего творчества Льва Толстого).

Но вернемся к главному: в высшей степени существен тот факт, что наша жизнь во время войны была насквозь пронизана лирическими песнями (это подтвердит, вне всякого сомнения, любой мой ровесник), между тем как в Германии их или не было вообще, или по крайней мере они играли совершенно незначительную роль (иначе мой немецкий ровесник не мог бы их «не заметить»).

И еще об одном. Эберхард Дикман очень полюбил наши военные песни и не раз просил меня напеть какую-либо из них;
правда, как-то после пения фатьяновской «Давно мы дома не были», созданной в 1945-м и говорящей о парнях, которые находятся уже
В Германии, в Германии -
В проклятой* стороне…-
притом строки эти, в соответствии с построением песни, дважды повторяются,- Эберхард заметил, что, быть может, не стоило бы повторять слово «проклятой» (мне пришлось напомнить ему известное изречение «из песни слова не выкинешь»),
Приверженность немца к нашим песням, рожденным войной, трудно объяснима; сам он не смог дать ясного ответа на вопрос о том, чем они ему дороги. Но можно, думается, ответить на этот вопрос следующим образом. Как бы ни относился тот или иной немец к Германии 1930-1940-х годов, развязавшей мировую войну, он не может не испытывать тяжелого чувства (пусть даже бессознательного) при мысли о полном поражении своей страны в этой войне.

Видный германский историк и публицист Себастиан Хаффнер в 1971 году писал о своих соотечественниках: «Они ничего не имели против создания Великой германской империи… И когда… этот путь, казалось, стал реальным, в Германии не было почти никого, кто не был бы готов идти по нему». Однако, заключал Хаффнер, «с того момента, когда русскому народу стали ясны намерения Гитлера, немецкой силе была противопоставлена сила русского народа. С этого момента был ясен также исход: русские были сильнее… прежде всего потому, что для них решался вопрос жизни и смерти».

В конечном счете именно это и воплощено в поэзии военных лет и особенно очевидно в песнях, которые посвящены не столько войне, сколько спасаемой ею жизни во всей ее полноте - от родного дома до поющих соловьев, от любви к девушке или жене до желтого березового листа…
И, возможно, эти песни, «объясняя» германской душе неизбежность поражения его страны, тем самым «оправдывали» это поражение и, в конечном счете, примиряли с ним… Отсюда - выглядящее парадоксальным пристрастие моего германского друга к этим песням.

* * *
Но главное, конечно, в самом этом резком контрасте; нашу жизнь в 1941-1945 годах невозможно представить себе без постоянно звучащих из тогдашних радиотарелок и поющихся миллионами людей лирических песен о войне, а в Германии их нет вообще! Перед нами, несомненно, чрезвычайно многозначительное различие, которое, в частности, начисто перечеркивает потуги иных нынешних авторов, преследующих цель поставить знак равенства между Третьим рейхом и нашей страной.

Тот факт что смысл войны воплощался и для маршала Жукова, и для рядового бойца в написанных в 1942 году словах:
Пришла и к нам на фронт весна, Солдатам стало не до сна - Не потому, что пушки бьют, А потому, что вновь поют, Забыв, что здесь идут бои, Поют шальные соловьи…-
раскрывает ту историческую истину, о которой не говорится ни во многих несущих на себе печать «казенщины» книгах о войне, изданных в 1940-1980-х годах, ни тем более в очернительских писаниях 1990-х.

Но внуки пережившего войну поколения, поющие подобные песни сегодня, надо думать, как-то чувствуют эту воплотившуюся в них глубокую и всеобъемлющую истину.

Поэзия 21.06.2018

Дорогие читатели, сегодня мне бы хотелось поговорить с вами на тяжелую, но такую нужную тему. Приближается день, о котором мы должны помнить всегда, день, который навсегда изменил историю нашей страны и миллионов ее жителей – 22 июня, когда началась Великая Отечественная Война.

Война – противоестественное человеческому разуму понятие. Как много ужаса несет в себе это короткое слово, сколько крови и боли в ней заложено…Жизнь – это самое святое, что есть у человека и как же страшно, что именно люди развязывают то, что забирает её…

В военное время все чувства обострены до предела, поэтому неудивительно, что существует великое множество литературных произведений об этом периоде. Особенно ярко и пронзительно все человеческие мысли и переживания отражены в стихах о Великой Отечественной войне.

Как же страшно, когда в обычное мирное летнее утро врывается это страшное слово «война»… Страх, смятение, непонимание… И вместе с тем, какое восхищение вызывает мгновенная решимость еще вчера мирных людей встать на защиту своей Родины. Как ярко описано это время в стихах о начале войны 22 июня 1941 года.

22 июня

Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.

Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.

Им нельзя задержаться, остаться –
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.

Окликать их и звать их – напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
Вадим Шефнер

Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
А к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет…
И ставит, ставит обелиски.
Константин Симонов

Июнь. Россия. Воскресенье.
Рассвет в объятьях тишины.
Осталось хрупкое мгновенье
До первых выстрелов войны.
Через секунду мир взорвётся,
Смерть поведёт парад-алле,
И навсегда погаснет солнце
Для миллионов на земле.
Безумный шквал огня и стали
Не повернётся сам назад.
Два «супербога»: Гитлер - Сталин,
А между ними страшный ад.
Июнь. Россия. Воскресенье.
Страна на грани: быть не быть…
И это жуткое мгновенье
Нам никогда не позабыть…
Дмитрий Попов

Ликует утро… И ясны,
Прозрачны солнечные дали.
Сегодня – первый день войны…
Хоть мы о том еще не знали.
Но скоро мир волшебных снов
Уйдет в туман воспоминаний.
Уже приподнят тайный кров
Над бездной горя и страданий.
И мы пошли сквозь вихрь смертей,
Через огонь, разор и беды…
И много-много долгих дней
Нас отделяло от победы.
Евгений Груданов

Не было на просторах нашей страны семьи, которой бы так или иначе не коснулась война. Ушли на фронт мужья, отцы, сыновья и дочери. Не менее суровой была жизнь тех, кто остался в тылу. Голод, лишения и постоянная тревога за тех, кто там, кто в бою…В стихах о великой Отечественной Войне как будто собраны все слезы и молитвы матерей и жен, которые ждали своих мужчин и детей с фронта.

Глаза солдатских матерей
До дна наполнены печалью,
Как много бесконечных дней
Они в разлуке повстречали…

Привыкли собрано молчать,
Молиться, сдерживая слёзы…
Пусть много лет в груди стучат
Сердца. Пусть обойдут морозы,

Пусть рук не тронет старина,
Волос – метель, лица – морщины,
Пусть все невзгоды и года
Плывут, не задевая, мимо…

Немыслимо им стать слабей,
Поддаться хоть на миг безволью…
Глаза солдатских матерей
До дна наполнены любовью.
Лебедь Черныя

Никуда от памяти не деться,
Не познать покоя, тишины.
Остаётся вечной болью в сердце
Сын, не возвратившийся с войны.
Роберт Рождественский

Послевоенный ребёнок,
Мало я знал о войне.
Строки пяти похоронок
Бабка читала при мне.
Из сундучка доставала
Бережно свёрток она,
В сердце её не смолкала
Ни на минуту война.
Бабка ночами кричала –
Что мог понять я, юнец?
Бабкино сердце вмещало
Пять неумолкших сердец.
Григорий Зайцев

Постарела мать за тридцать лет,
А вестей от сына нет и нет.
Но она всё продолжает ждать,
Потому что верит, потому что мать.
И на что надеется она:
Много лет, как кончилась война.
Много лет, как все пришли назад,
Кроме мёртвых, что в земле лежат.
Сколько их в то дальнее село
Мальчиков безусых не пришло…
Андрей Дементьев

Жена похоронит мужа –
Листья уронит осина.
Горько вдова заплачет:
Надо растить сирот.
А мать похоронит сына –
Останется матерью сына.
Прозванья для этой скорби
Не отыскал народ.
Леонард Лавлинский

Один на один со слезами,
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И все без конца и без счета -
Печали, труды и заботы
Пришлись на тебя на одну.
Ты шла, затаив свое горе,
Суровым путем трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим.
В холодные зимы, в метели,
У той у далекой черты
Солдат согревали шинели,
Что сшила заботливо ты.
Рубила возила, копала, -
А в письмах на фронт уверяла,
Что будто отлично живешь.
Михаил Исаковский

Сколько тягот и лишений выпало на долю наших защитников, сколько раз приходилось им заглядывать в лицо смерти. И всех кто-то ждал дома и очень верил в их возвращение.

В стихах о войне таких известных поэтов как Александр Твардовский, Константин Симонов, Булат Окуджава, Муса Джалиль и многих других так остро описано, что чувствовали наши солдаты в то нелегкое для всей страны время. И это не пустые слова. Ведь все они и сами в прошлом фронтовики, а значит, весь солдатский быт знаком им не понаслышке. И они, как никто другой, знали о том, как ранит человеческие души война и смогли донести это до нас в своих стихах.

В поле, ручьями изрытом,
И на чужой стороне
Тем же родным, незабытым
Пахнет земля по весне.

Полой водой и нежданно -
Самой простой, полевой
Травкою той безымянной,
Что и у нас под Москвой.

И, доверяясь примете,
Можно подумать, что нет
Ни этих немцев на свете,
Ни расстояний, ни лет.

Можно сказать: неужели
Правда, что где-то вдали
Жены без нас постарели,
Дети без нас подросли?..
Александр Твардовский

За пять минут уж снегом талым
Шинель запорошилась вся.
Он на земле лежит, усталым
Движеньем руку занеся.
Он мертв. Его никто не знает.
Но мы еще на полпути,
И слава мертвых окрыляет,
Тех, кто вперед решил идти.
В нас есть суровая свобода:
На слезы обрекая мать,
Бессмертье своего народа
Своею смертью покупать.

Жди меня, и я вернусь. Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть желтые дожди,
Жди, когда снега метут, жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут, позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест писем не придет,
Жди, когда уж надоест всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь, не желай добра
Всем, кто знает наизусть, что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать в то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать, сядут у огня,
Выпьют горькое вино на помин души…
Жди. И с ними заодно выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь, всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им, как среди огня
Ожиданием своим ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать, как никто другой.
Константин Симонов

Ехал всадник на коне. Артиллерия орала.
Танк стрелял. Душа сгорала.
Виселица на гумне…
Иллюстрация к войне.
Я, конечно, не помру:
Ты мне раны перевяжешь, слово ласковое скажешь.
Все затянется к утру…
Иллюстрация к добру.
Мир замешан на крови.
Это наш последний берег.
Может, кто и не поверит — ниточку не оборви…
Иллюстрация к любви.
Булат Окуджава

Ты прощай, моя умница,
Погрусти обо мне.
Перейду через улицу —
Окажусь на войне.

Если пуля достанется,
То тогда – не до встреч.
Ну, а песня останется —
Постарайся сберечь…
Муса Джалиль

У войны не женское лицо…

Женщина и война… Эти слова не могут, не должны стоять рядом. Ведь великое предназначение женщины – дарить жизнь, а война ее отбирает. И, тем не менее, вклад наших женщин в Великую Победу огромен. Почитаем стихи о войне поэтессы Юлии Друниной.

Ты должна!

Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть «Не смей!»
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
«Сестрица!»
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит…

Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Качается рожь несжатая.
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы — девчата,
Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты —
То юность моя в огне…
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.

Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

Мама!
Мама!
Я дошла до цели…
Но в степи, на волжском берегу,
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.

Как мощно раскрывается в стихах о войне Владимира Высоцкого вся его сила слова. Простыми, но пробирающими до мурашек словами, смог он описать тот ужас и боль, которую принесла людям эта страшная война.

Вцепились они в высоту, как в своё.
Огонь миномётный, шквальный…
А мы всё лезли толпой на неё,
Как на буфет вокзальный.

И крики «ура» застывали во рту,
Когда мы пули глотали.
Семь раз занимали мы ту высоту -
Семь раз мы её оставляли.

И снова в атаку не хочется всем,
Земля - как горелая каша…
В восьмой раз возьмём мы её насовсем -
Своё возьмём, кровное, наше!

А можно её стороной обойти?
И что мы к ней прицепились?!
Но, видно, уж точно - все судьбы-пути
На этой высотке скрестились.

Братские могилы

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -
Все судьбы в единую слиты.
А в Вечном огне виден вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.
У братских могил нет заплаканных вдов -
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?..

Великое множество написано трогательных до слез стихов про войну. В них описан тот долгий нелегкий путь, который пришлось пройти всем нашим людям на пути к победе. Вот лишь некоторые из них.

Уходили мальчики – на плечах шинели,
Уходили мальчики – храбро песни пели,
Отступали мальчики пыльными степями,
Умирали мальчики, где – не знали сами…
Попадали мальчики в страшные бараки,
Догоняли мальчиков лютые собаки.
Убивали мальчиков за побег на месте,
Не продали мальчики совести и чести…
Не хотели мальчики поддаваться страху,
Поднимались мальчики по свистку в атаку.
В черный дым сражений, на броне покатой
Уезжали мальчики – стиснув автоматы.
Повидали мальчики – храбрые солдаты –
Волгу – в сорок первом,
Шпрее – в сорок пятом,
Показали мальчики за четыре года,
Кто такие мальчики нашего народа.
Игорь Карпов

Грянул гром шагах в десяти
И наполнил стакан тишины до краев
Лишь медали звенят на груди, и скворцы
Учит реквием стайка бездушных скворцов

Грянул гром, и раскаты его постучались в окно
Далеко
Пара девичьих глаз превратилась в стекло
Неизвестный автор

Женщины войны

Вы сидите –
Кители зеленые,
Лица в обрамленье седины, -
Женщины,
Боями опаленные,
Досыта хлебнувшие войны.

Мирные дела для вас привычнее,
Но беда нагрянула
И вы
Защищали небеса столичные,
Звезды негасимые Москвы.

Среди зноя,
Средь дождей
И снежности
Шли в строю
Со всеми
Наравне.
Как не растеряли своей нежности
Вы на самой яростной войне?

О, слова признания охрипшие,
Тонущие в громе и в крови…
О любви не скажут вам погибшие,
Родина вам скажет о любви.
Лев Сорокин

Причитание

Ленинградскую беду
Руками не разведу,
Слезами не смою,
В землю не зарою.
Я не словом, не упреком,
Я не взглядом, не намеком,
Я не песенкой наемной,
Я не похвальбой нескромной,
А земным поклоном
В поле зеленом
Помяну…
Анна Ахматова