Десять рассказов маленьких детей о своих прошлых жизнях. Неприличные рассказы про дети

Лето... Это конец учебы, солнце и свобода... И еще это множество событий - как интересных, так и не очень.
Меня зовут Рауф. Я только что закончил шестой класс, жизнь, естественно, кипела во мне ключом. Пикники мне всегда нравились, тем более, что я по натуре романтик.
Этот день я запомню, наверное, на всю жизнь. Это было 6 июня. Мы с классом поехали на пикник, в район, где распологалась дача нашей классной руководительницы. Прибыли мы в районе 9 часов утра. Все ненужные вещи побросали в доме у нашей классной, а сами пошли на нашу родную опушку. Дело в том, что мы в этом месте уже четвертый раз. Дойдя до места, я с друзьями пошел собирать сучья для костра, а девчонки принялись за подготовку пищевой части нашей тусовки.
Не нужно, наверное, говорить, что если бы сложить все спиртное, которое было у нас с собой, то можно было бы напоить целую армию. Только у меня одного было 4 бутылки фруктового коктейля с водкой и 2 чекушки (250 граммов). Что говорить про других!..
Поставили магнитофон, разложили еду - туса началась.
Просидели мы примерно 2 часика вместе со всеми и решили, что пора отсоединяться от коллектива. До автобуса было еще 5 часов, и мы спокойно пошли гулять по лесу, не забыв, естественно, своих бутылок, банок и тому подобного.
Лес в том районе был очень живописный. Посреди него протекал ручей с родниковой водой, откуда брали воду все местные. Этот ручей делил лес как бы на две части; на одной из них мы и находились.
Будучи здесь в четвертый раз, мы знали местность километра на три вокруг себя, поэтому проблемы выбора места не возникло. Мы перешли ручей и углубились в лес по ту сторону от привала. Было нас пять человек - я, Сергей, Виталик, Диман и Пашка.
Отойдя по нашим расчетам примерно на 400 метров от нашей классной руководительницы, которая бы нас по головке не погладила, если бы замела, мы присели и открыли первую бутылку. Ушла она довольно быстро. За ней пошла вторая, и так далее. Мы делились друг с другом, менялись напитками, делали адские смеси (есть у меня один клевый рецептик, но я вам его не скажу), в общем - напивались.
Пашка упал первым (он часто выпендривается, что может выпить больше нас, но всегда отключается первым), за ним Витал. Я с Диманом еще держался, а Серега вообще был в этом плане тренированный пацан. Шестая бутылка водки с дыней подкосили меня окончательно.
Решили мы выбираться, пока нас не начали искать. Я уже сейчас не помню как, но я оторвался ото всех и пошел своей дорогой, точнее сказать, не дорогой, а кривой, потому что ноги слушались плохо.
Когда я наткнулся на ручей примерно в 300 метрах от того места, где должен был наткнуться, я с трудом сообразил, куда я зашел. Примерно прикинув направление, я пошел туда, где по моему мнению должны были сейчас тусоваться наши ребята.
Я шел вдоль ручья и думал, что идти осталось недолго, когда среди густой листвы мелькнула белая блузка Тани Кругловой - одной из наших девчонок. Она из таких, которые ходят в мини по поводу и без повода, но сейчас мне было наплевать. Я пошел туда и, выйдя на полянку, обнаружил там еще и Настю Иванову - Танькину подружку. Занимались они тем же, чем и мы недавно.
- Витек, здорово, - проговорила Танька.
- Здорово, - ответил я. - Сто лет не виделись!
- Да мне по х*й, - сказала она, - хоть сколько... Эй, Насть, налей - ка мне еще водочки!..
- Да вы тут неплохо устроились, - осмотревшись сказал я. - Хорошо живете!
- А х*ли ж ты думал? - смеясь, произнесла Настя. Язык у нее явно заплетался. - Сейчас плохо не устраиваются...
- Ну, тогда и для меня найдется местечко, - сказал я и уселся рядом с Танькой на землю.
Надо сказать, что Танька возбуждала меня, да и не только меня, всех парней из нашего класса. У нее была приличная для ее возраста грудь и аппетитная попка, всегда выдававшаяся из - под мини - юбки. Про Настю тоже можно было сказать примерно то же самое, разве что мини она носила не так часто, как Танька.
По девчонкам было видно, что они тоже знатно выпили - лица были красные, сказать больше трех слов и не запнуться у них не получалось.
Через некоторое время я встал, собираясь уходить, когда Танька попросила меня помочь ей встать. Я протянул ей руку, но она неожиданно дернула меня изо всех сил, и я упал прямо на нее.
- Во, Витек, ну ты даешь, - засмеялась Настя. - Что, прямо здесь?
- Да, здесь, - сказала Танька. Я замер. На ветер она слов не бросала - это было не в ее привычках.
- Не понял?!... - произнес я. - Не понял???!!!...
Танька скинула меня с себя и села на землю.
- Хочешь меня потрогать? - спросила она. - Давай, не стесняйся.
Я не заставил просить дважды и положил ладони ей на грудь. Ее холмики были теплыми и мягкими на ощупь. Мой друг уже пришел в боевое положение.
- Насть, проверь - ка, - попросила Танька. Я еще не успел ничего сообразить, как ощутил Настину руку у себя на члене.
- Работает, - с удовлетворением сказала Настя.
- Ну, так приступай!
Я почувствовал, что Настя расстегивает мне ширинку. В моем состоянии сопротивляться было бесполезно и я подчинился, тем более что я ничего против не имел. Танька тем временем закинула юбку вверх и мне предстали шелковые черные трусики. Но они тоже скоро исчезли и я увидел ее сокровище - сейчас оно принадлежало только мне...
Настя взяла мой инструмент в руку и начала совершать возвратно - поступательные движения. Через пару секунд я ощутил прикосновение ее губ на своем члене. Танька уже пришла в боевую готовность и стягивала блузку.
- Вылижи меня, Рафик, - попросила она. - Давай, сделай это...
Она легла на спину на землю. Я пристроился перед ее киской, лежа на боку, но повернув корпус в сторону. Там меня обрабатывала Настя.
Я в первый раз видел женское сокровище вживую. Сколько я порнухи в свое время пересмотрел - будете считать - собьетесь, вам цифр не хватит, но чтобы по - настоящему, да еще и у молодой девочки - это был предел моих мечтаний. Я высунул язык и прикоснулся к ее половым губам. Пуговка клитора начала увеличиваться и пульсировать. Я стал работать активнее: проводил языком и сверху вниз, и из стороны в сторону, я вылизывал каждый сантиметр ее киски. Тем временем Настя не оставляла надежды довести меня до экстаза. Она сосала профессионально, то забирала всю головку в рот, то касаясь ее кончиком языка.
Оргазма мы с Танькой достигли в одно и то же время. Она выгнулась и застонала, я выстрелил так, что Настя поперхнулась, все сразу не могло поместиться. Она глотала мою сперму, глотала все, что я давал ей. Наконец мы усталые и довольные улеглись на траву, предварительно подстелив под себя блузки, футболки - в общем все, что нам сейчас было не нужно.
- Ни х*я ты, Витек, кончать, - прговорила Настя. - Я чуть не подавилась!
- Не, Настя, он монстр, - сказала Танька. - Он...
меня языком так отделал, что я думаю, ни у кого еще не получалось даже х*ем.
- О, бля! - воскликнул я. - Так вы...
- Не девственницы, - закончила за меня Танька. - А ты чего думал? Настя, покажи ему!
- Так у меня нет...
- У меня есть, - сказала Танька и извлекла из рюкзачка, который был у нее с собой, презерватив. - давай, Рафик, сейчас Настя тебя опять доведет. Она у нас мастерица!
" Да по х*й!", - подумал я. Уже терять нечего. И взяв у Таньки презерватив, начал открывать его.
- Стой, - засмеялась Настя. - Дай я тебя возбужу хотя бы!
Она сняла блузку, бюстгальтер и положила мои руки к себе на грудь. Мой опавший друг опять начал подавать признаки жизни. Настя взяла у меня презерватив, сдвинула крайнюю плоть назад и начала надевать мне его. Затем она велела лечь мне на Танькины шмотки.
- Короче, - сказала она, - крови не будет, она уже два года назад была, если будет больно - извини, как смогу...
- Давай, все по х*й! - прошептал я. Я уже сгорал от похоти.
Настя села на меня сверху. Попала она почти сразу. Я ощутил приятное тепло ее тела. Она начала двигаться вперед и назад. Я потихоньку начал подходить к финалу этого события, она разжигала меня все больше и больше, двигаясь все быстрее и быстрее, увеличивая амплитуду движений и... Я просто взорвался семенем внутри нее. Она вздохнула и прогнулась назад, получая по - видимому не меньший драйв, чем я. Наконец она слезла с меня и обессиленая повалилась на траву. Я продолжал лежать.
- Ну, Настя! - засмеялась Танька. - Теряешь форму, он же в первый раз! А ты...
- На х*й иди, - проговорила Настя. - Он меня так отодрал - я теперь на всю жизнь запомню...
Немного отдохнув, я пережил еще минет от Таньки. Потом мы помылись в ручье, так как девчонки обе были в моих соках. Потом вернулись в лагерь.
Рассказ основан на реальных событиях. Имена по понятным причинам изменены.

умаете легко писать чужую биографию? Подробно описывать каждое важное событие в жизни того, кому посвящаешь эти строчки, беря на себя огромную ответственность в правильности изложения фактов, которые происходили с ним на разных промежутках его жизни. Каждое происходящее событие в жизни человека, очень важно для него самого, в первую очередь и для тех, кто рядом с ним и любит его. Поэтому все события, происходящие с ним, налагают определенный психологический отпечаток на его характер, окружение и судьбу. Говорят, человеку дана не одна дорога, и то, что он выберет - станет его судьбой.

Представьте себе маленький сибирский городок. Зимой, затаившись под толстым слоем холодного, пушистого снега, он стоически выживает в лютые сибирские морозы. А летом, благодарный жаркому солнышку, щедро раскидывает пышную зелень, затеняя парки и сады. Так и стоит он на невысоком пригорке, мягко огибаемый живучей и упрямой сибирской рекой.

И в этом городке в семье участкового врача и школьной учительницы родилась светловолосая, пухленькая девочка, которую назвали Наташей.

Родители ее растили в строгости, возможно даже чрезмерной, но они твердо были убеждены, что это воспитанию не помешает. А бабушки, души не чая в единственной внучке, задаривали ее подарками и сладостями, даже вызывая иногда недовольство родителей. В общем, росла она почти как все дети: в меру избалованной, в меру дисциплинированной.

Но ее отличала одна особенность: с раннего детства Наташа была очень наблюдательна и вдумчива. Она могла подолгу, не отрываясь внимательно изучать предмет своего интереса. В ее маленькой головке в это время происходила никем не замеченная напряженная работа. Своими еще детскими мыслишками, она пыталась понять глубинную суть вещей и событий, которые она видела и с интересом наблюдала. Ее, совершенно не по-детски умные глаза, пристально разглядывали все, что ее окружало, особенно заинтересовавшие ее предметы, явления, события. И, поверьте, она не оставит их в покое, пока не поймет, что это, из чего сделано, для чего и что означает сие действие или событие.

Родители очень много работали и потому не могли дать ей достаточно своего присутствия, хотя бы для того, чтобы ответить на все ее многочисленные вопросы. Бабушки, по большей части, были заняты хозяйственными делами, и тоже не всегда могли уделить ребенку достаточно своего внимания. Поэтому девочка росла, в основном, хоть и в любви и заботе, но предоставленная сама себе, и по-своему изучая окружающий мир, делала свои собственные выводы.

Она могла, подолгу, молча и внимательно, наблюдать за порханием бабочки или стрекозы, стараясь понять, почему они не только могут летать, но и способны зависать на месте, интенсивно махая крыльями. На этот счет она выстраивала свою цепочку умозаключений. Или, например, если солнышко на небе имеет один цвет, то почему, когда оно прячется за холмом, освещает облака и небо богатой россыпью цветов и оттенков

Или ее занимал, например, другой вопрос: почему взрослые, все такие разные, а в определенных ситуациях поступают одинаково. И хотя ее никто не учил, но она понимала, что есть определенные правила и поведение для конкретных ситуаций. И маленькая Наташа пыталась самостоятельно постичь их смысл. Ее интересовала не внешняя сторона, а причины, породившие то или иное явление.

С детьми она не особо играла, больше наблюдала за их играми и поведением. Большая часть игр ее просто не интересовала. Хотя были у нее и любимые игры, особенно те, где сложные условия игры и надо хорошо подумать. Находясь среди детей, Наташа отличалась от них вдумчивостью и рассудительностью. Очень ловкая и сообразительная, она находила выходы из самых запутанных ситуаций, где другие дети не могли выпутаться.

Родители Наташи, конечно же, хотели дать дочери хорошее, всестороннее образование. Заметив в ней особую тягу и талант к искусствам, они рано принялись за ее обучение, наняв сразу два репетитора: по музыке и по изобразительному искусству. Кроме того, мама Наташи, которая была в школе преподавателем английского языка, по выходным занималась с дочкой английским. Теперь было гораздо меньше времени на свободное созерцание, и появились не по-детски напряженные заботы.

Родители радовались успехам дочери и при возможности хвастались знакомым и друзьям, рассказывая о достижениях дочери. Они бесконечно гордились своей девочкой и считали ее самым умным и сообразительным ребенком среди других детей.

Для Наташи же - появились новые, серьезные заботы, оставляя мало времени для игр и любимых занятий. На каждый день, с учительской пунктуальностью, мамой был составлен распорядок дня, где расписано все по часам, начиная с самого подъема. Наташина мама считала, что готовит дочь к тяжелым школьным будням, и потому за целый год начала обучать ее дисциплине. Не то чтобы ребенок был особенно пунктуальным, но девочка старалась, в основном, чтобы не огорчать маму. И к школе она уже могла неплохо читать, писала печатными буквами и хорошо считала простые примеры. Изучение английского языка ей особенно понравилось, и поэтому Наташа охотно разучивала английские слова и составляла простые предложения. Она уже вполне могла общаться с мамой несложным диалогом.

И когда первого сентября нарядные, веселые ребята гурьбой стекались на школьную линейку, Наташа, в окружении мамы и двух бабушек, в нарядном новом платье, красивом, кружевном фартуке и огромных, белых бантах, уверенно шагала вместе со всеми, неся большой букет разноцветных георгин. Счастливая и восторженная, она уселась за парту, в ожидании какого то чуда и жадно впитывала новые слова и фразы, следя за учительницей широко раскрытыми глазами.

Ну, что ж, школьные будни начались! Открылась новая страничка в жизни маленькой девочки. Теперь уже и спрос с нее был другой, да и она чувствовала себя постарше. В ней появилось не знакомое ранее чувство - ответственность. Она уже старалась не только ради того, чтобы порадовать маму с папой, а принимала что это надо!

Маленькая Наташа старательно выводила в тетради буквы и цифры, любуясь каждой запятой. Боялась сделать даже маленькую помарку в красиво оформленной тетради. В общем, как прилежная ученица, старалась учиться аккуратности и прилежанию.

Учительница, внимательно изучающая поведение детей, их характеры, способности, для себя выделила несколько учеников, отличающихся от других своим поведением и неординарными способностями. Среди этих учеников она выделяла и маленькую Наташу.

Ученики в классе тоже быстро заметили, кто из них самый сообразительный и когда класс замолкал в тупике, все поворачивали головы в сторону Наташи и других умных детей.. Собственно в классе уже намечались свои лидеры. Дети инстинктивно собирались вокруг самых сильных учеников, образуя тем самым несколько групп.

В семь лет дети еще только понимали дружбу по интересам и соперничество в играх, поэтому сильных трений между образовавшимися в классе группами не было. Они как-то находили между собой компромиссы, стараясь по-детски разрешить образовавшиеся разногласия. Но слово лидера в группе было непререкаемым, и дети живо соглашались, признавая за ним право, решать и говорить от имени группы.

Так Наташа неожиданно для себя стала одним из лидеров класса. Ее слово в маленькой группе стало иметь большой вес, и Наташа почувствовала возрастающий авторитет. Ей нравилось оказывать влияние на детей, покоряя их и взглядом, и поведением, и мнением, и, вместе с тем, она чувствовала за свою группу некоторую ответственность, как мама за детей. Конечно, Наталия еще не понимала, что подобное отношение вызывает чувство уважения и даже восхищения не по-детски зрелым отношением к тем, за кого, считаешь, ты в ответе. Потому, улавливая на себе преданные взгляды своих друзей, она не могла понять их значения и лишь удивленно молчала, довольная собой.

Родители с удивлением заметили, что их дочка стала, как - то быстро взрослеть. Они отнесли это на тот счет, что у Наташи появилось больше забот.. Но заметить серьезный переломный момент в ее поведении, они не смогли из-за сильной занятости. По их мнению, все шло, как надо, без видимых серьезных проблем.

Наташа росла всесторонне развитым и талантливым ребенком. В свои семь с половиной лет она быстро постигала не только азы учений, но и наиболее приемлемых выходов из серьезных жизненных ситуаций.. Это, в свою очередь, давало ей больше самостоятельности, и она считала, что уже достаточно большая и вправе сама принимать любые решения, связанные с ее личными интересами. Мало помалу, она отвоевывала свою личную неприкосновенную территорию, и все меньше советовалась с родителями и бабушками. Свои умозаключения Наташа оставляла при себе, не считая возможным с кем-нибудь об этом делиться.. Не то, что бы она была скрытна, а просто не хотела, что бы ей мешали в осуществлении задуманного.

Так неожиданно для родителей, в доме появлялись какие-либо странные предметы, вроде веретена или птичьих перышек, собранных в пучок, разноцветных камешков и разного рода трав из которых Наташа с видимым старанием зачем-то делала гербарии и сушила, подвешенные на нитке. На вопросы ошарашенных родителей и бабушек, она отвечала только коротким: "Надо!", и больше ничего не объясняла. Впрочем, старались не мешать ее новым увлечениям.

Когда закончился первый год учебы в школе, и наступили летние каникулы, Наташа полностью окунулась в азартное творчество и целыми днями лепила, рисовала, мастерила какие-то поделки из принесенных с прогулки природных припасов шишек, веточек, камешков и многого другого интересного инвентаря для свободного полета фантазий. Вся ее комната была уставлена поделками законченными и оставленными до лучших времен, пока не найдется подходящий материал для задумки. Она молча, увлеченно работала, часами не выходя из своей комнаты.

Наташа росла живым и любопытным ребенком. Все она старалась замечать, и без ее ведома ничего в доме нового не происходило.

Однажды к ним в гости приехали родственники: мамина сестра со своим мужем и с ними их сын Никита. Тетя с дядей Наташу не особенно интересовали, а вот их сын заставлял ее все время быть в напряжении, потому что везде и всюду совал свой длинный нос и задавал слишком много вопросов, на которые Наташе совсем не хотелось отвечать. Он всюду ходил следом за Наташей и не давал ей заняться чем-либо приятным для души, потому что у нее теперь совершенно не было свободного времени.

"Конечно, гостям нужно уделять много внимания, но не до такой же степени!", - нервозно думала она, замышляя, как бы от него избавиться.

"Почему нельзя? Родителям можно, а ему нельзя? Их же за это не наказывают!", - обиженно думал мальчик, сидя в углу за то, чего не понимал.

Но потом, взрослея и больше узнавая от мальчишек по двору, он понял, что той ночью видел и за что был наказан. Уже сам факт привлекал его внимание. Взрослые занимаются ночью сексом, что бы никто не видел, и тщательно это скрывают. Но видно, что им хорошо, им нравится!

Наташа слушала его с широко раскрытыми глазами, совершенно растерянная и смущенная, но уже жадно впитывающая каждое слово. Рассказ брата ее настолько потряс, что она решила проверить, занимаются ли этим ночью ее родители? Но как это сделать, если дверь в их комнату, когда они спят, постоянно закрыта. Ее детская головка теперь была забита вопросом: Как узнать? Как посмотреть? Их разговор прервали, позвав обоих обедать..

За столом Наташа старалась не смотреть на брата, а вот родители и тетя с ее мужем - были главной, интересующей ее повесткой дня. Девочка старалась заметить, как они общаются между собой, что говорят, как смотрят. Раньше эти простые вещи не касались ее внимания, а теперь Наташа старалась подмечать все.

Получилась странная картина: Никита долго старался расположить Наташино внимание к себе, рассказывая разные, интересные небылицы, но по-настоящему удалось завлечь ее только рассказами о сексе.. Девочка, которая раньше даже не слышала о подобном, быстро заинтересовалась взрослым сексом. Эта пикантная тема не оставляет равнодушными даже детей!

Наташу теперь терзал вопрос: неужели ее родители делают то же самое? Но все когда-то начинается, и теперь пришло Наташино время познаний.

После обеда дети уединились в саду и долго беседовали между собой о чем-то. Теперь они были, как два товарища - неразлучны и походили, скорее на два заговорщика.

Их родители были рады, что наконец-то их дети нашли общий язык и интересы.

А дети - как дети - забравшись поглубже в сад за кусты разросшейся вишни, играли там во что-нибудь интересное. Так внезапно родилась идея поиграть в больницу. Наташа, притащив из дома старое покрывало и разные, на ее взгляд, нужные для этого принадлежности: папин фонендоскоп, маленькую ложечку в стакане воды, салфетки, бинты, даже вытащила, втихаря от родителей, новый в упаковке одноразовый шприц. И пока взрослые занимались в огороде, дети раскинули в саду настоящий госпиталь..

Никита, как будто был военным, и раз за разом где-нибудь дрался с врагами, приползая раненным на лечение к врачу в госпиталь. А Наташа его усердно лечила, обмазывая зеленкой, йодом и заматывала бинтами. Затем, делая вид, что его ждет самое большое наказание в виде уколов из огромного шприца, требовала полного повиновения на правах лекаря и хозяйки.

Так, когда после всех обследований и процедур с ранами, она грозным голосом потребовала, чтобы брат снял штаны для укола, держа прямо перед его носом большой шприц с набранной в него водой (предполагалось, витаминами), то Никите осталось только повиноваться. Он стыдливо улыбнулся и, опустив вниз глаза и немного покраснев, спустил штаны до колен.

Наташа, никогда до этого не видевшая писю мальчика, замерев на месте с поднятым шприцем, раскрыв рот, уставилась на его маленький орган. Эта пауза привела в чувство брата, который немного раздраженно сказал:

"Ну, что уставилась? Делай свой укол!", - и отвернувшись, подставил ей ягодицы.

Наташа не торопилась. Медленно подойдя к брату, она несмело намазала ваткой половинку и сделала понарошку укол, прижав покрепче ватку. Затем обошла его, заглядывая в глаза, и спросила:

"Тебе больно?", - не дождавшись ответа, она продолжила, - "А, что это у мальчиков у всех так? И у взрослых?".

Никита повернулся и, трогая свой пестик рукой, сказал:"Да, у взрослых тоже так! Я сам видел у папы. И у твоего папы тоже так. А у твоей мамы, как у тебя, только у взрослых волосы еще растут".

Эта новость так ошарашила Наташу, и стало так интересно, что ей захотелось самой потрогать. Она несмело протянула руку и, едва коснувшись, вновь резко отдернула назад. Когда подняла глаза на брата, то заметила в его глазах яркие огонечки. Его глаза блестели! Она не поняла таких перемен и вновь посмотрела на его еще маленький, но уже начинающий твердеть стручок.

"Потрогай, не бойся!", - попросил Никита, хитро щурясь и поблескивая глазами.

Наташе было очень интересно, хотя и немного стыдно, но она вновь протянула ручку и потрогала твердеющий орган, затем его погладила. И, вдруг, как-то резко его член начал подниматься у нее на глазах.. Ошарашенная, и, не зная как это принимать, Наташа задыхалась от волнения, но сильное любопытство заставляло ее вновь потрогать орган мальчика.

"А зачем тебе, зачем вам такой вот?" - она не знала, как сказать и, запинаясь, старалась подобрать слова.

"Смешная! Это "вот" - называется член!" - гордо, выставив свой стручок наружу, похвастался Никита, - "Он нужен, чтобы писать, ну еще, чтобы женщин ну, в общем, заниматься сексом.. Так делаю взрослые, когда ложатся спать. Ты глупая еще!"..

Никита специально спустил штаны пониже до щиколоток, затем, подумав, снял их вообще. Затем снял футболку.

- "Ты, что делаешь? А, если кто-нибудь увидит?", - испуганно пошептала Наташа, озираясь по сторонам.

- "Никто не увидит, все сейчас работают на огороде, а до нас им дела нет!", - резко и уверенно успокоил ее брат,- "Раздевайся!", - скомандовал он, - я покажу тебе, что делают взрослые ночью!"

Предложение было очень неожиданно, но у Наташи тоже загорелись глазки узнать немедленно, чем там занимаются взрослые? Она стыдливо сняла платье, затем трусики и осталась стоять голенькая, прикрывая свое местечко руками.

Никита подошел к ней, убрал ее руки и осторожно потрогал ее маленькие, пухленькие губки.

- "Ложись! Я буду сегодня твоим мужем!", - неожиданно проговорил он, и помог Наташе удобно улечься.

Когда она легла, Никита раздвинул ее маленькие, пухлые ляжки и осмотрел внимательными глазками ее девичью промежность. Он вновь потрогал ее губки пальчиками, стараясь осторожно проникнуть внутрь, но что-то там мешало. Тогда он стал водить пальчиками по открывшейся розовой плоти, задевая маленький девичий клитор. Наташа почувствовала очень приятные импульсы, быстро пробегающие по ее телу. Прикосновения ее брата к маленькой, девичьей писе оказались очень чувствительны и приятны. Более того, ей хотелось, чтобы он продолжал касаться ее, принося удовольствие. Теперь она поняла, почему взрослые так любят этим заниматься.

- "Это и есть секс?", - наивным вопросом она вызвала у брата тихий смех.

- "Нет, дурочка, это только так - начало!".

И он навис над ней на вытянутых руках. С минуту он рассматривал сверху свою сестру, затем медленно и неловко опустился, ложась прямо на ее тело.

- "Что ты делаешь?", - она весело засмеялась.

- "Ты же хочешь, чтобы я показал тебе, что делают ночью взрослые? Так, что - раздвинь ноги!", - отрывисто, по-мужски вновь приказал Никита своей двоюродной сестре.

Он приставил свою писюльку к ее маленькой дырочке и постарался ввести, но у него ничего не получилось. Его маленький член стоял, как и положено, но не вошел, задержанный препятствием. Так, пыхтя некоторое время, он все же изловчился и, ровно удержанный пальцами его орган, все же, вошел наполовину. Партнерша под ним вскрикнула, ощутив неожиданную, резкую боль и вцепилась в плечи (совсем, как маленькая женщина). Никита, ощутил облегчение и, поняв, что препятствие пройдено, стал совершать над Наташей резкие, но еще несмелые движения телом, подражая увиденному. Он тоже, как и его сестра, Наташа, впервые прикоснулся к таинству секса, хотя кое-что уже видел, созерцая глазами. И теперь старательно повторял, что видел несколько раз наяву, подглядывая за родителями тихонько в щелочку, и на домашней кассете, кем-то спрятанной, но нечаянно найденной им дома. Это были неожиданные для обоих, очень приятные, незабываемые ощущения. Никита двигался, скользя по Наташе голышом и приятные волны, разносящиеся по их маленьким телам от трущегося внутри члена, не по-детски возбуждали их юные организмы, заставляя трепетать от сильных, волнующих ощущений. Затем Наташа почувствовала, что у нее из дырочки стало стекать что-то мокрое. Она сначала немного смутилась: не описалась ли случайно, но была так захвачена действием, что успокоилась и решила, что это просто вспотела. Они так, с полчаса, терлись телами друг о друга, тяжело дыша, затем он поднялся, взбудораженный и возбужденный и присев на покрывало, начал рукой мять свой член, затем, взяв его в кулак, быстрыми, но осторожными движениями, двигая кожицу на нем, вновь вызывал приятные ощущения. Его влажный член потихоньку начал опять вставать, раскрывая розовую головку, как бутон. Он быстро стал мастурбировать на глазах у сестры, и бурно кончив, удивил ее еще больше. Заметив это, Никита потянулся к промежности сестры и пальчиком стал водить по маленькому клитору. Она задергалась, но приняла. Его движения были очень приятны и вызвали какие-то сильные, нарастающие, волнующие ощущения, которых она раньше не знала. Наташа съежилась, атакуемая Никитиной рукой и, неожиданно для себя почувствовала разливающееся по телу приятное тепло. Эти ощущения резко усилились, еще держались какое-то время, затем понемногу стали утихать.

"Вот это да!", - подумала она, расплываясь в минутах удовольствия и жмурясь.

-"Тебе понравилось?", - Никита испытующе смотрел на нее лукавым взглядом.

- "Да!", - тихо и довольно улыбаясь, ответила маленькая Наташа.

В саду послышались чьи-то шаги, и дети быстро стали одеваться.

- "Ребята, где вы? Идите ужинать!", - услышали она голос Наташиной мамы и довольные и веселые бросились на кухню.

За столом они сидели взбудораженные, раскрасневшиеся с горящими глазками и не в силах скрыть хитрую улыбку. Родители решили, что дети хорошо играли, бегали и, собственно были рады, что эти два сорванца нашли-таки общий язык. Любуясь своими чадами, они дружно подкладывали тем самые лакомые и вкусные кусочки.

После обеда взрослые пошли отдыхать, а ребята вновь спрятались в зарослях кустов и продолжили свое интересное исследование. Как только оба оказались закрыты кустами вишни, Никита снова потянулся к заветному Наташиному местечку. Стащив с нее трусики, он принялся разглядывать и щупать мягкие, пухленькие губки. Наташа опустилась на траву и раскрыла ножки пошире - ей не терпелось снова почувствовать те приятные ощущения, которые ей преподнес ее двоюродный брат Никита. Она умиленно закрыла глаза и отдалась приятным ощущениям от тоненьких, шаловливых пальчиков брата. А он, наблюдая, как сестра тащится от стимуляции клитора, довольный собой вовсю старался, как мог, чтобы ей было хорошо. Заметив, как она напряглась, Никита понял, что скоро наступит разрядка, и усилил натиск, старательно теребя маленький отросточек. Наташа выгнулась в блаженных конвульсиях оргазма и расслабилась. Она раскрыла блестящие от восторга глазки и хитро посмотрела на брата. Тот довольный и с явной гордостью за себя, теперь был занят своим орудием и тискал его в кулачке. Девочка с нескрываемым интересом наблюдала как брат, схватив в кулачок свой пенис, аккуратно и быстро двигал шкурку по поднимающемуся стволу, от удовольствия закатывая глаза вверх и тихонько повизгивая. Девочка, с любопытством наблюдала за этими движениями.

"Неужели ему так приятно? Просто двигать шкурку вверх-вниз по пенису, и этим принося себе удовольствие!", - удивленно строила она свои умозаключения.

Мальчик так увлекся, движения его стали очень резкими и быстрыми, он нетерпеливо, тихо стонал, убыстряя движения, и с нетерпением ожидал долгожданной разрядки. Его ярко-розовый член торчал теперь головкой кверху, и из канала были видны маленькие капельки секрета. Когда он кончал, то из канала, стекая на пальцы, покатились прозрачные капли.

Наташа, увлеченная созерцанием этого процесса, не выдержала и коснулась мокрой головки тоненькими, беленькими пальчиками. Он хитро посмотрел на нее и, взяв ее руку, положил себе на пенис, показывая, как надо его держать. Раскрыв рот от изумления, она сделала несколько движений по стволу и заглянула в глаза брату. Никита сидел на траве с раскрасневшимися щеками и скорей напоминал таинственного принца, чем знакомого ей брата.

- "Давай, делай!", - скомандовал он по-мужски и поудобней устроился, развалившись на траве.

Его сестра обеими руками взялась за ствол и принялась старательно, но осторожно двигать руками. Он прикрыл глаза от удовольствия и полностью отдавался своим ощущениям. Приятные импульсы пробегали по телу, принося наслаждение. Очередной оргазм подступил очень быстро, выплескивая прозрачные капельки на пальчики Наташи. Она засмеялась от восторга, заливаясь тоненьким смехом-колокольчиком, и прилегла рядом с братом на траву.

- "Знаешь, а я видела, как папа прятал на шкаф в их спальне две какие-то видеокассеты", - тихо и задумчиво сказала Наташа и повернула голову к Никите, чтобы посмотреть на его реакцию.

- "Я один раз уже смотрел порно кассеты, нашел у нас в шкафу в мамином отделе под бельем. Стало интересно. Я посмотрел и обалдел! Там дядьки с тетками таким занимаются! Там такое!", - оживился Никита, завлеченный разговором о запретном, - "Я ходил ошарашенный аж целую неделю и боялся матери с отцом взглянуть в глаза!".

- "А давай посмотрим эти кассеты, когда родители уйдут или будут на огороде работать!", - заговорщически предложила Наташа и вновь посмотрела на брата.

- "Давай! Когда они уйдут!", - оживился Никита, захваченный интересным предложением.

Так и порешили: выждать ситуацию, когда никого дома будет и посмотреть спрятанные кассеты. Они нетерпеливо ждали, когда останутся одни. Заговорщическое настроение было видно на их хитрых мордашках, но взрослые, рассудив по-своему, решили, что у детей появилась какая-то тайна. Их родители были люди интеллигентные и не хотели докучать своим чадам, оставляя тем свое личное пространство для личных дел, тайн и досуга. Мамы с папами даже и не подозревали, чем их чада занимаются, оставшись наедине!

Но вот день выбран и братик с сестренкой, оставшись одни, вытащили из укромного местечка, заботливо спрятанную кассету и, поставив ее в видеомагнитофон, дружно рядышком уселись смотреть.

Кассета была зарубежная с не очень хорошим переводом, но в ярких красках. Актеры общались между собой на немецком языке, нарочно играя повульгарней. На кассете были сняты красивые девушки и парни, смело раздевающиеся перед камерой и занимающиеся любовью на глазах у всех.

События развивались в старинном замке, где, как предполагалось жил один молодой граф с приятной наружностью. Многочисленные друзья съезжались к нему под вечер и до утра лихо занимались любовью. Один кто-то - проигрывал в считалочке, и должен был, сидя на "кресле короля или королевы", придумывать различные истории и позы, по которым, как по сценарию, все остальные должны были выполнять его прихоти: танцевать голыми перед всеми и у всех на глазах заниматься любовью в самых, как для детей казалось, изощренных позах, накручивая и накручивая сюжеты. Пока одни выполняли условия - другие, шумно аплодируя, с восторгом наблюдали за происходящими сценами, возбуждаясь, все сильнее. Когда общий накал достигал точки максимума - все кидались, кто на кого и в этой дружной оргии проходила вся ночь. Причем, сильно возбужденного "короля" или "королеву" должен был удовлетворять кто-нибудь из посетителей, на кого он (она) укажут, и до полной разрядки! Этой привилегией, по-очереди, воспользовались все гости.

Никита с Наташей, как ошалелые, с широко раскрытыми глазами, жадно наблюдали за происходящим. Они оба уже давно сидели сильно возбужденные, боясь пошевелиться, с алыми щеками и боясь смотреть друг другу в глаза. Их руки сами тянулись к родной промежности, старательно мастурбируя, чтобы получить разрядку и успокоиться.

Тут Никита подскочил, как ужаленный и, негромким, срывающимся голосом сказал:

- "Давай попробуем, как они!", - и, завидя удивленный взгляд сестры, добавил, - "Да, ладно! Они же могут, значит ничего страшного! Давай быстрей!", - и он бросился закрывать шторами все окна.

Подойдя к двери, выглянул наружу и, убедившись, что взрослые заняты на огороде, усердно, стараясь побольше помочь своим родителям, надежно закрыв дверь на крючок.

Наташа уже ждала его без платья, нежно поглаживая собственное, возбужденное тело.

Вспоминая, как на экране, парни обращались с девушками, Никита, подойдя поближе, положил руку на начинающий оттопыриваться сосок и погладил по нему ладошкой. Сестре, явно, нравилась эта процедура и она, расслабляясь, закрыла глаза. Тогда он, подражая увиденному, уложил сестру на диван, и сам лег сверху, раздвигая ее ноги. Напрягшийся стручок быстро вошел в маленькую дырочку, причиняя небольшую боль. Но, вместе с тем было и приятно, потому, Наташа подалась всем телом навстречу, помогая ввести член. Неумелые, несильные толчки, старательно сопровождаемые Никитиными ласками, привели Наташу в такой восторг, что ей захотелось кричать. Еще не осознавая причины подобного выплеска эмоций, она пыталась, зажав рот, остановить странный, сильный порыв, но тщетно. Изо рта, сопровождаемые стонами, вырывались несильные, но настойчивые крики и, тогда, поняв, что сопротивляться бесполезно, Наташа заорала во все горло, захваченная сильным оргазмом. Бесполезно сдерживать эмоции при таком выплеске энергии! Никита кончил сразу, после Наташи, поймав ее небольшой кусок, уходящей энергии. Уставший и вспотевший, он отвалился в сторону и тихо заснул, ощущая последние всплески приятной, бегающей по телу энергии..

Два несовершеннолетних ребенка, занимаясь взрослыми играми, попробовали не детские ощущения. Откинувшись в полузабытьи, Наташа лежала так некоторое время и прислушивалась к своим ощущениям.

"Как хорошо! Понятно, почему взрослые занимаются этим", - она, лежа на диване, раскинув ноги, думала о сексе, вспоминая, как все было.

Приятная, легкая улыбка на ее устах, уже не детская, легким ароматом блаженства светилась на ее лице. Тело ныло приятной истомой, расслабляющей все клеточки, все мышцы. Совсем не хотелось шевелиться, а лишь лежать, упиваясь приятными ощущениями от прочувствованных оргазмов. Легкое ощущение счастья поселилось теперь в душе юной, маленькой женщины.

Ее кавалер мирно спал рядом, закинув руку на подушку и тихонько посапывая. Маленькие капельки пота, увлажнив волосы, выступили у него на лбу.. В таком виде Никита выглядел очень чувственно.

Наташа, прилагая усилия, повернула голову и посмотрела на брата. В ее душе родилось раньше ей незнакомое чувство женской нежности. Она улыбнулась ему спящему и, протянув, устало руку, коснулась вспотевших волос.

Видеофильм давно закончился, и магнитофон мерно гудел, зовя выключить. Но шевелиться совсем не хотелось. Прошло, наверное, часа два, прежде чем Наталья догадалась посмотреть на окно. Уже вечерело. Значит, скоро их родители придут домой. Она резко подскочила, встревоженная этой мыслью и растолкала брата. Тот, разбуженный не вовремя, не сразу понял, что от него надо, но, сообразив - резко кинулся собирать по комнате свои вещи и быстро их напяливать. Они, довольно быстро оделись, вытащили из видика кассету и вернули на место, как будто, так и было! Шустро бегая по дому, быстро раскрыли окна, открыли дверь и, поставив комедию, дружно рядышком уселись ее смотреть.

Когда в дом вошли папы с мамами и с бабушками, их взору предстала идеальная картина двух "ангелочков", смотрящих простую, семейную комедию.

После ужина дети уединились в дальней комнате, обсуждая дальнейшие планы.

- "Слушай", - начал Никита, - "А давай ночью посмотрим, как наши родители занимаются этим!".

- "Давай!", - Наташины глазки быстро загорелись от предвкушения интересного.

Дети спали в отдельных комнатах: Наташа с бабушкой, Никита в зале. Родители Наташи спали в отдельной комнате в доме. А Никитины родители на летней кухне на старом, но мягком диване.

Когда бабушка уснула, Наташа тихонько встала и на цыпочках тихо прошла в зал, где спал Никита. Тот лежал, уставившись в угол темной комнаты, ожидая появления сестры. Она тихонько подошла и присела к нему на диван.

- "Кажется, они уже спят. Значит, сегодня не получится", - прошептала она, наклоняясь прямо над ухом брата.

Но в этот момент послышалась тихая возня в комнате родителей. Ребята притихли и прислушались. Да, точно Они, явно не спят. И дети решили не мешкать, подкрасться поближе и заглянуть в комнату. Осторожно прокравшись к комнате, где спали Наташины родители, дети замерли, прислушиваясь к еле слышным звукам, доносящимся из их комнаты. Дверь в комнату была закрыта плотной занавеской. И, решаясь заглянуть, они осторожно отодвинули ее уголок.

На кровати, нависая сверху, Наташин папа страстно целовал маму в губы и в шею. Она обнимала мужа руками и ногами, согнутыми в коленях, прижимая к себе. Но, вдруг, оба поднялись и поменяли положение. Мужчина лег на спину, а его жена, наклонившись над ним и взяв рукой его член, лизала головку и захватывала член глубоко в рот. Она делала движения головой, вбирая член целиком до самых яиц. Мужчина, расслабившись под ласками жены, тихонько стонал, прикрыв глаза. Ее движения равномерно убыстрялись, а он тяжело дыша, выгибался под приятным натиском, ощущая подступление оргазма. Вдруг, оба замерли, и женщина сделала несколько больших глотательных движений. Затем, тщательно облизав мокрую от спермы головку, она поцеловала мужа и легла рядом. А он вновь навис над ней сверху и принялся страстно целовать и ласкать ее груди, облизывая соски. Женщина постанывала от неги и подавалась к нему всем телом, принимая приятные ласки. Затем она приподнялась и встала на коленки и локти на край дивана, а муж вошел в нее сзади. Его толстый член сновал взад-вперед внутри маминой вагины, издавая чавкающие звуки. Движения его становились все сильнее и быстрее, вызывая тяжелое, напряженное дыхание.. Наташина мама при этом стонала и двигала задом навстречу мужскому члену. Неподалеку у косяка двери, одна над другой, расположились две любопытные мордашки. Широко раскрытыми глазами, затаив дыхание, они тихонько наблюдали за происходящими событиями. Наташа, улыбаясь, снизу посмотрела на брата и, чуть не прыснув, быстро прикрыла рот рукой. Оба до жути довольные, до конца были свидетелями любовных игр Наташиных родителей. А те, даже не подозревали, что за их сексом наблюдают дети.

Ночь была лунная, и на фоне окна хорошо были видны два силуэта.

Вот мужчина, коротко постанывая и убыстряя движения, сделал несколько сильных толчков и остановился, вспотевший и уставший. По его виду, дети сразу поняли, что он кончил. В воздухе запахло спермой и вспотевшими телами.

Взрослые, расправив постель, легли отдыхать, а две мордашки тут же исчезли. Крадучись на цыпочках и почти бегом, они, перегоняя друг друга, кинулись в зал. Шухарное настроение вырывалось наружу! Ликующие и возбужденные, они прикрывали рты руками, чтобы от восторга не расхохотаться в голос.

- "Йес! Йес!", - дружно разом, ликующе произнесли оба сорванца, радуясь получившейся затее.

Они еще некоторое время радостно, тихонько скакали от восторга, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции, затем, разбежались по своим постелям и мирно засопели, как ни в чем не бывало.

Проснулись хитрые заговорщики только ближе к обеду. Никита, проснувшийся первым, с разбегу упал на кровать сестры, несколько напугав ее.

- "Ты, что, а если кто-нибудь увидит?", - сонным голоском проговорила Наташа.

- "Не-а. Все ушли на покос. Мы одни дома", - радостно заявил Никита и тихо засмеялся.

Наташа сразу проснулась и, вспоминая, что вчера ночью они с братом видели, расплылась в широкой, лукавой улыбке.

- "Мы дома одни-и!", - хитро и певуче протянул Никита и полез под ночную рубашку сестры.

- "Ну, Никита, я еще не проснулась!", - убирая его руку, Наташа попыталась прикрыться.

- "А ты в процессе проснешься.. Помнишь, как ночью", - и он опять полез под рубашку.

Наташа сдалась натиску брата и, позволив ему делать все, что он хочет, лежала тихонько, раскинув руки. А он гладил ее животик, ее еще не сформировавшиеся девичьи груди, потихоньку спускаясь к притаившемуся, влажному лобку. Мгновение - и он уже сверху, раздвигая Наташины ноги, смело заталкивал свой член в нее. Она приподняла бедра, помогая Никите быстрее овладеть ею. Ее ручки сами сцепились за его шеей. Повинуясь древнему инстинкту, маленькая женщина инстинктивно приподнимала бедра в такт движениям партнера. Фрикции члена внутри вызывали массу приятных ощущений, и девочка с удовольствием отдавалась им. Приятные ощущения все нарастали, и теперь она уже не могла молча отдаваться. Тихие, робкие стоны слетали с ее губ. Голова плыла. Она захотела одновременно почувствовать приятные ощущения и на клиторе, поэтому, протянув ручку к своей промежности, пальчиком стала массировать свой клитор, получая при этом еще более сильные ощущения. Ее стоны стали более сильными и страстными. Поднявшаяся буря очень приятных, сильных ощущений грозила разорвать маленькое тело на части, выходя наружу сильнейшим оргазмом. Наташа, сама того не ожидая, закричала, высвобождая большое количество энергии.

Никита навис над ней и старался изо всех сил. Пыхтя и тяжело дыша, он старательно двигался, ублажая партнершу. Ему очень нравились новые забавы. Ощущения от занятий сексом с женщиной, хоть и еще маленькой, не походили на те, когда он, мастурбируя, старался сам получить удовольствие. И он уже со знанием дела, азартно двигал задом, ловя момент надвигающегося оргазма.. Вспотевший и уставший, он сделал еще несколько толчков, и Наташа ощутила внутри себя пульсирующий, горячий орган, выплескивающий еще юношескую сперму. Полностью расслабившись, не вынимая упавший член, Никита так и остался лежать сверху сестры, купаясь в приятных, пульсирующих волнах. Они снова заснули, захваченные приятной негой и проспали час, не заботясь, что их так застанут. Затем оба встали, оделись и вышли во двор.

Летнее, теплое солнышко сразу окутало их своими ласкающими лучами.

Наперегонки пробежав на летнюю кухню, они сгребли все, что нашли съестного, заставив стол тарелками и чашками с едой, дружно и жадно принялись уплетать все, что попадалось под руку, набивая полные рты. Пока жевали, хитро и весело переглядывались между собой, вспоминая утреннее приключение. Между ними теперь поселилась одна большая тайна на двоих. И они решили свято беречь эту тайну до конца.

После сытного завтрака-обеда, оба улеглись в саду на травку отдыхать.

- "Давай сегодня подглядим за моими родителями", - неожиданно предложил Никита.

Наташа тут же согласилась. И они дружно начали разрабатывать план наблюдений. Прикинув, когда и как они это смогут проделать, остановились на самом подходящем, по их мнению, варианте. Теперь осталось только ждать, когда настанет ночь.

Весь день у ребят прошел в нетерпеливом ожидании. И, наконец, когда после сытного ужина все разошлись по своим комнатам, и прошло достаточно много времени для того, чтобы вездезоркая бабушка успела заснуть, два заговорщика вылезли из своих постелей и, крадучись прошли в коридор.

Выйдя на улицу, они прислушались к одиноким звукам ночного двора. Было слышно только мерное сопение спящей во дворе собаки. Услышав тихий звук, она приподняла голову, но, убедившись, что это свои, опять задремала.

Они осторожно прокрались к кухне. Лето было жарким, поэтому гости, спящие в летней кухне, не закрывали дверь на ночь, а лишь прикрывали двумя занавесками. Подойдя поближе и прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни, оба сорванца сразу поняли, что там творится нечто подобное. Под тихий, мерный скрип старого дивана, были слышны протяжные женские стоны, и тяжелое мужское сопение трахающихся людей. По-видимому, процесс был в самом разгаре.

Чуть приоткрыв шторку и заглянув вовнутрь, оба увидели такую картину: Никитин папа лежал на спине, а его мама, азартно, с наслаждением, сидя верхом, прыгала на его члене. Оба были настолько захвачены ощущениями, что не обращали внимания на громкие стоны и крики. Женщина исступленно мяла свои груди, запрокинув голову. А мужчина усердно помогал ей, держа ее за бедра.

Наблюдающие за этой картиной дети сильно возбудились. Не сдерживая себя, их руки сами потянулись к своим местечкам и оба увлеченно начали мастурбировать, не в силах сдержать эмоции от увиденного.. Когда поднявшиеся ощущения затопили все их сознание, и они кончили по разу, оба сорванца тихо отступили, довольные и тем и другим.

Весь следующий день дети обсуждали увиденное, делая свои выводы и подводя итоги приобретенного опыта. Все было, как на кассете. Значит этим занимаются все. Довольные своей тайной, они поклялись переписываться, сообщая о том, что нового увидели или узнали в плане секса.

Заканчивался третий летний месяц. Гости собрались уезжать и старательно упаковывали свои сумки. Дети же заскучали, предвкушая быстрое расставание. За это лето они здорово привязались друг к другу и клятвенно обещали переписываться. Летняя сказка закончилась. С отъездом гостей, закончились прекрасные летние деньки взрослеющей Наташи.

- "Можно".

Цветы жизни - 2

Закончились летние каникулы и начались упорные учебные дни. Наташа с упорством принялась за освоение новых учебных предметов.

В обновленный, повзрослевший класс пришло два новых ученика. Все с нескрываемым любопытством разглядывали представляемых учеников, делая упор на то, что эти два мальчика приехали к ним из крупных городов. Цивилизация вызывала больше интереса у детей. Сам факт того, что эти дети больше видели, больше знают, было куда интересней, чем, если бы новые ученики были из какой-то деревни.

Наташа тоже выделялась среди своих одноклассников каким-то особым, иным восприятием жизни и живым, разносторонним воображением. Она, как будто интеллектуально была старше своих одноклассников. Преподаватели, видя эти отличия, считали, что девочка просто очень умненькая, поэтому и интеллектом кажется постарше. Откуда им было знать, что она уже в свои небольшие годы, своим еще не созревшим организмом, познала радости секса. Эта маленькая девочка по своей воле и благодаря своей сексуальной любознательности, рано стала женщиной и познала притягательную силу оргазмов. В юные года подобные ощущения чувствуются более острее и действуют на созревающий организм как наркотик, вновь и вновь вызывая желание испытать подобные ощущения. Поэтому в юном возрасте молодежь часто и азартно мастурбирует, прячась в местах, где их никто не увидит.

Наташа, впервые испытав эти ощущения летом с двоюродным братом, продолжала украдкой от посторонних глаз мастурбировать, представляя себя в роли азартной любовницы с молодым, красивым парнем, как на той кассете, что они смотрели вместе с братом.

Она, как в кино, прокручивала перед глазами подробные до мелочей события собственных, представляемых приятных ощущений от прикосновений ее героя к различным интимным зонам ее тела, вызывая приятные, бегающие мурашки. Картины, возникающие в ее юном сознании, были настолько яркими и чувствительными, что ей казалось, она даже чувствует вкус страстных поцелуев на губах, запах сильного, блестящего, здорового тела мужчины, его сильные руки, его толстый, упругий член, даже запах и вкус свежей спермы. Бывало, так задумавшись, она сидела с закрытыми глазами перед учебниками дома, а мысли блуждали не по строчкам учебника, а по темным закоулкам развращенного подсознания. Руки сами лезли в трусики и энергично терли клитор, пока возбуждающая, охватывающая волна не вырвет из тела сильнейший оргазм, прокатившись по каждой маленькой клеточке тела, и не насытит удовлетворенное сознание. Теперь это стало ежедневной потребностью маленькой женщины. Пока не удовлетворится полностью - она не может продолжать рабочий день.

Поэтому, рассматривая новеньких мальчиков, Наташа отметила одного - того, что повыше, темноволосого, с большими, как у девчонки, глазами и длинными ресницами. Оценивая его со своего небольшого опыта, она окинула парнишку взглядом и решила, что этот - точно будет ее! Какой симпатичный! Девчонки, наверняка, сейчас все пялятся именно на него! Но Наташа была уверена: она обойдет всех! И, затаив едва заметную, лукавую улыбку, она опустила взгляд, уже строя планы.

Парня посадили на соседний ряд с девчонкой. А та и расцвела, как дура, от радости!

"Зря радуешься!" - Наташа украдкой повернула голову и посмотрела на новенького. Затем оглядела глупо выглядевшую одноклассницу и брезгливо отвернулась.

На следующий день после первого урока Наташа решила попробовать свою задумку. Расстегнув на платье три пуговицы, она спокойно направилась мимо стоящего у своей парты понравившегося ей новенького. Проходя мимо, она как бы случайно, слегка задела его бедром и, сделав удивленные глаза, будто он виноват, остановилась около него, укоряюще глядя ему в глаза.

Мальчишка смутился от неожиданного прикосновения девичьего бедра, хотя знал, что он не виноват, но из вежливости извинился сам. И тут он, неожиданно увидел, что пуговки на платье этой симпатичной девчонки расстегнуты и даже виден верх маленького, беленького бюстгальтера. Он, не в силах оторвать взгляда от завораживающего вида приоткрывшейся девичьей грудки, как завороженный с совершенно глупым видом уставился на приоткрытую прорезь. Краснея и смущаясь, он старался отвести взгляд, но у него ничего не получалось. В Наташиных глазах блестели лукавые, довольные огонечки, а на розовые, влажные губки легла хитрая, довольная улыбка.

"Он клюнул!" - довольная собой, она ликовала, - "Как смотрит! Глаза выпадут!".

Тут прозвенел звонок, и все расселись по местам. Наташа незаметно застегнула пуговку, но, изредка вертя головой по классу, украдкой продолжала следить за ним. Новенький сидел чем-то, явно, расстроенный, уставившись в парту. Ему было и неудобно и интересно. Этот эпизод, несомненно, затронул чувства парня. В нем всколыхнулось что-то, и волнение охватило неискушенную, юную душу.

"Нахальная девчонка!" - думал он, злясь, толи на нее, то ли на себя.

В этот день она его больше не цепляла.

На следующий день Наташа пришла в школу, примарафетившись. Она решила, что сегодня познакомится с ним поближе.. Придумав причину, Наташа подошла на перемене к парнишке и хитро строя глазки, спросила:

- "Вы успели больше пройти или вровень с нами?" - и, улыбаясь глазами, внимательно разглядывала его и следила за его реакцией.

Они поговорили еще немного о предметах и, наконец, познакомились, назвав свои имена..

Его звали Женя. Мальчик выделялся из всего класса какой-то особой уверенностью и достоинством. Его пока еще не спрашивали на уроках, но по всему было видно, что он отличник.

"Ну и задачка!", - думала про себя Наташа, - "Проще было какого-нибудь разгильдяя раскрутить, заставив его поволноваться и захотеть ее.

Он ей, конечно нравился. Когда она думала о нем, том у нее внизу живота, как будто возникал ноющий, плотный комок. Она ощущала прилив к лобку и при первой возможности старалась удовлетвориться, мастурбируя с удовольствием. Теплая волна приливала к паху и к щекам. Закрыв глаза, она отдавалась фантазиям и ощущениям. Она очень любила подробно, до мелочей, прокручивать в голове желанные события, по капельке прочувствовав каждое движение, каждое прикосновение, наслаждаясь полученным удовольствием. В своих фантазиях она не раз пыталась представить и Женю, но это как-то не особенно получалось. А, в целом, фантазии становились все ярче и смелее. Иногда внезапное возбуждение охватывало ее прямо в школе. И тогда Наташа больше ни о чем не могла думать, а только скорей бы прийти домой, и заняться любимым делом. Желание секса становилось все острее и навязчивее. У нее то горели глаза, то она выглядела немного уставшей. То бледность заливала ее лицо, то щеки, вдруг, вспыхивали ярко красными яблочками.

В общем, девочка развивалась нормально, как и положено, хотя, возможно рановато.

Очень скоро ей стало мало одного, двух раз в день испытывать оргазмы. У нее появилась потребность больше и чаще испытывать наслаждение, и она стала чаще мастурбировать, засунув пальчик в трусики, и, нащупав там клитор, неистово тереть его, пока не почувствует пульсирующий оргазм. Она обожала водить пальчиком по самым чувствительным местам своей пухленькой промежности, нащупывая самые сладкие нотки чувствительных мест. При этом представляла самые волнующие для себя картины. Так заниматься самоудовлетворением Наташа могла подолгу, пока не насытится и не успокоится.

А новенький мальчик возбуждал ее, привлекая чем-то особенным, - чем, Наташа пока не поняла. Но то, что и она ему не безразлична, она поняла по редким, странным и долгим взглядам. Он долго и внимательно разглядывал ее грудь, ее ноги, ее фигурку, волосы, но при этом молчал. Хоть бы что-нибудь сказал! А он молчал. Но Наташе нравилось, что он ее так пристально, внимательно разглядывает. Она чувствовала кожей его взгляд, даже когда не видела. При любом удобном случае она старалась встать к нему поближе, коснуться нечаянно плечом или грудью. Он в такие минуты недолго глядел на нее глубоким взглядом, затем отворачивался. А она, как маленькая искусительница, потихоньку капала на его нервы и чувствительные места. Они стали чаще общаться.. Женя иногда провожал ее домой, и они шли тихонько, о чем-либо разговаривая, при этом старались коснуться друг друга плечом. По всему было видно, что между ними завязались теплые отношения. Но, однажды, выходя из подъезда в школу, Наташа заметила в их почтовом ящике маленький, беленький уголочек. Подойдя к ящику, она вытащила за краешек конверт, на котором было написано: "Лично в руки Наташе". Это ее сильно удивило.

"Кто бы это мог быть? Что за шутки?!" - разрывала она конверт нервно и быстро.

Бегло прочитав небольшое письмо, Наташа оторопела.

"Вот это да! Уже готов!" - она игриво засмеялась, положила письмо в сумку и пошла в школу..

Войдя в класс, она бегло осмотрела присутствующих, ища его взглядом.

- "Привет" - Наташа, повернувшись, испытующе посмотрела ему прямо в глаза, - "Я нашла в ящике твое письмо", - она вновь с легкой нескрываемой улыбкой посмотрела ему в глаза.

- "Я хотел, чтобы ты это знала", - глядя в упор твердым взглядом, объяснил он причину послания.

- "Теперь я знаю. Ну и что - ты будешь за мной ухаживать?" - манящие серые глаза смотрели на него лукаво, не отрываясь..

Глаза в глаза - не давали ему покоя! Он не мог оторваться от этих серых глаз. Чем-то она его так приворожила? От нее шла какая-то странная, манящая энергетика. Пареньку было трудно понять, в чем причина, но его тянуло к ней неудержимо и с каждым разом все сильней. Прямо наваждение какое-то!

Но тут прозвенел звонок, и все расселись за парты.

За все время уроков они больше не проронили ни слова, лишь изредка многозначительно поглядывали друг на друга.

После уроков, когда все ученики расходились по домам, Женя подошел к Наташе.

- "Можно я тебя сегодня провожу до дома?" - чувствовалась какая-то неловкость в голосе..

- "Можно".

Они шли по дорожке, ведущей меж садов, разукрашенных разноцветными листьями, и беседовали на отвлеченные темы. Дорогу специально выбрали подальше. Подойдя к Наташиному дому, он заглянул ей в глаза и сказал, что проводит до квартиры.

Когда они вошли в подъезд и поднялись на площадку, Женя, вдруг, быстро схватил Наташину голову и впился в ее пухленькие губки нежным и одновременно страстным поцелуем. Она не противилась, а приобняла его за шею. Такой порыв страсти она ощущала впервые, а его мягкие, теплые губы было приятно ощущать, и она сама всем телом подалась к нему, прижавшись грудью к его еще не искушенной юношеской груди. В этот момент она не хотела его отпускать. Наташа почувствовала знакомое ощущение внизу животика и в промежности зовущую тяжесть. Половые губки тут же увлажнились, выделив сок желания. Портфель полетел на пол. Наташа сильнее прижалась к нему, обхватив его за шею обеими руками. Она, как могла, отвечала ему на поцелуй и ощутила, что ее тело окутывает мелкая дрожь. Желание возрастало. Но Женя отпустил ее, чмокнув в губы еще раз, и, не поворачиваясь, кинулся из подъезда.

Девчонка готова была взвыть сейчас. Он так внезапно оторвался и убежал! Она не могла понять, что ее парень, не искушенный еще в подобных отношениях, просто не в силах был совладать со своими, вдруг, нахлынувшими желаниями, испугался и сбежал, скорей не от нее, а от своих порывов. Ему сейчас было очень тяжело, мучительно и немного страшно. У него еще не было девушки. А эта девчонка заставляла его страдать и трепетать при ее появлении.

Расстроенная Наташа подняла портфель и вошла в квартиру. Дома никого не было. Она, быстро сбросив форму, легла на диван и, засунув руки в трусики, активно принялась себя ласкать и мастурбировать. Она кончала раз за разом, но удовлетворения не наступало.. Этого было мало! Целый час она активно старалась получить полную разрядку нахлынувшим чувствам, кончая много и сильно и, наконец, получив желанное освобождение от сковавшего ее возбуждения, Наташа, вздохнув глубоко и удовлетворенно, закрыв глаза, устало отключилась.

На следующий день Наташа решила - надо брать его за жабры, как-то ускорить процесс! И решила пригласить его домой, когда родители будут еще на работе. Но сделать это надо как-то не очень заметно, чтобы не спугнуть птаху!

После уроков она сказала ему, что хочет о чем-то важном поговорить. Они шли вместе, и Наташе пришлось на ходу придумывать разные причины, чтобы заинтересовать Женю. Когда подошли к дому, Наташа пригласила Женю зайти и вместе попить чаю с пирогом. Он, не долго думая, согласился. Они поднялись на этаж.

Женя был впервые у Наташи дома и несколько робел, проходя в гостиную. Он разглядывал обстановку, а Наташа разглядывала его, прикидывая, как ей получить этого мальчишку в любовники.

Пока он разглядывал обстановку, Наташа переоделась в соседней комнате в легкий халатик и пригласила гостя на кухню. Ей не терпелось быстрей лечь с ним в постель, но она сначала должна была напоить его обещанным чаем.

Усадив гостя за стол, Наташа принялась разливать чай по чашкам, немного наклоняясь над столом. Верхнюю пуговку халата она специально не застегнула и когда наклонялась, то халатик сверху раскрывался и пухленькие, упругие груди были видны полностью. Женин взгляд невольно был прикован к двум пухленьким яблочкам, щедро открывающимся на его обозрение. Заставив себя оторвать взгляд от прорези Наташиного халата, он пытался сосредоточиться на чем-то другом, но предательские мысли вновь и вновь возвращали его к увиденному, вызывая в нем сильное желание, потрогать их. Пирог, как-то не лез в горло, поэтому Женя лишь отхлебывал горячий чай, смачивая пересохшее от возбуждения горло.

Наташа, заметив его смущение и долгий, жадный взгляд на свою, специально выставленную грудь, постаралась добить его, специально сев таким образом, чтобы хорошо просматривалась грудь, через прорезь распахнутого халата, и оголились, как бы случайно, почти до трусиков две стройных ножки.

Они пили чай и разговаривали о разных вещах, потихоньку склоняясь к теме секса. Наташа же, поддерживая непринужденный разговор, тем не менее, не сводила с Жени своих хитрых, лукаво-внимательных глаз.

Через некоторое время она заметила, что ее другу уже не просто жарко, а по-настоящему становится плохо! Он то краснел, то белел, при этом его беспокойные глаза уже довольно откровенно шарили по ее телу.

"Похоже, он готов!" - подумала она.

Встав из-за стола и подойдя к нему, Наташа изящным движением присела к нему на колени, заглядывая в глаза, провела рукой по шикарным волосам и приоткрыла губки для поцелуя. Он, тут же воспользовавшись, впился ей в губы долгим, страстным поцелуем. Несмелыми движениями он обнимал ее тело, прижимая к себе. Но дальше, похоже, не знал, что можно сделать.

Тогда она, встав, потянула его в гостиную. Мягко толкнув его на диван, она присела сверху на согнутых коленках раздвинутых ног и, обхватив его голову двумя руками, целовала его губы мягкими, сочными губками, пахнущими земляничным чаем. Ее пухлая грудь касалась его груди, приятно прижимая к дивану. Соски на ее груди стали набухать и оттопыриваться. Он почувствовал два маленьких, упругих комочка. От приятного возбуждения ему стало невыносимо жарко. Он одним движением распахнул рубашку, обнажив молодую, красивую мужскую грудь. Его тугие мышцы перекатывались под смуглой, блестящей здоровьем, кожей. Легкий, приятный запах его молодого тела закружил девичью голову, рождая буйные, сексуальные фантазии. Она придвинулась поближе и ощутила под трусиками выпирающий, твердый бугорок. Вмиг Наташе захотелось снять с себя трусики, чтобы промежностью ощущать его возбужденный орган. Она привстала и слезла с колен Жени. Воспользовавшись этим, он тут же запустил руки ей под халат, поднимая их по оголенным бедрам вверх. Когда его руки коснулись трусиков - он замер, умоляюще глядя ей в глаза. Глаза Наташи выражали удовольствие и восторг, но она медлила, давая ему возможность проявить себя. Она стояла, широко расставив ноги, и ждала.

Вцепившись глазами в ее зрачки, Женя медленно и несмело тащил шелковые трусики вниз, открывая кучерявый лобок и кругленькую попку. Долгие секунды показались нестерпимо длинными. Аккуратно он снял ее трусики и отбросил в сторону, тут же нырнув обратно под халат. Дрожащими от напряжения руками, Женя обхватил бедра Наташи и погладил ее гладкую, ровную кожу.

Она почувствовала, как напрягается низ живота, и промежность становится тяжелой. Ей хотелось быстрей оказаться в объятиях секса, но она не торопила мгновения и знала почему.

Терпеливо ждала, пока ее партнер, расстегнув, сам снял с нее халат, жадным взглядом уставившись на обнаженное девичье тело. Тогда его рубашка в два счета слетела с его плеч. Туда же полетели его брюки и трусы. Быстро и нетерпеливо он повалил ее на диван, подмяв под себя. Его член туго уперся прямо в губки ее киски. Наташа послушно развела ноги, ожидая натиска. Он неумело старался ввести член, но не мог сразу попасть в дырочку, тогда она чуть поправив, ввела сама.

Он погрузился в теплое, влажное влагалище, ощущая приятные, нарастающие волны во всем теле. Движения внутри нее приносили массу приятных ощущений, затрагивая все клеточки тела и странным образом туманя сознание. Теперь он уже не мог ничего думать - только о том, что он безумно хочет эту девушку трахнуть, почувствовать ее плоть, ее тело! Она так долго его дразнила, что он готов трахать ее целый день и всю ночь и, казалось, было бы мало!

Постанывая от удовольствия, Женя старательно двигал бедрами, вгоняя сильно напрягшийся ствол. Его орган гудел от напряжения, а ощущения все усиливались и усиливались, подводя его к желанному оргазму. Он сильнее прижался к Наташе, придавив ее всем телом к дивану. В первый раз юный любовник постигал азы секса.

Наташа, плотно прижатая его телом, умудрялась подмахивать ему, обхватив ногами его торс. Его орган плотно заполнил все влагалище и тяжело двигался внутри. Возбужденная и азартная Наташа стонала от удовольствия, не в силах сдерживать эмоции.

Он оказался хорош! Быстро учился этому немудреному искусству и с наслаждением брал то, что ему отдавали. Губами он пытался дотянуться до нежной шейки и пройтись по ней нежным, тонущим поцелуем. Старательно и страстно скользил языком по атласной коже, ища самые чувствительные места. И она податливо отзывалась на приятные прикосновения пробегающей дорожки поцелуев. Как будто тысячи тоненьких пальчиков нежно пробегали по ложбинкам и бугоркам потрясающе чувствительным тянущимся тоненьким следом.

Невозможно было остановиться, передохнуть! Захваченные нестерпимой жаждой удовольствия, любовники вовсю наслаждались друг другом. Волны потрясающей энергии прокатывались по их телам, приближая подступающий оргазм. Внезапное теплое облако окутало внутри стенки Наташиного влагалища. Она поняла, что Женя кончил. И тут сама почувствовала приятно разливающийся по телу оргазм. Ее влагалище начало сокращаться, плотно сжимая его член. Еще несколько пробегающих волн и оба затихли в объятиях друг друга.

В комнате было душно. Уставшие, тяжело дыша, они лежали, обнявшись, некоторое время, затем Наташа спросила:

- "Тебе понравилось?"

- "Да, очень!", - прерывисто дыша, ответил Женя.

Наташа слегка улыбнулась. Ей было мало, но она, давая Жене передохнуть, лежала рядом спокойно, прикрыв глаза. Хитрая девчонка не таяла от счастья достигнутого желанного соития, близости с парнем, которого так давно хотела. Легкая улыбка Моны Лизы туманной загадочностью легла на ее уста.

"Первый раунд пройден!", - подумала она и, едва заметная усмешка тронула ее припухшие губки.

Ходим по магазинам, дочка перечисляет все покупки:
- Колбаску купили, банямы купили, молочко купили. Потребовалось мне деньги разменять, Юля внимательно наблюдает, как я даю продавщице деньги и она мне тоже только деньги, без товара. Делает вывод:
- Денежки купили!

Едем в метро, рядом с Hикитой стоит громадный мужик и с Hикитой общается, в процессе общения у Hикиты резонный вопрос: А ты кто?
- Я? Взрослый дядя.
- Hе-е-ет, - возразил Hикита - ты маленький гомик. Hужно сказать, что прямо перед отъездом ребенку была прочитана книжка по кого-то там и семь гномов.

Тетка давеча рассказала:
Как-то этой осенью возвращалась она вечером домой, погода промозглая, под ногами грязное непотребство. Замечает впереди медленно бредущих молодую мамашу с ребенком лет четырех. Мамаша, судя по резкой походке и гордо поднятой голове, чем-то рассержена, а ребенок тащится в нескольких шагах за ней и ревет. С грустью взирая на эту сцену, моя сердобольная тетка догоняет парочку и поровнявшись с пацаненком, слышит как тот сквозь слезы бормочет:
- ВОЗЬМИ НА ЛУКИ, СУКА, А ТО КАК ДАМ ПО МОЛДЕ!

Одна моя знакомая, родив сына, доверила его воспитание бабушке, т.е. своей маме, которая много лет проработала начальником участка и в выражениях не стеснялась ни на работе, ни дома.
И вот в один прекрасный день бабушка с трехлетним внуком пошли в магазин.
Бабушка стоит в длинной очереди, а ребенок с тоски пытается завязать знакомство с магазинным котом.
- Котик, котик!
Котику подобные нежности давно осточертели, и он полез под прилавок.
-Котик!- кричит ему вслед малыш.
Котик не реагирует.
- Котик, е% твою мать, иди сюда на х%&!- звучит нежный детский голосок.
Длинная очередь вся легла от смеха, пунцовая бабушка схватила внука в охапку и выбежала из магазина.
И с тех пор дома - ни слова мата!

Моему сыну Ивану 5 лет. Недавно водил его к психологу. Ну тетка гоняла его по всяким тестам в течение часа. Был среди этих тестов один - ребенку показывают карточку с четырьмя изображенными предметами, один из которых не по теме и ребенок должен указать этот предмет. Показывают Ивану карточку, на которой изображены: шапка ушанка, кепка, милицейская фуражка и валенки. Спрашивают:
- Ванечка, какой здесь неправильный предмет?
Иван показывает на милицейскую фуражку. Психолог удивляется и спрашивает:
- Почему?
Иван спокойно отвечает:
- Потому, что эти вещи носят НОРМАЛЬНЫЕ люди, а фуражку ГАИшники.

Hда. Действительно маленькие дети -- маленькие пpоблемs. Растут дети, pастут пpоблемы. Если меня когда-нибудь пpибьют, то это сделают из-за моих детей.
Сегодня бабушке надо было куда-то спешить и мою младшенькую пpивели ко мне на pаботу.
Вечеpом -- возвpащаемся вдвоем домой чеpез паpк. Анастасия идет полуpаскоpякой -- мешаются тpусы, котоpые она пытается попpавить. И вот, когда ей это, наконец, удалось, она начинает pассуждать о том, что ее в данный момент более всего волнует.
- И кто это пpидумал тp-pусы носить?
- Дочь, ну как же без них-то? Их все носят, так удобнее.
- Все-все?..
- Все-все. И девочки, и мальчики, и дяди, и тети...
- И эта тетя тоже? -- Делается кивок в стоpону стоящей неподалеку мини-юбки.
- Разумеется.
Пpежде, чем я успеваю что-то подумать, эта пятилетняя отоpва подлетает к томно куpящей диве. Пpиподнимает ей юбку и, заглядывая под нее, востоpженно кpичит.
- А вот и непp-pавда! У этой тети тp-pусов нет!

За что она тебя так? - спросил я Славика, когда мы уже были в палате.
- Глубоко засунул.
- Что засунул? - недоуменно спросил я.
- Вот это, - он поднял руку и выразительно пошевелил указательным пальцем.
Наверное, вид у меня был самый дурацкий. Сидевший на соседней койке Сергей громко рассмеялся, затем задумчиво произнес:
- Да ты, вероятно, совсем не опасен для девочек.
- Почему это? - не понял я.
- Ну, у тебя еще нет того, отчего могут быть дети.
- Чего нет?
- Чего, чего. Спермы, чего же еще, - тихо сказал он.
- Есть, - ответил я, не задумываясь.
- А я думаю, нет.
- Почему ты так думаешь?
- Сер ты очень в этих вопросах.
- Это не связанные вещи.
- Еще как связанные. А чего ты волнуешься? Если есть - докажи.
- Докажу.
- Докажи.
Почему я завелся? Не знаю. Наверное, надо было промолчать, да и все. Но теперь отступать было некуда. Разговор слышали многие, если не все. Я должен был доказать. Но как?
В палате словно забыли наш спор. Славик неторопливо расстилал простынь, Сергей рассматривал в зеркальце свою физиономию. Чуть поодаль пацаны играли в шашки. До отбоя оставалось полчаса.
Я стал взбивать подушку. Разделся, лег мордой к стенке. Прикрыл глаза. Все события сегодняшнего дня пробежали передо мной. Собственно, сегодня ничего и не было, кроме тех неведомых прежде ласк, которые позволила мне Марина.
Я вспомнил все, что между нами было. Пережитое волнение вернулось. Я опустил руку, коснулся своего разгоряченного, восставшего петушка. "Давай помоем твой петушок", говорила мне в мама, когда я был совсем маленьким. Теперь он был большим и твердым. Как такое получается? Если его вставить в тело девочки, ей же будет страшно больно. Но пацаны говорят, что им, девушкам это очень приятно, не меньше, чем нам, парням. Так, как вот мне сейчас. Я делал свое дело тихо и незаметно. Вспомнилось все. И то, что было, и то, чего не было.
Вообще, я редко это делаю. Говорят, это вредно. Но иногда бывает такой нетерпеж, что это единственный способ сбросить напряжение.
Кульминация приближалась. Вот сейчас. Вот почти.
Я повернулся лицом к палате. Сергей все разглядывал себя, ненаглядного.
- Иди сюда, - сказал я и не узнал свой голос.
Он послушно встал и шагнул ко мне.
- Смотри.
Он, видимо, не понял и слегка наклонился надо мной.
- Смотри, - и я отбросил простынь.
Он успел откинуться вбок, иначе бы сильная, тугая струя, вылетевшая из моего петушка попала бы ему в лицо. Фонтан получился почти на метр вверх, не меньше.
- Ни хрена себе! - изумленно рявкнул Сергей.
В палате наступила гробовая тишина. Потом кто-то хихикнул. Я прикрылся. Теперь мне было все равно. Приятное расслабление охватило все тело.
- Как у племенного жеребца! - Сергей смотрел на меня ошарашенно.
Затем он строго посмотрел на остальных пацанов. Смешки прекратились.
- Вот это доказал, так доказал, - рассмеялся Сергей. Он уселся на кровать.
Я почувствовал, что взмыл вверх по иерархической лестнице этого курятника. Выше был только Сергей. Даже Славик с его мануальными талантами сполз вниз.
- Ночь, мальчики, ночь, - влетела медсестра и выключила свет.
- Вот лягу мимо кровати, будете отвечать, - закричал Сергей.
- На ощупь, мальчики, ложитесь на ощупь.
- Тебя бы сейчас на ощупь, - тихо пробурчал Сергей и улегся.
Он лег лицом ко мне. Луна светила в окно, и мы хорошо видели друг друга.
- Ну, как Маринка? - спросил Сергей шепотом.
- Нормально, - также тихо ответил я.
- Ты, главное, не робей. Ты с девочкой еще никогда?
- Что - "никогда"?
- Палочку еще никому не кидал?
Этот жаргон был мне известен. "Кинуть палочку" - значит овладеть девушкой. Высший шик - это "кинуть пару палочек". Еще лучше не "палочек", а "палок", так, вроде, солиднее. По-взрослому.
- Нет, не кидал, - ответил я честно.
- А я кидал, - сказал он.
- Много? - не удержался я.
- Нет, три раза. К нам приезжала девушка из Москвы. Так вот с ней.
- А здесь что же?
- Да вот, не дает пока. Стонет, скулит, дрожит, а не дает.
- Расскажи про ту, из Москвы.
- Она на год старше меня. Красивая. Ходили мы с ней недели две. Целовались, лапать давала везде. Стал ее уговаривать, давай, мол. Темнела лицом, не давала. А я все лезу со своим. Стали в лесок прогуливаться вечерами. Однажды почти раздел ее, но все равно не дала. Потом как-то шли с танцев, это довольно далековато. Обнял я ее, а она дрожит вся. Словно кто толкнул меня. Повел я ее в сторону от дорожки. Кустики небольшие, кинул пиджак на траву, обнял ее, целую, а она на ногах не стоит. Усадил я ее на пиджак, давай скоренько раздевать. А она, представляешь, дрожит вся, так, меленько. Стал снимать с нее трусики, а она не сопротивляется. Ночь светлая, как сегодня. Трусики на ней белые, в цветочек, как сейчас вижу. Навалился я на нее, стаскиваю с себя брюки, она молчит, ни слова. Развел ей ноги, тронул рукой ее там внизу, а она влажная вся, ты себе не представляешь. Тычусь, тычусь, попасть не могу. И вдруг она берет меня за это дело и сама в себя направляет. Я чуть не спустил от ее прикосновения. И так хорошо вошел. Ну, а потом уже сплошной кайф. Это не описать словами.
- Вы предохранялись?
- Нет. Первый, раз нет. И думать об этом не думал. Я представляешь, считал, что вся процедура проходит молча, но она через некоторое время стала так громко стонать и охать, что я даже испугался, не услышит ли кто-нибудь нас с дороги. Слава богу, никого не было. Потом вдруг как начала кусать меня в плечо, выгнулась вся дугой, трясет ее всю, стонет в голос, стучит по моей жопе пятками, какое там, предохранение, пришла моя минута, извергся я в нее со страшной силой, как ты сегодня, и мысли не было, что нужно прерваться или еще что. Это на следующий день, когда я снова стал ее заваливать, она говорит мне, вот, надень это, и достает из кармашка юбки пакетик. Честно, сказать, неудобное это дело. Без него лучше. И кайф сильнее. Но нельзя же думать только о себе. Стал надевать. Она лежит, ждет. Юбка задрана, ноги раздвинуты, живот голый. Одел, навалился на нее. Вошел, делаю свое дело, вроде все путем, а сам думаю, хоть бы не порвалась эта гадость. Но все равно, хорошо получилось.
- Она была девушкой?
- Ну, что ты говоришь! Потом она мне рассказывала, что у нее в Москве есть жених, но он ее, как она говорила, не удовлетворял, как мужчина. Она ска- зала, что, вот с тобой, Сережа, мне хорошо, женись на мне.
- Ну и?
- Что "и". Уехала через три дня. Еще разок побывали мы с ней на нашем месте.
- Письма писала?
- Нет. Да что я ей. Там, в Москве найдет себе сотню таких же или получше.
- Да, повезло тебе.
- Я говорю тебе, не дрейфь, они сами этого хотят.
- Но у тебя ведь здесь не получается?
- Ну, не всегда же так сразу. Потом, не исключено, что она целка. Тут будет посложнее.
- А Марина? С ней у меня может получиться, как ты думаешь?
- Не знаю. Понимаешь, они все здесь, как сказились. Жмемся с ними по вечерам до полуобморока, а как до этого дела, так ни-ни. Сожмет ноги и баста. Пацаны извелись все. Девки же сами придумали эти одеяла к телевизору. Но ничего, я ее так не оставлю.
- Кого?
- Ну, Ольгу, с которой я. Ты спишь, что ли?
- Почти.
- Ну, спи, спи.
- Если комары позволят.
Утро принесло тяжелую утрату.
Нет, никто не умер.
Просто Марину выписали.
Она зашла в нашу палату, одетая с иголочки, белая блузочка, короткая юбка. Принцесса, да и только. Она поцеловала каждого пацана в щеку, а меня еще и в губы. Потом уже на пороге помахала нам ручкой. Я чуть не разревелся. Я стоял у двери и смотрел, как она уходит по больничному двору, как ветер развевает ее волосы, как взметнулся низ ее короткой юбки, обнажив на мгновение стройные бедра, те самые, что я так страстно ласкал вчера вечером. Рядом с ней шла ее мама, совсем еще молодая женщина, и я подумал, что скоро Марина вырастет и станет такой же красивой и привлекательной дамой, что у нее будет муж, будут дети, будет своя жизнь. Вспомнит ли она меня хоть когда-нибудь?
Хоть когда-нибудь.
Мне казалось, что я ее никогда не забуду.
Вечером я не пошел в красный уголок. Это казалось мне предательством по отношению к Марине. Кино кончилось, пацаны вернулись, но не все. Сергея не было. На мой недоуменный взгляд Славик сделал баранку из указательного и большого пальцев левой руки. Затем он воткнул указательный палец правой руки внутрь баранки и совершил пару возвратно-поступательных движений.
Меня обдало жаром.
Это движение всем известно. Вероятно, оно интернационально.
По значению. По смыслу. По силе. По доходчивости.
Неужели?
Я не мог заснуть. Я так завидовал Сергею. Как легко он живет.
Неожиданно мне приспичило. Я встал и вышел из палаты. В коридоре было темно. Где-то посредине слабо горела небольшая лампочка. Я заскочил в туалет, отлил. Вышел в коридор и этот момент увидел их. Они вышли из какой-то комнаты в том конце коридора. Они шли, даже не держась за руки. Затем она резко пошла вперед, а он подотстал. Я юркнул в палату, улегся на свою кровать. Сергей зашел через минуту. Я притворился, что сплю. Сергей упал в кровать и сразу заснул. Я смотрел на его лицо, освещенное бледным лунным светом и думал, неужели ему сегодня удалось, а если удалось, то почему он так крепко спит.
Ведь надо петь и плясать. И благодарить судьбу за такую лафу.
Но он дрых, как сурок.
Утром я безошибочно подошел к той двери, из которой они вышли вчера ночью.
Это был небольшой чуланчик, где хранились матрацы. К нему вела дверь из коридора, это была, собственно, дверная коробка без дверей, маленьких тамбур и дверь в чулан, которая закрывалась изнутри на крючок.
Матрацы лежали в три ряда, штук по десять в стопке. Я смотрел на матрацы и думал, на котором из них это могло произойти, если это вообще произошло.
Никаких следов не было.
В течение дня я смотрел на Сергея и Олю и не заметил никаких признаков того, что их отношения вступили в новую фазу. Вечером я снова не пошел в красный уголок.
- Ты чокнулся что ли? Пошли, - звал меня Сергей.
- Нет, не сегодня, - отвечал я.
Снова, как вчера, пацаны веселой гурьбой вернулись из красного уголка.
И снова Сергея не было. Теперь я уже не спрашивал Славика ни о чем.
Медсестра сыграла отбой, выключили свет, но мне не спалось.
Мне трудно дать отчет в своих дальнейших действиях. Я встал и вышел в коридор. Осторожно, стараясь не топать, я пошел в сторону чуланчика. Тихо, как кошка, я вошел в тамбур чуланчика. Внутренняя дверь была закрыта. Естественно.
Я прислушался. Кто-то возился в чуланчике. И вдруг я ясно и отчетливо услышал фразу, которую никогда не забуду. Чтоб воспроизвести ее необходима небольшая преамбула.
Есть девушки, у которых рот бантиком. Их совсем мало. Еще меньше девушек, у которых ротик остается бантиком, даже тогда, когда они разговаривают.
Речь их при этом - голос, тембр, дикция становятся неподражаемо уникальными. Это легко воспроизвести. Попробуйте, сложите рот бантиком и скажите фразу. Главное, в продолжении всей фразы рот должен оставаться бантиком. Итак, например, фраза "Марья Ивановна, а Вовка списывает". Говорим. Рот бантиком.
Еще разок.
Получилось? Ну, а теперь то, что я услышал. Главное, ротик бантиком.
- Марья Ивановна... Тьфу, черт, далась мне эта Марья Ивановна.
Итак, то, что я услышал - еще разок, рот бантиком. На счет "три-четыре". Вот и кончилось лето. Приподнятое настроение первого учебного дня оказалось испорчено - нам дали нового физика. Какой он, новый, никто не знает, но вот прежнего мы все очень любили. Кроме физика, у нас новая немка. Тут нам не везет вообще хронически: за пять лет изучения - пять разных учителей. В том году была такая карикатура, что не описать словами, наша немка была картавая, мы и по-русски ее плохо понимали, что уж говорить о немецком.
Новый физик - серость, это стало ясно с первого дня. Он не нашел ничего лучше, как читать вслух учебник. С задних рядов стали подхихикивать. Игорь, язва, стал тоже читать учебник вслух, вторя физику, те же строки, только совсем тихо, получился смешной бубнеж, теперь рассмеялись почти все.
В результате физик разозлился и выгнал Игоря с урока.
Зато немка у нас - всем на загляденье. Совсем молоденькая, она только в прошлом году закончила школу (не нашу, правда), не прошла по конкурсу на иняз, и ее определили к нам в учителя. Она очень старается, но есть проблема, пацаны так жадно ее рассматривают, что она, в итоге, смущается, а они еще больше наглеют. Она, конечно, очень красивая, но, помимо этого, она еще и классно одевается. Все так продумано, так модно, но ее короткие юбки сильно смущают наших мальчиков.
Они, наши мальчики, за лето так выросли, особенно Игорь, Мишка, Лешка.
Даже Димочка подрос, но в строю, на физкультуре, он все равно последний. К нам пришла новенькая, и мымра посадила ее с Димкой. Он доволен, как слон.
Девочки тоже сильно изменились. Ленка стала вообще, как взрослая.
Лидка со мной не разговаривает. Ну и пусть. Я ничего ей не должна.
После того злополучного свидания, когда какой-то тип нас напугал, мы с Мишкой больше не встречались. Он уезжал к тетке и вернулся, едва не опоздав к первому сентября.
Первый учебный день очень важен. Определяется, кто с кем будет сидеть. Классуха пытается влиять на этот процесс, но это получается у нее жидковато. Димочку и новенькую она одолела. Остальные сели - кто как хотел. Мишка сел позади меня. Я села с Тоней. Димка с новенькой на последней парте. Игорь с Вовкой напротив меня, в другом ряду.
- Завтра нужно три человека в библиотеку для систематизации книг. Шишкина, Осипов, кто у нас еще красиво пишет, давай ты, Степко, пойдете туда после второго урока. Осипов, ты за старшего, вот тебе ключ.
Классуха любит командовать. Она никогда не спросит, а хочет ли Шишкина перебирать книги, хочет ли она это делать вместе с Осиповым. Чапай в юбке. Она не дает нам покоя со школьной формой. В других классах попроще. Мы же ходим в форменных платьях и фартуках, как дореволюционные гимназистки. Вот только с длиной юбок ей совладать не удается. Такие купили, отвечаем мы в ответ на все ее требования удлинить и расширить. Нечего удлинять, вот, смотрите, остался всего сантиметр, только на кромку и хватает.
Такой вот маразм. И он крепчает.
Хорошо хоть не проверяет, какого цвета у нас трусики.
- Ну что пойдем? - спросил Мишка.
- А куда деваться?
- Как ты живешь? - спросил он заботливо.
- Тихо и незаметно.
Он рассмеялся и отошел в сторону. Я почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла голову - с другого конца класса на меня внимательно смотрела Лидка. Наши взгляды встретились. Секунду, другую в воздухе мелькало электричество ревности, потом мы почти одновременно отвели глаза в сторону.
- Оденься потеплее, ночью шел дождь, - сказала мама утром.
- Так тепло же еще.
- Нет, после дождя прохладно, одень чулки. Отцу скажу.
- Мамочка, не используй папочку в качестве пугала. Это нечестно.
- Не умничай. Одень, хотя бы тонкие.
- Мамуля, сжалься, на дворе пятое сентября, какие могут быть чулки.
- Заболеешь, будешь знать, - неохотно отступила мама.
- Буду знать, буду знать, - обрадовалась я.
Библиотека у нас в подвальчике. После второго урока Мишка, Катя Степко и я двинулись на дело. Систематизация - это расстановка книг по темам и по алфавиту. А еще их нужно протереть. Мы возились уже больше часа, но только-только подобрались к Пушкину. Катька работала, стоя на лестнице-стремянке, и это меня раздражало. Собственно, раздражало другое, вынув книжку, она требовала, чтоб Мишка принял ее у нее. И Мишка подходил, и я видела, что он смотрит ей под юбку. С неподдельным интересом.
- Братцы, - вдруг обратилась к нам Катька, - а можно я немного сачкану?
Я внимательно посмотрела на Мишку.
- Сачкани, отчего же не сачкануть, - сказал Мишка.
- Вот ладушки, вот ладушки, мне так домой надо, представить себе не можете!
- Можно подумать, нам не надо, - пробурчала я.
- Наташенька, в следующий раз ты сачканешь, ладушки, а?
- Катись ты, - я не любила ее слащавости.
Она стала спускаться. Придержи меня, капризно заскулила она. Мишка подскочил и придержал ее. Придержал так, что впору было давать по морде, но она только захихикала. Вот сучка! Да и он хорош, джигит.
Мишка взял ключ и повел Катьку к выходу. Через минуту он вернулся.
Мое сердце забилось в тревоге.
Словно заведенная, я продолжала полировать обложку со светлым образом классика. Мишка подошел и стал сзади. Стоит и молчит. И я молчу.
- Наташа.
- Что?
- Ничего. Просто - Наташа.
- Шестнадцатый год Наташа, что теперь?
- Теперь? Теперь вот еще и я.
Он положил ладонь мне на талию.
- Еще и ты? Зачем так много? Еще и Катя.
- Совсем немного. Можно, если немного?
Он стал притягивать меня к себе. Он прижал меня и уткнулся носом в мою шею.
- Наверно, нельзя, - ответила я, пытаясь оттолкнуть его руки.
- Это почему же?
- Потому что вы находитесь в среднем учебном заведении и не должны...
Его ладони легли на мои груди. Он слегка сжал их. Перестань, прошептала я, Не перестану, ответил он. Совершенно неожиданно его руки скользнули вниз, он погладил мой живот и вдруг стал поднимать кверху мое форменное платье. Боже, что ты делаешь, перестань! Но он уже не слушал, я тесно сжала ноги, его лапа уже была прямо на трусиках. У меня сперло дыхание. Я почувствовала, что его пальцы скользнули под резинку, нет, только не это, мы уже хорошо освоили эту ласку, я знаю, что перестаю контролировать себя. Я уперлась руками в стол, я уже его не отталкивала, почувствовала его палец, боже, хоть бы не упасть...
Я пыталась протестовать, когда он потянул книзу мои трусики, не надо, не надо. Сладкая любовная песня. И вдруг он отпустил меня, но лишь на минутку.
Нервно и лихорадочно он стал расстегивать брюки и через мгновение снова прижался сзади. Он даже не целует меня, подумала я. Горячим и твердым он пытался протолкнуться между моих бедер, раздвинь ножки, услышала я...
Но я услышала и другое. Кто-то колотил в дверь библиотеки. Стук, как спасение. Звук, как избавление. Я вырвалась из его объятий. Стучат, не слышишь, что ли?
Впервые я увидела его обнаженным. Большой, вертикально торчащий член, куст густых волос вокруг, все что я успела заметить. Ужасно. Неужели это можно принять в себя без боли и страданий? Да он разворотит там все.
Мишка поразительно быстро поддернул брюки и уже застегивал их. Одевайся, что же ты, прошептал он мне. Иди, открывай, ответила я. И он ушел. Я моментально привела в порядок свою одежду. Щеки мои пылали. Я подошла к книжной полке, схватила первую попавшуюся книжку и стала остервенело тереть ее тряпкой.
- Вы что, не слышите что ли? - завучка смотрела на меня строго и сердито.
- Совсем не слышно, Екатерина Федоровна, - пролепетала я.
- Звонок нужно поставить на дверь, - добавил Мишка.
- Хорошая идея, сходи к завхозу, скажи, что я велела поставить сюда звонок.
- Ладно, скажу.
- Сейчас иди и скажи.
Мишка ушел. Завучка уткнулась в какой-то талмуд, оказывается, она пришла с проверкой. Она долго хрюкала, выписывая себе в тетрадь какие-то бесценные цифры. Уже вернулся Мишка, пришел разбуженный им завхоз и с тихими матерками стал мостить на дверь замок, а она все бормотала и бормотала свои заклинания.
Мы с Мишкой перешли в дальний конец библиотеки, к ненавистной советской классике. Поняв, что завучка нас не может видеть, Мишка обнял меня, стал гладить, это были уже совсем другие ласки, я чуть не засмеялась, вспомнив, как в прошлом году одна моя одноклассница в ответ на предложение сходить в лес с мальчишками, сделала круглые глаза и зашипела, как можно идти в лес с мальчиками без педагога! Теперь педагог был с нами, в семи метрах от нас. Она наш ангел-хранитель, и все, что мы молча, стараясь не издавать ни звука, делаем под сенью этой благодати, все это словно одобрено ею, старой и строгой женщиной, нравы соблюдены, все пуговицы застегнуты, воротничок беленький, форма наглажена, в фартучке чистый платочек, он понадобится чуть позже, вот только платье немного смято спереди, вот только рука скользит по голым бедрам вверх-вниз, и касается так сладко и нежно, что впору застонать в голос, но мы молчим, и вот уже он находит мою ладонь и тянет к себе, и она послушно следует за его рукой, ах, вот оно что, под моими пальцами то чудо, что я уже видела сегодня, какое оно горячее и твердое, словно живое, ах, вот как надо, вверх, затем вниз, вот как, и я двигаю ладонь так, как он хочет, а он делает своими бесстыжими пальцами так, как я хочу, хочу, но боюсь признаться даже себе самой, меня словно лихорадит, словно электрический разряд, я сладко дрожу и продолжаю непроизвольно двигать своей ладонью так, как он показал и вдруг, о ужас, он дергается и моя ладонь наполняется густой, горячей жидкостью, боже, зачем так много, я раньше думала, что бывает совсем капелька, а тут столько, где мой платочек, теперь он нам нужен позарез, и мы возвращаемся в мир, который покинули, где наша надсмотрщица, где наш часовой, где наш глуховатый гений, она все также бубнит свои цифры, она так никогда и не узнает, что мы улетали от ее всевидящего ока, совсем не надолго, на короткую вечность, в далекую сказку, к Адаму и Еве, к ним, первым грешникам, к ним, нашим первым учителям, чтоб они благословили нас, их робких учеников. Конец сезона подошел незаметно. Закрытие лагеря было грустным. Как и в первые дни пошел дождь. Только теперь он был холодный и мелкий. Осень на носу. Пионеры, отягощенные сумками и рюкзаками с сувенирами в виде камней, ракушек, и несчастных высушенных крабов, весело галдя, расселись по автобусам и уехали.
Лагерь осиротел в один час.
После истории с Тамарой у меня не было ничего такого, что заслуживало бы внимания. Правда, еще дважды я пас Зину и физрука, но это такая темная часть моей жизни, что я лучше расскажу о своих опасениях в другой раз.
Денег за свою работу я получил совсем немного. Оказывается, много проел. Зина получила побольше и была очень довольна. Пиши мне, сказала она и дала свой адрес. Я дал ей свой. Не напишет же.
Домой я вернулся вечером и первой повстречал Наташку. Она так похорошела. Какое длинноногое создание! Кажется, что ее ноги растут откуда-то из плеч. Собственно, она всегда была красивой и нравилась мне, но теперь она стала какой-то более женственной, что ли. Во-первых, я не мог отвести глаз от ее груди. Такие классные пирамидки! Платье совсем короткое, а ножки такие стройные, что мой первичный половой признак пришел в движение, и я боялся, что она это заметит. Мы обменялись буквально парой фраз, и она, крутнувшись на каблуке, затопала по своим делам, а у меня перед глазами долго еще стояла картинка: ее короткая юбка, разлетевшаяся веером вокруг бедер, и, мелькнувшие на мгновение, маленькие, белые трусики.
Нам дали двух новых учителей. Физика и немку. Физик - дуб. А немка - во! В смысле внешних данных. Мишка сразу заволновался, ты видел, какие буфера? Что у меня глаз нет, что ли? Видел, конечно. А ножки! И ко всему этому у нее такие короткие юбки и платья, что закачаешься. Через неделю после начала занятий в классе возникла странная эпидемия. Пацаны не могли удержать в руках карандаши, резинки, ручки. Причем, только на немецком. Признаюсь, первым начал я. Немка, ее зовут Лариса Ивановна, она только на два года старше нас, так вот, немка любила гулять по классу. Туда-сюда вдоль ряда. И вот однажды, когда она стала ходить вдоль нашего ряда, нестерпимое волнение охватила меня, я ощущал запах ее духов, ее короткая, широкая юбка проплывала мимо моего носа, я вдыхал воздух, легкий ветерок, создаваемый движением ее тонкой юбки, и я не стерпел.
Я подстерег мгновение, когда она, продефилировав мимо меня в очередной раз, стала удаляться к доске, к своему месту. И тогда я, будто случайно, уронил на пол карандаш. И совершенно естественно стал поднимать его с пола. Но я стал делать это, не вставая с парты. Я просто вывалился из нее, так что головой я почти касался пола, при этом я все же сидел за партой. Цель моя была в другом. Карандаш я, конечно, схватил, но еще я успел на пару секунд взглянуть вслед удаляющимся ножкам немки и, благодаря кардинально изменившемуся углу обзора, я бессовестно заглянул ей под юбку. Красные, атласные трусики с черной, кружевной оборкой тесно облегали ее соблазнительную, округлую попку.
Наши девочки таких не носили.
Мишка первым заметил мою хитрость и тут же повторил ее, когда Лариса, так мы сразу стали называть между собой нашу новую немку, шла по его ряду.
Другие пацаны не заставили себя ждать. Эпидемия длилась две недели. На пол падало все, что могло упасть. Нам, сидевшим во внешних рядах, дико завидовали те, кто сидел во внутреннем ряду. По нему, в силу его узости, Лариса почти не ходила. Она засекла нас через две недели. Наш Валек, неуклюжий боров, не смог быстро подняться и, когда она повернулась назад, то он, упершись рукой в пол, все еще увлеченно рассматривал открывшиеся прелести. Он, козел, даже глаз не успел отвести. Лицо Ларисы вспыхнуло.
Она ничего не сказала, а лишь села за стол. Губы ее дрожали.
По рядам она больше не ходила. Только у доски. И нам стало стыдно.
С другой стороны, если вдуматься, в чем наше вина? Взять, к примеру, не наш конкретный случай, а так, в общем. Что мы видим? Мы видим перед собой особей женского пола, одевающихся так, что уже сама их одежда скроена и сшита таким образом, что уже априори предполагается, что в вырез блузки можно заглянуть, что короткую юбку может задрать ветер, он, кстати, при этом будет шалун, а не хулиган, как, к примеру, я, если вдруг совершу то же самое.
Итак, женская одежда специально сконструирована так, чтобы дать сигнал, намек, ку-ку, догадайтесь, что за этими складками, рюшами и тому подобное.
Задача создать тайну и побудить ее раскрыть - вот суть женской одежды.
Так в чем наша вина? В том, что грубо и неуклюже мы, по щенячьи, пытались решить для себя эту проблему? Нет тут нашей вины. Недостаток воспитания есть.
А вины нет.
Через три недели после начала занятий я, возвращаясь из кино, увидел Мишку и Наташку, идущих впереди меня по улице. В классе шептались о том, что Лидка получила от Мишки отлуп, и что он теперь охмуряет Наташу. Новость эта меня сильно огорчила, мне нравилась Наташа, не хотелось, чтобы она стала очередной жертвой Мишкиной охоты на девушек.
Не знаю, что меня толкнуло. Это было что-то из той же истории про Зину и физрука. Я действовал, как зверь на охоте. Я рванул в боковую улочку, затем дал бурный старт по параллельной, потом назад в боковую, только теперь уже впереди них. Еще немного вперед, и вот Наташин дом. Что-что, а бегал я лучше всех в школе. Я раздумывал лишь секунду. Затем заскочил в подъезд, где жила Наташа и спустился вниз по лестнице. Я оказался в темном полуподвале, слева и справа были какие-то двери, я потрогал их, они были заперты. Я посмотрел вверх, почти весь пролет, ведущий на второй этаж, был мне отлично виден.
Освещен он был плохо, но все равно - видно было все. Я же стоял в кромешной тьме полуподвала и не мог быть заметен сверху. И я затаился, как охотник, ожидающий добычу.
Первой прошла тетка с маленькой девочкой. Потом дед, который остановившись на лестнице, громко пукнул, попросил прощения у господа, затем продолжил восхождение. Парень провел собаку, та учуяла меня и стала лаять, но парень, видимо, трухнул идти вниз и быстро потащил псину вверх.
Неужели они куда-то повернули? Прошло уже почти полчаса.
Наконец, я услышал. Это были они.
Они зашли в подъезд и остановились. Мишка сразу обнял ее. Затем толкнул в более темную часть, туда, к почтовым ящикам. Он не мог, конечно, знать, что я это предусмотрел, я стоял так, что именно эта, наиболее темная часть подъезда, была видна мне лучше всего. Он прижал ее к стене и поцеловал, рукой он стал по-хозяйски гладить ее ноги, он сминал кверху ее черную юбку, я видел белые, стройные девичьи ноги, Мишка молча продолжал свою вахту, он задрал ее юбку так, что стали видны светлые трусики. Его руки не знали отдыха. Учись, шепнул я себе. Он же, продолжая целовать ее взасос, передвинул ладонь на внутреннюю сторону ее бедра, так, что его рука оказалась у нее между ног. Наташа охнула, согнулась, сопротивляясь его дерзкому движению, но он резко потянул ее на себя той рукой, которой обнимал за спину, и я увидел, как он нажал коленом и вставил свою ногу между ее ног и таким образом раздвинул их.
Наташа вяло отталкивала его, она попыталась упереться руками ему в грудь, и вдруг он, прервав поцелуй, сердито сказал: "Стой нормально".
Бог мой, если бы у меня была любимая девушка, я бы в жизни ей так не сказал.
"Стой нормально" - лошадь она, что ли?
- Кто-нибудь увидит, - прошептала она, жарко дыша.
- Никто не увидит, уже поздно, - ответил он и снова впился в ее губы.
Он согнул ногу в колене, так что она как бы сидела на его бедре, он снова полностью задрал ей юбку, и скользнул рукой туда вниз, она дернулась, но не смогла освободиться, и он стал двигать рукой.
Сердце мое словно остановилось. Так когда-то я ласкал Танечку.
Только, может, не так дерзко и грубо.
- Тебе хорошо? - услышал я его голос и словно очнулся.
Я посмотрел наверх. Он ритмично двигал рукой. Его ладонь была в ее трусиках. Второй рукой он держал девушку сзади, пониже спины и двигал ее тело вперед- назад по своему бедру. Самое жуткое для меня прозвучало через секунду.
- Хорошо, - еле слышно простонала она.
И вдруг они разжали объятие, и она стала судорожно поправлять одежду.
Он прикрывал ее своим телом. Я понял, что кто-то идет. И действительно, в подъезд зашел человек. Это был не кто-то. Это был Наташин отец. Он был одет по форме, мы все его побаивались, он работал в милиции и был какой-то шишкой.
Он замер, он понял, кто это жмется у почтовых ящиков.
- Сейчас же домой, - тихо сказал он и быстро поднялся вверх по лестнице.
- Дурак, я же говорила тебе, - она чуть не плакала.
- Да что тут такого, - пробубнил Мишка.
- Он меня теперь никуда не отпустит, - она приводила в порядок свою юбку.
- Ты же говорила, что он у тебя хороший.
- Хороший, но не настолько, - голос ее дрожал, - все я побежала.
- Пока, ну, постой секунду, - он чмокнул ее в щеку.
- Все, все, - она вырвала свою руку и застучала каблучками по ступенькам.
Мишка постоял минуту, затем достал пачку и закурил. Странно, прежде он не курил, подумал я. Затем он быстро вышел из подъезда. Подождав для гарантии минут пять, я вылез из своего убежища и направился домой. Что я видел? Конечно, это был детский лепет, по сравнению с Зиной и физруком, но это были мои одноклассники, эта девочка мне нравилась, я был в нее почти влюблен, и в этом свете увиденное приобретало особую горечь и остроту.
Как-то так получилось, что на следующий день после уроков мы с Мишкой пошли домой вместе. Говорили про новых учителей, про новую девочку, которая села за одну парту с Димкой.
- А как прошло твое лагерное лето? - спросил он.
- Да вот, чуть не расколол одну великовозрастную пионерку, - ответил я.
- Ну, расскажи, не жадничай.
- Да только погулял по бережку, нырнуть духу не хватило. Вот смешной случай - был. Рассказать?
- Валяй!
- Пошел я к зубнику поставить пломбу. Пришел. Сижу в очереди. А напротив меня сидит девушка. Лет пятнадцать. Незнакомая. Красивая. Ресницы во! И глазки полуприкрыты. Но главное не в этом. Платье на ней такое короткое, что видно все. Она ножки стиснула, а все равно видно. Фигурка - класс. Я сижу и смотрю на нее. Но ее ножки. Вижу место, где они срастаются. Думаю, почему я должен отводить взгляд? Она, когда одевала это платье, знала, что оно у нее такое короткое? Знала. Знала, что на нее будут смотреть? Знала. Так вот, я и буду смотреть! Сижу и смотрю. Вижу все. И цвет ее основного вымпела, и холмик, и щелку угадываю. И одно дикое желание распирает меня. Подойти, взять ее под коленки и аккуратно раздвинуть ей ноги. И ничего больше. Раздвинуть и все! И еще. Смотрю на ее полуприкрытые глазки, на длинные ресницы и думаю: телка. Вот, телка, и все. В лучшем смысле этого слова. И что ты думаешь? Открывается дверь, выходит медсестра, держит в руке карточку и говорит: "Коровка, заходите". Девушка встает и заходит в кабинет. Оказывается, Коровка - это ее фамилия.
- Ха-ха-ха! Ты думал, что она телка, а она - коровка! Ха-ха-ха!
- Да! Ты представляешь?
- Нарочно не придумаешь! Ну и что дальше?
- Ничего. Разошлись, как в море корабли. Ты-то как?
- Я? Лидочку в начале лета обслуживал, потом появилась новая весна, основное внимание ей.
- А как же Лидка?
- Перевел в запас. Слушай, а у меня была история. Ездил я на неделю к тетке. В Одессу. Так вот, еду я в автобусе с одесского толчка домой, к тетке. Автобус забит. Яблоку некуда падать. А мне удалось захватить сидячее место. Ближе к проходу. Еду, никому место не уступаю. Качает нас, как на море, и тут я понимаю, что своим локтем давлю в бедро девушки, которая стоит рядом. Давлю и давлю. И вдруг она слегка меняет положение, и теперь я давлю ей уже не в бедро, а, извините, прямо в интимное место. Ладно, едем дальше, дорога дальняя. Я локоток-то не убираю, зачем, она, как я полагал, могла бы сама отодвинуться. Для контроля я беру и немного отодвигаю локоть к себе, я мог бы совсем его убрать, но я отодвигаю немного, вроде случайно. И что ты думаешь? Она тут же придвигается ближе и прижимается к моему локтю тем же местом. Ну, уж тут я иду навстречу и выдвигаю локоток настолько, насколько позволяет приличие, так, чтобы при случае никто не сказал, эй, молодой человек, у вас рука торчит в сторону, как сломанная, может вам нужен гипс? Теперь я начинаю соображать, что, увы, ничего другого, кроме локтя я предложить ей не могу. Не полезу же ей под юбку при всем честном народе. А локоть, это слабо, конечно, но, может и сойдет, тем более, что ей это, похоже, нравится. Как я жалел, что я не осьминог, у них, я читал, половой орган самца отделяется от его тела и сам плывет за самкой. Представляешь, какой был бы кайф, если и бы мы могли так? Идешь по улице, навстречу классная деваха, а ты ей - раз и послал привет по юбку. А то - локоть. Это даже не палец.
- А если деваха не хочет?
- Ха! Что значит "не хочет"? Посмотри, как разумно устроена природа, в ней все подчинено инстинкту продолжения рода. Вот говорят, что мужик и баба равны, да? Ничего подобного. Смотри, предположим, девка хочет от парня ребенка, а он не хочет. У него на нее не стоит. Он - Железный Феликс.
- Как может не стоять у Железного Феликса?
- Не перебивай, ты думаешь, что он Железный, потому что у него стоит день и ночь? Нет, он принципиален и тверд, а потому Железный. Словом, он ее не хочет. Может она поиметь от него ребенка? Ни за что. А если он хочет ее, а она его - нет, то что? Природа на его стороне. Он элементарно ее отоварит.
- Изнасилует, что ли?
- Я не о том. У него есть возможность, а у нее нет. Природа на стороне мужика.
- Зато женщину она наделила красотой, умением обольщать, так что если она, как ты говоришь, "захочет", то запросто вскружит мужчине голову.
- Это совсем другое, если она его обольстит, то они уже оба, как говорится, хотят, это не одно и тоже. Как ты меня не поймешь. Если у него не стоит на нее, то у нее шансов нет, если наоборот, то шансы есть. Вот я о чем.
- Мы тебе в комсомольской характеристике так и запишем "склонен к демагогии". Кстати, ты отвлекся, что там дальше с твоим локтем?
- Игорь, ты не философ! Про локоть? Ну, осваиваю я свой новый, упрощенный половой орган. Тихонько так, к ней, от нее, к ней, от нее, вверх-вниз, вверх-вниз. Все мои инстинкты сосредоточились в этом, казалось бы, мало- чувствительном участке тела. Решаюсь, наконец, бросить страстный взгляд на мою автобусную подружку. Поднимаю морду, чтобы вроде понять, где это мы едем и вижу русую девушку, лет шестнадцать, не больше, мордочка смазливая, только полненькая чуть-чуть. Ой, как хорошо! С новыми силами осваиваю эту незнакомую мне любовную игру. Явственно чувствую ее крутой лобок, понимаешь, я так остро постиг ее ощущения, я сопереживал ей, я боялся только одного, что она начнет кончать прямо в автобусе. И вдруг остановка, масса народу вываливается, становится посвободнее, и какая-то женщина впереди говорит: "Вероника, иди сюда, здесь есть место". И что ты думаешь? "Мне здесь хорошо, мамочка", отвечает моя Вероника. Ты слышишь, ей хорошо! Большими буквами "хорошо". Ей хорошо от того, что я ей делаю! Она даже к маме идти не хочет. Нет, ты понял?
- Ну и чем же у вас все закончилось?
- Ничем! Они вышли на своей остановке, а я поехал дальше. Но как она на меня взглянула на прощанье, я чуть не выскочил в окно и не побежал следом.
- Ну и побежал бы. Может, судьба твоя.
- Похоть в чистом виде. Скорее всего ее держат в черном теле, никуда не пускают, ни в кино, ни на танцы, тело же просит своего, она тоскует и готова бросится на кого попало, только чтобы снять напряжение.
- Ну ты бы и снял. Записал бы себе еще одну девственницу.
- Не скажи. Раскалывать ее, наверняка, пришлось бы долго. Хотя, кто знает?
- Ну, а кто у тебя сейчас?
- Ты не сердись, не скажу. Уж больно результат близок, а я слегка суеверен.
- Дело твое, но она хоть красивая?
- Да, конфетка.
- И насколько близок итоговый заезд?
- Я действую по принципу "что посмеешь, то и пожмешь", так что день салюта точно определить невозможно.
- А я ее знаю?
- Не дави на меня. Вот вскроем раковинку, тогда и поговорим.
- Что-то ты все на целках специализируешься.
- Кто-то же должен и целину пахать, - он рассмеялся.
Как мне хотелось дать ему по морде. Кто бы знал. Так, по-дружески.
Дать и все.
А там хоть не рассветай.
Но я не дал. Я промолчал. Я козел.
Как слышится, так и пишется.

Остальные рассказы Олега Болтогаева Вы можете найти здесь.

Думаете легко писать чужую биографию? Подробно описывать каждое важное событие в жизни того, кому посвящаешь эти строчки, беря на себя огромную ответственность в правильности изложения фактов, которые происходили с ним на разных промежутках его жизни. Каждое происходящее событие в жизни человека, очень важно для него самого, в первую очередь и для тех, кто рядом с ним и любит его. Поэтому все события, происходящие с ним, налагают определенный психологический отпечаток на его характер, окружение и судьбу. Говорят, человеку дана не одна дорога, и то, что он выберет - станет его судьбой.

Представьте себе маленький сибирский городок. Зимой, затаившись под толстым слоем холодного, пушистого снега, он стоически выживает в лютые сибирские морозы. А летом, благодарный жаркому солнышку, щедро раскидывает пышную зелень, затеняя парки и сады. Так и стоит он на невысоком пригорке, мягко огибаемый живучей и упрямой сибирской рекой.

И в этом городке в семье участкового врача и школьной учительницы родилась светловолосая, пухленькая девочка, которую назвали Наташей.

Родители ее растили в строгости, возможно даже чрезмерной, но они твердо были убеждены, что это воспитанию не помешает. А бабушки, души не чая в единственной внучке, задаривали ее подарками и сладостями, даже вызывая иногда недовольство родителей. В общем, росла она почти как все дети: в меру избалованной, в меру дисциплинированной.

Но ее отличала одна особенность: с раннего детства Наташа была очень наблюдательна и вдумчива. Она могла подолгу, не отрываясь внимательно изучать предмет своего интереса. В ее маленькой головке в это время происходила никем не замеченная напряженная работа. Своими еще детскими мыслишками, она пыталась понять глубинную суть вещей и событий, которые она видела и с интересом наблюдала. Ее, совершенно не по-детски умные глаза, пристально разглядывали все, что ее окружало, особенно заинтересовавшие ее предметы, явления, события. И, поверьте, она не оставит их в покое, пока не поймет, что это, из чего сделано, для чего и что означает сие действие или событие.

Родители очень много работали и потому не могли дать ей достаточно своего присутствия, хотя бы для того, чтобы ответить на все ее многочисленные вопросы. Бабушки, по большей части, были заняты хозяйственными делами, и тоже не всегда могли уделить ребенку достаточно своего внимания. Поэтому девочка росла, в основном, хоть и в любви и заботе, но предоставленная сама себе, и по-своему изучая окружающий мир, делала свои собственные выводы.

Она могла, подолгу, молча и внимательно, наблюдать за порханием бабочки или стрекозы, стараясь понять, почему они не только могут летать, но и способны зависать на месте, интенсивно махая крыльями. На этот счет она выстраивала свою цепочку умозаключений. Или, например, если солнышко на небе имеет один цвет, то почему, когда оно прячется за холмом, освещает облака и небо богатой россыпью цветов и оттенков

Или ее занимал, например, другой вопрос: почему взрослые, все такие разные, а в определенных ситуациях поступают одинаково. И хотя ее никто не учил, но она понимала, что есть определенные правила и поведение для конкретных ситуаций. И маленькая Наташа пыталась самостоятельно постичь их смысл. Ее интересовала не внешняя сторона, а причины, породившие то или иное явление.

С детьми она не особо играла, больше наблюдала за их играми и поведением. Большая часть игр ее просто не интересовала. Хотя были у нее и любимые игры, особенно те, где сложные условия игры и надо хорошо подумать. Находясь среди детей, Наташа отличалась от них вдумчивостью и рассудительностью. Очень ловкая и сообразительная, она находила выходы из самых запутанных ситуаций, где другие дети не могли выпутаться.

Родители Наташи, конечно же, хотели дать дочери хорошее, всестороннее образование. Заметив в ней особую тягу и талант к искусствам, они рано принялись за ее обучение, наняв сразу два репетитора: по музыке и по изобразительному искусству. Кроме того, мама Наташи, которая была в школе преподавателем английского языка, по выходным занималась с дочкой английским. Теперь было гораздо меньше времени на свободное созерцание, и появились не по-детски напряженные заботы.

Родители радовались успехам дочери и при возможности хвастались знакомым и друзьям, рассказывая о достижениях дочери. Они бесконечно гордились своей девочкой и считали ее самым умным и сообразительным ребенком среди других детей.

Для Наташи же - появились новые, серьезные заботы, оставляя мало времени для игр и любимых занятий. На каждый день, с учительской пунктуальностью, мамой был составлен распорядок дня, где расписано все по часам, начиная с самого подъема. Наташина мама считала, что готовит дочь к тяжелым школьным будням, и потому за целый год начала обучать ее дисциплине. Не то чтобы ребенок был особенно пунктуальным, но девочка старалась, в основном, чтобы не огорчать маму. И к школе она уже могла неплохо читать, писала печатными буквами и хорошо считала простые примеры. Изучение английского языка ей особенно понравилось, и поэтому Наташа охотно разучивала английские слова и составляла простые предложения. Она уже вполне могла общаться с мамой несложным диалогом.

И когда первого сентября нарядные, веселые ребята гурьбой стекались на школьную линейку, Наташа, в окружении мамы и двух бабушек, в нарядном новом платье, красивом, кружевном фартуке и огромных, белых бантах, уверенно шагала вместе со всеми, неся большой букет разноцветных георгин. Счастливая и восторженная, она уселась за парту, в ожидании какого то чуда и жадно впитывала новые слова и фразы, следя за учительницей широко раскрытыми глазами.

Ну, что ж, школьные будни начались! Открылась новая страничка в жизни маленькой девочки. Теперь уже и спрос с нее был другой, да и она чувствовала себя постарше. В ней появилось не знакомое ранее чувство - ответственность. Она уже старалась не только ради того, чтобы порадовать маму с папой, а принимала что это надо!

Маленькая Наташа старательно выводила в тетради буквы и цифры, любуясь каждой запятой. Боялась сделать даже маленькую помарку в красиво оформленной тетради. В общем, как прилежная ученица, старалась учиться аккуратности и прилежанию.

Учительница, внимательно изучающая поведение детей, их характеры, способности, для себя выделила несколько учеников, отличающихся от других своим поведением и неординарными способностями. Среди этих учеников она выделяла и маленькую Наташу.

Ученики в классе тоже быстро заметили, кто из них самый сообразительный и когда класс замолкал в тупике, все поворачивали головы в сторону Наташи и других умных детей.. Собственно в классе уже намечались свои лидеры. Дети инстинктивно собирались вокруг самых сильных учеников, образуя тем самым несколько групп.

В семь лет дети еще только понимали дружбу по интересам и соперничество в играх, поэтому сильных трений между образовавшимися в классе группами не было. Они как-то находили между собой компромиссы, стараясь по-детски разрешить образовавшиеся разногласия. Но слово лидера в группе было непререкаемым, и дети живо соглашались, признавая за ним право, решать и говорить от имени группы.

Так Наташа неожиданно для себя стала одним из лидеров класса. Ее слово в маленькой группе стало иметь большой вес, и Наташа почувствовала возрастающий авторитет. Ей нравилось оказывать влияние на детей, покоряя их и взглядом, и поведением, и мнением, и, вместе с тем, она чувствовала за свою группу некоторую ответственность, как мама за детей. Конечно, Наталия еще не понимала, что подобное отношение вызывает чувство уважения и даже восхищения не по-детски зрелым отношением к тем, за кого, считаешь, ты в ответе. Потому, улавливая на себе преданные взгляды своих друзей, она не могла понять их значения и лишь удивленно молчала, довольная собой.

Родители с удивлением заметили, что их дочка стала, как - то быстро взрослеть. Они отнесли это на тот счет, что у Наташи появилось больше забот.. Но заметить серьезный переломный момент в ее поведении, они не смогли из-за сильной занятости. По их мнению, все шло, как надо, без видимых серьезных проблем.

Наташа росла всесторонне развитым и талантливым ребенком. В свои семь с половиной лет она быстро постигала не только азы учений, но и наиболее приемлемых выходов из серьезных жизненных ситуаций.. Это, в свою очередь, давало ей больше самостоятельности, и она считала, что уже достаточно большая и вправе сама принимать любые решения, связанные с ее личными интересами. Мало помалу, она отвоевывала свою личную неприкосновенную территорию, и все меньше советовалась с родителями и бабушками. Свои умозаключения Наташа оставляла при себе, не считая возможным с кем-нибудь об этом делиться.. Не то, что бы она была скрытна, а просто не хотела, что бы ей мешали в осуществлении задуманного.

Так неожиданно для родителей, в доме появлялись какие-либо странные предметы, вроде веретена или птичьих перышек, собранных в пучок, разноцветных камешков и разного рода трав из которых Наташа с видимым старанием зачем-то делала гербарии и сушила, подвешенные на нитке. На вопросы ошарашенных родителей и бабушек, она отвечала только коротким: "Надо!", и больше ничего не объясняла. Впрочем, старались не мешать ее новым увлечениям.

Когда закончился первый год учебы в школе, и наступили летние каникулы, Наташа полностью окунулась в азартное творчество и целыми днями лепила, рисовала, мастерила какие-то поделки из принесенных с прогулки природных припасов шишек, веточек, камешков и многого другого интересного инвентаря для свободного полета фантазий. Вся ее комната была уставлена поделками законченными и оставленными до лучших времен, пока не найдется подходящий материал для задумки. Она молча, увлеченно работала, часами не выходя из своей комнаты.

Наташа росла живым и любопытным ребенком. Все она старалась замечать, и без ее ведома ничего в доме нового не происходило.

Однажды к ним в гости приехали родственники: мамина сестра со своим мужем и с ними их сын Никита. Тетя с дядей Наташу не особенно интересовали, а вот их сын заставлял ее все время быть в напряжении, потому что везде и всюду совал свой длинный нос и задавал слишком много вопросов, на которые Наташе совсем не хотелось отвечать. Он всюду ходил следом за Наташей и не давал ей заняться чем-либо приятным для души, потому что у нее теперь совершенно не было свободного времени.

"Конечно, гостям нужно уделять много внимания, но не до такой же степени!", - нервозно думала она, замышляя, как бы от него избавиться.

"Почему нельзя? Родителям можно, а ему нельзя? Их же за это не наказывают!", - обиженно думал мальчик, сидя в углу за то, чего не понимал.

Но потом, взрослея и больше узнавая от мальчишек по двору, он понял, что той ночью видел и за что был наказан. Уже сам факт привлекал его внимание. Взрослые занимаются ночью сексом, что бы никто не видел, и тщательно это скрывают. Но видно, что им хорошо, им нравится!

Наташа слушала его с широко раскрытыми глазами, совершенно растерянная и смущенная, но уже жадно впитывающая каждое слово. Рассказ брата ее настолько потряс, что она решила проверить, занимаются ли этим ночью ее родители? Но как это сделать, если дверь в их комнату, когда они спят, постоянно закрыта. Ее детская головка теперь была забита вопросом: Как узнать? Как посмотреть? Их разговор прервали, позвав обоих обедать..

За столом Наташа старалась не смотреть на брата, а вот родители и тетя с ее мужем - были главной, интересующей ее повесткой дня. Девочка старалась заметить, как они общаются между собой, что говорят, как смотрят. Раньше эти простые вещи не касались ее внимания, а теперь Наташа старалась подмечать все.

Получилась странная картина: Никита долго старался расположить Наташино внимание к себе, рассказывая разные, интересные небылицы, но по-настоящему удалось завлечь ее только рассказами о сексе.. Девочка, которая раньше даже не слышала о подобном, быстро заинтересовалась взрослым сексом. Эта пикантная тема не оставляет равнодушными даже детей!

Наташу теперь терзал вопрос: неужели ее родители делают то же самое? Но все когда-то начинается, и теперь пришло Наташино время познаний.

После обеда дети уединились в саду и долго беседовали между собой о чем-то. Теперь они были, как два товарища - неразлучны и походили, скорее на два заговорщика.

Их родители были рады, что наконец-то их дети нашли общий язык и интересы.

А дети - как дети - забравшись поглубже в сад за кусты разросшейся вишни, играли там во что-нибудь интересное. Так внезапно родилась идея поиграть в больницу. Наташа, притащив из дома старое покрывало и разные, на ее взгляд, нужные для этого принадлежности: папин фонендоскоп, маленькую ложечку в стакане воды, салфетки, бинты, даже вытащила, втихаря от родителей, новый в упаковке одноразовый шприц. И пока взрослые занимались в огороде, дети раскинули в саду настоящий госпиталь..

Никита, как будто был военным, и раз за разом где-нибудь дрался с врагами, приползая раненным на лечение к врачу в госпиталь. А Наташа его усердно лечила, обмазывая зеленкой, йодом и заматывала бинтами. Затем, делая вид, что его ждет самое большое наказание в виде уколов из огромного шприца, требовала полного повиновения на правах лекаря и хозяйки.

Так, когда после всех обследований и процедур с ранами, она грозным голосом потребовала, чтобы брат снял штаны для укола, держа прямо перед его носом большой шприц с набранной в него водой (предполагалось, витаминами), то Никите осталось только повиноваться. Он стыдливо улыбнулся и, опустив вниз глаза и немного покраснев, спустил штаны до колен.

Наташа, никогда до этого не видевшая писю мальчика, замерев на месте с поднятым шприцем, раскрыв рот, уставилась на его маленький орган. Эта пауза привела в чувство брата, который немного раздраженно сказал:

"Ну, что уставилась? Делай свой укол!", - и отвернувшись, подставил ей ягодицы.

Наташа не торопилась. Медленно подойдя к брату, она несмело намазала ваткой половинку и сделала понарошку укол, прижав покрепче ватку. Затем обошла его, заглядывая в глаза, и спросила:

"Тебе больно?", - не дождавшись ответа, она продолжила, - "А, что это у мальчиков у всех так? И у взрослых?".

Никита повернулся и, трогая свой пестик рукой, сказал:"Да, у взрослых тоже так! Я сам видел у папы. И у твоего папы тоже так. А у твоей мамы, как у тебя, только у взрослых волосы еще растут".

Эта новость так ошарашила Наташу, и стало так интересно, что ей захотелось самой потрогать. Она несмело протянула руку и, едва коснувшись, вновь резко отдернула назад. Когда подняла глаза на брата, то заметила в его глазах яркие огонечки. Его глаза блестели! Она не поняла таких перемен и вновь посмотрела на его еще маленький, но уже начинающий твердеть стручок.

"Потрогай, не бойся!", - попросил Никита, хитро щурясь и поблескивая глазами.

Наташе было очень интересно, хотя и немного стыдно, но она вновь протянула ручку и потрогала твердеющий орган, затем его погладила. И, вдруг, как-то резко его член начал подниматься у нее на глазах.. Ошарашенная, и, не зная как это принимать, Наташа задыхалась от волнения, но сильное любопытство заставляло ее вновь потрогать орган мальчика.

"А зачем тебе, зачем вам такой вот?" - она не знала, как сказать и, запинаясь, старалась подобрать слова.

"Смешная! Это "вот" - называется член!" - гордо, выставив свой стручок наружу, похвастался Никита, - "Он нужен, чтобы писать, ну еще, чтобы женщин ну, в общем, заниматься сексом.. Так делаю взрослые, когда ложатся спать. Ты глупая еще!"..

Никита специально спустил штаны пониже до щиколоток, затем, подумав, снял их вообще. Затем снял футболку.

- "Ты, что делаешь? А, если кто-нибудь увидит?", - испуганно пошептала Наташа, озираясь по сторонам.

- "Никто не увидит, все сейчас работают на огороде, а до нас им дела нет!", - резко и уверенно успокоил ее брат,- "Раздевайся!", - скомандовал он, - я покажу тебе, что делают взрослые ночью!"

Предложение было очень неожиданно, но у Наташи тоже загорелись глазки узнать немедленно, чем там занимаются взрослые? Она стыдливо сняла платье, затем трусики и осталась стоять голенькая, прикрывая свое местечко руками.

Никита подошел к ней, убрал ее руки и осторожно потрогал ее маленькие, пухленькие губки.

- "Ложись! Я буду сегодня твоим мужем!", - неожиданно проговорил он, и помог Наташе удобно улечься.

Когда она легла, Никита раздвинул ее маленькие, пухлые ляжки и осмотрел внимательными глазками ее девичью промежность. Он вновь потрогал ее губки пальчиками, стараясь осторожно проникнуть внутрь, но что-то там мешало. Тогда он стал водить пальчиками по открывшейся розовой плоти, задевая маленький девичий клитор. Наташа почувствовала очень приятные импульсы, быстро пробегающие по ее телу. Прикосновения ее брата к маленькой, девичьей писе оказались очень чувствительны и приятны. Более того, ей хотелось, чтобы он продолжал касаться ее, принося удовольствие. Теперь она поняла, почему взрослые так любят этим заниматься.

- "Это и есть секс?", - наивным вопросом она вызвала у брата тихий смех.

- "Нет, дурочка, это только так - начало!".

И он навис над ней на вытянутых руках. С минуту он рассматривал сверху свою сестру, затем медленно и неловко опустился, ложась прямо на ее тело.

- "Что ты делаешь?", - она весело засмеялась.

- "Ты же хочешь, чтобы я показал тебе, что делают ночью взрослые? Так, что - раздвинь ноги!", - отрывисто, по-мужски вновь приказал Никита своей двоюродной сестре.

Он приставил свою писюльку к ее маленькой дырочке и постарался ввести, но у него ничего не получилось. Его маленький член стоял, как и положено, но не вошел, задержанный препятствием. Так, пыхтя некоторое время, он все же изловчился и, ровно удержанный пальцами его орган, все же, вошел наполовину. Партнерша под ним вскрикнула, ощутив неожиданную, резкую боль и вцепилась в плечи (совсем, как маленькая женщина). Никита, ощутил облегчение и, поняв, что препятствие пройдено, стал совершать над Наташей резкие, но еще несмелые движения телом, подражая увиденному. Он тоже, как и его сестра, Наташа, впервые прикоснулся к таинству секса, хотя кое-что уже видел, созерцая глазами. И теперь старательно повторял, что видел несколько раз наяву, подглядывая за родителями тихонько в щелочку, и на домашней кассете, кем-то спрятанной, но нечаянно найденной им дома. Это были неожиданные для обоих, очень приятные, незабываемые ощущения. Никита двигался, скользя по Наташе голышом и приятные волны, разносящиеся по их маленьким телам от трущегося внутри члена, не по-детски возбуждали их юные организмы, заставляя трепетать от сильных, волнующих ощущений. Затем Наташа почувствовала, что у нее из дырочки стало стекать что-то мокрое. Она сначала немного смутилась: не описалась ли случайно, но была так захвачена действием, что успокоилась и решила, что это просто вспотела. Они так, с полчаса, терлись телами друг о друга, тяжело дыша, затем он поднялся, взбудораженный и возбужденный и присев на покрывало, начал рукой мять свой член, затем, взяв его в кулак, быстрыми, но осторожными движениями, двигая кожицу на нем, вновь вызывал приятные ощущения. Его влажный член потихоньку начал опять вставать, раскрывая розовую головку, как бутон. Он быстро стал мастурбировать на глазах у сестры, и бурно кончив, удивил ее еще больше. Заметив это, Никита потянулся к промежности сестры и пальчиком стал водить по маленькому клитору. Она задергалась, но приняла. Его движения были очень приятны и вызвали какие-то сильные, нарастающие, волнующие ощущения, которых она раньше не знала. Наташа съежилась, атакуемая Никитиной рукой и, неожиданно для себя почувствовала разливающееся по телу приятное тепло. Эти ощущения резко усилились, еще держались какое-то время, затем понемногу стали утихать.

"Вот это да!", - подумала она, расплываясь в минутах удовольствия и жмурясь.

-"Тебе понравилось?", - Никита испытующе смотрел на нее лукавым взглядом.

- "Да!", - тихо и довольно улыбаясь, ответила маленькая Наташа.

В саду послышались чьи-то шаги, и дети быстро стали одеваться.

- "Ребята, где вы? Идите ужинать!", - услышали она голос Наташиной мамы и довольные и веселые бросились на кухню.

За столом они сидели взбудораженные, раскрасневшиеся с горящими глазками и не в силах скрыть хитрую улыбку. Родители решили, что дети хорошо играли, бегали и, собственно были рады, что эти два сорванца нашли-таки общий язык. Любуясь своими чадами, они дружно подкладывали тем самые лакомые и вкусные кусочки.

После обеда взрослые пошли отдыхать, а ребята вновь спрятались в зарослях кустов и продолжили свое интересное исследование. Как только оба оказались закрыты кустами вишни, Никита снова потянулся к заветному Наташиному местечку. Стащив с нее трусики, он принялся разглядывать и щупать мягкие, пухленькие губки. Наташа опустилась на траву и раскрыла ножки пошире - ей не терпелось снова почувствовать те приятные ощущения, которые ей преподнес ее двоюродный брат Никита. Она умиленно закрыла глаза и отдалась приятным ощущениям от тоненьких, шаловливых пальчиков брата. А он, наблюдая, как сестра тащится от стимуляции клитора, довольный собой вовсю старался, как мог, чтобы ей было хорошо. Заметив, как она напряглась, Никита понял, что скоро наступит разрядка, и усилил натиск, старательно теребя маленький отросточек. Наташа выгнулась в блаженных конвульсиях оргазма и расслабилась. Она раскрыла блестящие от восторга глазки и хитро посмотрела на брата. Тот довольный и с явной гордостью за себя, теперь был занят своим орудием и тискал его в кулачке. Девочка с нескрываемым интересом наблюдала как брат, схватив в кулачок свой пенис, аккуратно и быстро двигал шкурку по поднимающемуся стволу, от удовольствия закатывая глаза вверх и тихонько повизгивая. Девочка, с любопытством наблюдала за этими движениями.

"Неужели ему так приятно? Просто двигать шкурку вверх-вниз по пенису, и этим принося себе удовольствие!", - удивленно строила она свои умозаключения.

Мальчик так увлекся, движения его стали очень резкими и быстрыми, он нетерпеливо, тихо стонал, убыстряя движения, и с нетерпением ожидал долгожданной разрядки. Его ярко-розовый член торчал теперь головкой кверху, и из канала были видны маленькие капельки секрета. Когда он кончал, то из канала, стекая на пальцы, покатились прозрачные капли.

Наташа, увлеченная созерцанием этого процесса, не выдержала и коснулась мокрой головки тоненькими, беленькими пальчиками. Он хитро посмотрел на нее и, взяв ее руку, положил себе на пенис, показывая, как надо его держать. Раскрыв рот от изумления, она сделала несколько движений по стволу и заглянула в глаза брату. Никита сидел на траве с раскрасневшимися щеками и скорей напоминал таинственного принца, чем знакомого ей брата.

- "Давай, делай!", - скомандовал он по-мужски и поудобней устроился, развалившись на траве.

Его сестра обеими руками взялась за ствол и принялась старательно, но осторожно двигать руками. Он прикрыл глаза от удовольствия и полностью отдавался своим ощущениям. Приятные импульсы пробегали по телу, принося наслаждение. Очередной оргазм подступил очень быстро, выплескивая прозрачные капельки на пальчики Наташи. Она засмеялась от восторга, заливаясь тоненьким смехом-колокольчиком, и прилегла рядом с братом на траву.

- "Знаешь, а я видела, как папа прятал на шкаф в их спальне две какие-то видеокассеты", - тихо и задумчиво сказала Наташа и повернула голову к Никите, чтобы посмотреть на его реакцию.

- "Я один раз уже смотрел порно кассеты, нашел у нас в шкафу в мамином отделе под бельем. Стало интересно. Я посмотрел и обалдел! Там дядьки с тетками таким занимаются! Там такое!", - оживился Никита, завлеченный разговором о запретном, - "Я ходил ошарашенный аж целую неделю и боялся матери с отцом взглянуть в глаза!".

- "А давай посмотрим эти кассеты, когда родители уйдут или будут на огороде работать!", - заговорщически предложила Наташа и вновь посмотрела на брата.

- "Давай! Когда они уйдут!", - оживился Никита, захваченный интересным предложением.

Так и порешили: выждать ситуацию, когда никого дома будет и посмотреть спрятанные кассеты. Они нетерпеливо ждали, когда останутся одни. Заговорщическое настроение было видно на их хитрых мордашках, но взрослые, рассудив по-своему, решили, что у детей появилась какая-то тайна. Их родители были люди интеллигентные и не хотели докучать своим чадам, оставляя тем свое личное пространство для личных дел, тайн и досуга. Мамы с папами даже и не подозревали, чем их чада занимаются, оставшись наедине!

Но вот день выбран и братик с сестренкой, оставшись одни, вытащили из укромного местечка, заботливо спрятанную кассету и, поставив ее в видеомагнитофон, дружно рядышком уселись смотреть.

Кассета была зарубежная с не очень хорошим переводом, но в ярких красках. Актеры общались между собой на немецком языке, нарочно играя по вульгарней. На кассете были сняты красивые девушки и парни, смело раздевающиеся перед камерой и занимающиеся любовью на глазах у всех.

События развивались в старинном замке, где, как предполагалось жил один молодой граф с приятной наружностью. Многочисленные друзья съезжались к нему под вечер и до утра лихо занимались любовью. Один кто-то - проигрывал в считалочке, и должен был, сидя на "кресле короля или королевы", придумывать различные истории и позы, по которым, как по сценарию, все остальные должны были выполнять его прихоти: танцевать голыми перед всеми и у всех на глазах заниматься любовью в самых, как для детей казалось, изощренных позах, накручивая и накручивая сюжеты. Пока одни выполняли условия - другие, шумно аплодируя, с восторгом наблюдали за происходящими сценами, возбуждаясь, все сильнее. Когда общий накал достигал точки максимума - все кидались, кто на кого и в этой дружной оргии проходила вся ночь. Причем, сильно возбужденного "короля" или "королеву" должен был удовлетворять кто-нибудь из посетителей, на кого он (она) укажут и до полной разрядки! Этой привилегией, по-очереди, воспользовались все гости.

Никита с Наташей, как ошалелые, с широко раскрытыми глазами, жадно наблюдали за происходящим. Они оба уже давно сидели сильно возбужденные, боясь пошевелиться, с алыми щеками и боясь смотреть друг другу в глаза. Их руки сами тянулись к родной промежности, старательно мастурбируя, чтобы получить разрядку и успокоиться.

Тут Никита подскочил, как ужаленный и, негромким, срывающимся голосом сказал:

- "Давай попробуем, как они!", - и, завидя удивленный взгляд сестры, добавил, - "Да, ладно! Они же могут, значит ничего страшного! Давай быстрей!", - и он бросился закрывать шторами все окна.

Подойдя к двери, выглянул наружу и, убедившись, что взрослые заняты на огороде, усердно, стараясь побольше помочь своим родителям, надежно закрыв дверь на крючок.

Наташа уже ждала его без платья, нежно поглаживая собственное, возбужденное тело.

Вспоминая, как на экране, парни обращались с девушками, Никита, подойдя поближе, положил руку на начинающий оттопыриваться сосок и погладил по нему ладошкой. Сестре, явно, нравилась эта процедура и она, расслабляясь, закрыла глаза. Тогда он, подражая увиденному, уложил сестру на диван, и сам лег сверху, раздвигая ее ноги. Напрягшийся стручок быстро вошел в маленькую дырочку, причиняя небольшую боль. Но, вместе с тем было и приятно, потому, Наташа подалась всем телом навстречу, помогая ввести член. Неумелые, несильные толчки, старательно сопровождаемые Никитиными ласками, привели Наташу в такой восторг, что ей захотелось кричать. Еще не осознавая причины подобного выплеска эмоций, она пыталась, зажав рот, остановить странный, сильный порыв, но тщетно. Изо рта, сопровождаемые стонами, вырывались несильные, но настойчивые крики и, тогда, поняв, что сопротивляться бесполезно, Наташа заорала во все горло, захваченная сильным оргазмом. Бесполезно сдерживать эмоции при таком выплеске энергии! Никита кончил сразу, после Наташи, поймав ее небольшой кусок, уходящей энергии. Уставший и вспотевший, он отвалился в сторону и тихо заснул, ощущая последние всплески приятной, бегающей по телу энергии..

Два несовершеннолетних ребенка, занимаясь взрослыми играми, попробовали не детские ощущения. Откинувшись в полузабытьи, Наташа лежала так некоторое время и прислушивалась к своим ощущениям.

"Как хорошо! Понятно, почему взрослые занимаются этим", - она, лежа на диване, раскинув ноги, думала о сексе, вспоминая, как все было.

Приятная, легкая улыбка на ее устах, уже не детская, легким ароматом блаженства светилась на ее лице. Тело ныло приятной истомой, расслабляющей все клеточки, все мышцы. Совсем не хотелось шевелиться, а лишь лежать, упиваясь приятными ощущениями от прочувствованных оргазмов. Легкое ощущение счастья поселилось теперь в душе юной, маленькой женщины.

Ее кавалер мирно спал рядом, закинув руку на подушку и тихонько посапывая. Маленькие капельки пота, увлажнив волосы, выступили у него на лбу.. В таком виде Никита выглядел очень чувственно.

Наташа, прилагая усилия, повернула голову и посмотрела на брата. В ее душе родилось раньше ей незнакомое чувство женской нежности. Она улыбнулась ему спящему и, протянув, устало руку, коснулась вспотевших волос.

Видеофильм давно закончился, и магнитофон мерно гудел, зовя выключить. Но шевелиться совсем не хотелось. Прошло, наверное, часа два, прежде чем Наталья догадалась посмотреть на окно. Уже вечерело. Значит, скоро их родители придут домой. Она резко подскочила, встревоженная этой мыслью и растолкала брата. Тот, разбуженный не вовремя, не сразу понял, что от него надо, но сообразив - резко кинулся собирать по комнате свои вещи и быстро их напяливать. Они, довольно быстро оделись, вытащили из видика кассету и вернули на место, как будто, так и было! Шустро бегая по дому, быстро раскрыли окна, открыли дверь и, поставив комедию, дружно рядышком уселись ее смотреть.

Когда в дом вошли папы с мамами и с бабушками, их взору предстала идеальная картина двух "ангелочков", смотрящих простую, семейную комедию.

После ужина дети уединились в дальней комнате, обсуждая дальнейшие планы.

- "Слушай", - начал Никита, - "А давай ночью посмотрим, как наши родители занимаются этим!".

- "Давай!", - Наташины глазки быстро загорелись от предвкушения интересного.

Дети спали в отдельных комнатах: Наташа с бабушкой, Никита в зале. Родители Наташи спали в отдельной комнате в доме. А Никитины родители на летней кухне на старом, но мягком диване.

Когда бабушка уснула, Наташа тихонько встала и на цыпочках тихо прошла в зал, где спал Никита. Тот лежал, уставившись в угол темной комнаты, ожидая появления сестры. Она тихонько подошла и присела к нему на диван.

- "Кажется, они уже спят. Значит, сегодня не получится", - прошептала она, наклоняясь прямо над ухом брата.

Но в этот момент послышалась тихая возня в комнате родителей. Ребята притихли и прислушались. Да, точно Они, явно не спят. И дети решили не мешкать, подкрасться поближе и заглянуть в комнату. Осторожно прокравшись к комнате, где спали Наташины родители, дети замерли, прислушиваясь к еле слышным звукам, доносящимся из их комнаты. Дверь в комнату была закрыта плотной занавеской. И, решаясь заглянуть, они осторожно отодвинули ее уголок.

На кровати, нависая сверху, Наташин папа страстно целовал маму в губы и в шею. Она обнимала мужа руками и ногами, согнутыми в коленях, прижимая к себе. Но, вдруг, оба поднялись и поменяли положение. Мужчина лег на спину, а его жена, наклонившись над ним и взяв рукой его член, лизала головку и захватывала член глубоко в рот. Она делала движения головой, вбирая член целиком до самых яиц. Мужчина, расслабившись под ласками жены, тихонько стонал, прикрыв глаза. Ее движения равномерно убыстрялись, а он тяжело дыша, выгибался под приятным натиском, ощущая подступление оргазма. Вдруг, оба замерли, и женщина сделала несколько больших глотательных движений. Затем, тщательно облизав мокрую от спермы головку, она поцеловала мужа и легла рядом. А он вновь навис над ней сверху и принялся страстно целовать и ласкать ее груди, облизывая соски. Женщина постанывала от неги и подавалась к нему всем телом, принимая приятные ласки. Затем она приподнялась и встала на коленки и локти на край дивана, а муж вошел в нее сзади. Его толстый член сновал взад-вперед внутри маминой вагины, издавая чавкающие звуки. Движения его становились все сильнее и быстрее, вызывая тяжелое, напряженное дыхание.. Наташина мама при этом стонала и двигала задом навстречу мужскому члену. Неподалеку у косяка двери, одна над другой, расположились две любопытные мордашки. Широко раскрытыми глазами, затаив дыхание, они тихонько наблюдали за происходящими событиями. Наташа, улыбаясь, снизу посмотрела на брата и, чуть не прыснув, быстро прикрыла рот рукой. Оба до жути довольные, до конца были свидетелями любовных игр Наташиных родителей. А те, даже не подозревали, что за их сексом наблюдают дети.

Ночь была лунная, и на фоне окна хорошо были видны два силуэта.

Вот мужчина, коротко постанывая и убыстряя движения, сделал несколько сильных толчков и остановился, вспотевший и уставший. По его виду, дети сразу поняли, что он кончил. В воздухе запахло спермой и вспотевшими телами.

Взрослые, расправив постель, легли отдыхать, а две мордашки тут же исчезли. Крадучись на цыпочках и почти бегом, они, перегоняя друг друга, кинулись в зал. Шухарное настроение вырывалось наружу! Ликующие и возбужденные, они прикрывали рты руками, чтобы от восторга не расхохотаться в голос.

- "Йес! Йес!", - дружно разом, ликующе произнесли оба сорванца, радуясь получившейся затее.

Они еще некоторое время радостно, тихонько скакали от восторга, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции, затем, разбежались по своим постелям и мирно засопели, как ни в чем не бывало.

Проснулись хитрые заговорщики только ближе к обеду. Никита, проснувшийся первым, с разбегу упал на кровать сестры, несколько напугав ее.

- "Ты, что, а если кто-нибудь увидит?", - сонным голоском проговорила Наташа.

- "Не-а. Все ушли на покос. Мы одни дома", - радостно заявил Никита и тихо засмеялся.

Наташа сразу проснулась и, вспоминая, что вчера ночью они с братом видели, расплылась в широкой, лукавой улыбке.

- "Мы дома одни-и!", - хитро и певуче протянул Никита и полез под ночную рубашку сестры.

- "Ну, Никита, я еще не проснулась!", - убирая его руку, Наташа попыталась прикрыться.

- "А ты в процессе проснешься.. Помнишь, как ночью", - и он опять полез под рубашку.

Наташа сдалась натиску брата и, позволив ему делать все, что он хочет, лежала тихонько, раскинув руки. А он гладил ее животик, ее еще не сформировавшиеся девичьи груди, потихоньку спускаясь к притаившемуся, влажному лобку. Мгновение - и он уже сверху, раздвигая Наташины ноги, смело заталкивал свой член в нее. Она приподняла бедра, помогая Никите быстрее овладеть ею. Ее ручки сами сцепились за его шеей. Повинуясь древнему инстинкту, маленькая женщина инстинктивно приподнимала бедра в такт движениям партнера. Фрикции члена внутри вызывали массу приятных ощущений, и девочка с удовольствием отдавалась им. Приятные ощущения все нарастали, и теперь она уже не могла молча отдаваться. Тихие, робкие стоны слетали с ее губ. Голова плыла. Она захотела одновременно почувствовать приятные ощущения и на клиторе, поэтому, протянув ручку к своей промежности, пальчиком стала массировать свой клитор, получая при этом еще более сильные ощущения. Ее стоны стали более сильными и страстными. Поднявшаяся буря очень приятных, сильных ощущений грозила разорвать маленькое тело на части, выходя наружу сильнейшим оргазмом. Наташа, сама того не ожидая, закричала, высвобождая большое количество энергии.

Никита навис над ней и старался изо всех сил. Пыхтя и тяжело дыша, он старательно двигался, ублажая партнершу. Ему очень нравились новые забавы. Ощущения от занятий сексом с женщиной, хоть и еще маленькой, не походили на те, когда он, мастурбируя, старался сам получить удовольствие. И он уже со знанием дела, азартно двигал задом, ловя момент надвигающегося оргазма.. Вспотевший и уставший, он сделал еще несколько толчков, и Наташа ощутила внутри себя пульсирующий, горячий орган, выплескивающий еще юношескую сперму. Полностью расслабившись, не вынимая упавший член, Никита так и остался лежать сверху сестры, купаясь в приятных, пульсирующих волнах. Они снова заснули, захваченные приятной негой и проспали час, не заботясь, что их так застанут. Затем оба встали, оделись и вышли во двор.

Летнее, теплое солнышко сразу окутало их своими ласкающими лучами.

Наперегонки пробежав на летнюю кухню, они сгребли все, что нашли съестного, заставив стол тарелками и чашками с едой, дружно и жадно принялись уплетать все, что попадалось под руку, набивая полные рты. Пока жевали, хитро и весело переглядывались между собой, вспоминая утреннее приключение. Между ними теперь поселилась одна большая тайна на двоих. И они решили свято беречь эту тайну до конца.

После сытного завтрака-обеда, оба улеглись в саду на травку отдыхать.

- "Давай сегодня подглядим за моими родителями", - неожиданно предложил Никита.

Наташа тут же согласилась. И они дружно начали разрабатывать план наблюдений. Прикинув, когда и как они это смогут проделать, остановились на самом подходящем, по их мнению, варианте. Теперь осталось только ждать, когда настанет ночь.

Весь день у ребят прошел в нетерпеливом ожидании. И, наконец, когда после сытного ужина все разошлись по своим комнатам, и прошло достаточно много времени для того, чтобы вездезоркая бабушка успела заснуть, два заговорщика вылезли из своих постелей и, крадучись прошли в коридор.

Выйдя на улицу, они прислушались к одиноким звукам ночного двора. Было слышно только мерное сопение спящей во дворе собаки. Услышав тихий звук, она приподняла голову, но, убедившись, что это свои, опять задремала.

Они осторожно прокрались к кухне. Лето было жарким, поэтому гости, спящие в летней кухне, не закрывали дверь на ночь, а лишь прикрывали двумя занавесками. Подойдя поближе и прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни, оба сорванца сразу поняли, что там творится нечто подобное. Под тихий, мерный скрип старого дивана, были слышны протяжные женские стоны, и тяжелое мужское сопение трахающихся людей. По-видимому, процесс был в самом разгаре.

Чуть приоткрыв шторку и заглянув вовнутрь, оба увидели такую картину: Никитин папа лежал на спине, а его мама, азартно, с наслаждением, сидя верхом, прыгала на его члене. Оба были настолько захвачены ощущениями, что не обращали внимания на громкие стоны и крики. Женщина исступленно мяла свои груди, запрокинув голову. А мужчина усердно помогал ей, держа ее за бедра.

Наблюдающие за этой картиной дети сильно возбудились. Не сдерживая себя, их руки сами потянулись к своим местечкам и оба увлеченно начали мастурбировать, не в силах сдержать эмоции от увиденного.. Когда поднявшиеся ощущения затопили все их сознание, и они кончили по разу, оба сорванца тихо отступили, довольные и тем и другим.

Весь следующий день дети обсуждали увиденное, делая свои выводы и подводя итоги приобретенного опыта. Все было, как на кассете. Значит этим занимаются все. Довольные своей тайной, они поклялись переписываться, сообщая о том, что нового увидели или узнали в плане секса.

Заканчивался третий летний месяц. Гости собрались уезжать и старательно упаковывали свои сумки. Дети же заскучали, предвкушая быстрое расставание. За это лето они здорово привязались друг к другу и клятвенно обещали переписываться. Летняя сказка закончилась. С отъездом гостей, закончились прекрасные летние деньки взрослеющей Наташи.