Раковская битва 1268. Раковорская битва

Эта битва - один из ответов русских на постоянную агрессию Запада. Одна из самых жестоких и крупных битв за всю историю средневековой Европы, как по числу участников, так и по числу погибших в ней воинов – сражение при Раковоре (Раковор – древнерусское название; Везенбург - немецкое) между рыцарями Тевтонского ордена и войском Северо-запада и Северо-востока Руси. Многие вовсе не слышали об этой битве.

А ведь раковорское сражение было не менее значимым,нежели битва на Чудском озере. По масштабам Раковорская битва была намного больше «Ледового побоища». В сражение под Раковором с русскими сражались не только жители Дерптского епископства, а «вся земля немецкая», т.е. войска всех государств Ливонской конфедерации, которые пришли на помощь датчанам, против которых русские и затеяли этот поход. Русские полки вели не два князя, а целых семь. Соответственно и численность русского войска была раза в два – три больше, чем в 1242 году у Александра(Невского) и Андрея Ярославича.

Формальным поводом для конфликта послужили усилившиеся притеснения новгородских купцов в Ревеле, столице «земли короля». Имели место также пиратские нападения на торговые суда в финском заливе. Для Новгорода торговля была основным источником дохода, поэтому на подобные события новгородская община реагировала крайне болезненно.

Ещё в 1267 году новгородцы готовили поход на Литву. Объединенные дружины вышли в поход в направлении на Полоцк, но в нескольких днях пути от Новгорода новгородская дружина устроила стихийное вече. Новгородцы объявили наместнику великого князя, что на Полоцк или в Литву не пойдут. Целью которого на том же вече были избраны, казалось бы, слабые и беззащитные в военном отношении Раковор и Ревель (датские владения). Русские опустошили окрестности, подступили к замку, но потеряв при попытке взять город неожиданным штурмом, «изгоном», семь человек, отступили. Для успешного планомерного штурма необходимы были соответствующие осадные приспособления, которыми русское войско, собиравшееся изначально грабить полоцкую и литовскую земли, не запаслось. Вернувшись, новгородцы попросили у князя Ярослава Ярославича помощи. Дескать, воевать, княже, хочется, а людей не хватает.

Князь Владимирский зов братьев услышал и отправил на подмогу сыновей своих Михаила и Святослава. Очень вовремя подоспел с дружиной и сын Александра Невского Дмитрий Переяславский, дружины из Пскова и от других князей. Пригласили мастеров, умеющих делать осадные орудия.

Рижане, дерптцы, ливонские рыцари, встревоженные масштабными военными приготовлениями, послали послов, с которыми новгородцы договорились о том, что ливонские немцы не будет помогать датчанам. 18 февраля 1268 г. подошли наши войска к уже знакомому Раковору. Какого же было удивление русских князей, когда они увидели, что их встречают не только датчане, но и ливонцы (немцы). И это после того, как послы Юрьевского епископа и Ордена поклялись перед русичами о ненападении, поцеловав крест. У крестоносцев так принято: клятва, данная язычникам(то есть не католикам), силы не имеет. Такую «свинью» запад подложит ещё не раз. «Новгородская летопись старшего извода» пишет, что собралась вся земля немецкая («бо съвкупилася вся земля Немецьская»). Русские дружины нисколько не испугались объединения ливонцев с датчанами, а спокойно переправились через реку и выстроили полки.

Против железного немецкого полка по центру стал Михаил Фёдорович с новгородцами, левый фланг занял Михаил Ярославич со своим войском, а справа расположились Дмитрий Александрович с переяславцами, Довмонтов с псковичами и Святослав Ярославич с суздальцами.

Удар ливонской железной свиньи был страшным. Был убит Михаил Фёдорович, тысяцкий Кондрат, тринадцать бояр (ещё 2-е пропали без вести) и много воинов. Но не дрогнули новгородцы, остановили натиск ценой огромных потерь. Хронисты описывают дальнейшее действо как огромную мясорубку. В разгар сражения Дмитрий Переяславский с пятью тысячами ратников ударил по левому флангу. Бесстрашные крестоносцы, наводившие ужас на соседей, обратились в бегство.

Русские полки гнали неприятеля семь вёрст («в три пути» - летоп.) до самого Раковора. Как сообщают летописи, было убито 12 000 человек неприятеля, русских полегло около 5-ти тысяч. Под стенами замка наши войска стояли«на костях» (на поле битвы) ещё три дня, не сделав ни каких попыток закрепиться на территории Ливонии. Подбирали раненых, хоронили убитых, собирали трофеи. Вряд ли потери русских были слишком велики – в средневековом сражении «лицом к лицу» основные потери несла проигравшая сторона именно в ходе преследования ее победителями, а не в ходе непосредственного «выяснения отношений».

Русские войска с поля боя под Раковором не бегали, чего нельзя сказать о большей части их противников «и гониша их до города въ три пути, на семи верст, яко же ни мочи ни коневи ступити трупием» (цитата из летописи), то есть кони русских воинов не могли передвигаться из-за обилия лежавших на земле трупов. О продолжении похода речи, вероятно, не шло, так как был разгромлен русский обоз, а вместе с этим были утеряны необходимые для осады инженерные приспособления, восстановить которые на месте не представлялось возможным.

Тем временем князь Довмонт со своей дружиной прошёлся огнём и мечом по Ливонии (ответный русский дружеский визит за грабежи и убийства на псковской земле). «Давмонт с псковичами хотели воспользоваться победою, опустошили Ливонию до самого моря и, возвратившись, наполнили землю свою множеством полона» (Соловьев, СС., т.2, с. 163).

Каждая из участвовавших в битве сторон приписывает победу себе. Как обычно, западные бумагомаратели тут же записали свою, «непредвзятую» версию сражения и его исхода. Вот что мы находим в Ливонской рифмованной хронике. Оказывается, победили немцы, хоть им пришлось сражаться малым числом. Тут же говорится о том, что на одного немца приходилось (угадайте, сколько? Ладно, даже не пытайтесь. Такую отвагу мир видел только при Фермопилах). 60 русских!

Ради справедливости, стоит отметить, что такая же цифра указана «непредвзятой рифмованной хроникой» и при Ледовом побоище. Просто «шестьдесят» отлично рифмуется с «немец». А в столкновении на мосту ливонские хронисты-стихоплёты превозносят храбрость 160-ти рыцарей против 5-титысячного русского полка. Впрочем, в другом месте бесстрашных рыцарей, оказывается, было 80. Если верить ливонской хронике, сражение и вовсе выиграли объединённые силы датчан и Ливонской конфедерации, потеряв всего 1350 человек. Но почему победители в спешке покинули поле боя, а потом три дня сидели за каменными стенами не указывается.

Вот так Ливонский орден и датчане на бумаге выиграли Раковорскую битву… Единственное, на основании чего условную победу можно было бы присудить анклаву, это отказ русских от штурма Раковора и прекращение ими похода. Все остальные имеющиеся у нас данные – бегство большей части католического войска, огромные потери среди датчан, епископского войска и ливонского ополчения, хотя и организованное, но все-таки отступление орденского отряда с поля боя, которое осталось за русскими, рейд Довмонта – все это свидетельствует о победе именно русского оружия.

Князь Довмонт

Чтобы окончательно поставить точку в вопросе о победителе в раковорской битве необходимо проанализировать события имевшие место после нее.

Орден собирает все возможные силы и уже в начале лета того же 1268 г. организует грандиозный поход на Псков, мотивировав его необходимостью «отмщения» за раковорскую битву. О какой мести может идти речь, если, по их же собственным словам, немцы битву выиграли?

Оборона Пскова в 1268 г. заслуживает отдельного описания, здесь можно отметить только, что даже столь грандиозное предприятие не принесло Ордену какого-либо успеха. После десятидневной осады, заслышав о приближении новгородской дружины, идущей на помощь псковичам, тевтонцы отступили за реку Великую и заключили с прибывшим на помощь псковичам князем Юрием перемирие «на всей воле новгородской».

Откуда у «разгромленных» под Раковором новгородцев через три с половиной месяца взялось такое войско, при приближении которого тевтонцы (восемнадцать тысяч, между прочим!) не рискнули оставаться на восточном берегу Великой и отступили? В феврале тевтонцы «одержали победу» под Раковором над совокупной ратью русских князей, а в июне, располагая гораздо более многочисленной армией, не приняли бой с силами только Новгорода и Пскова, которых, кстати, под Раковором в числе прочих они только что «разбили».

Датчане же активности больше не проявляли совсем, а через несколько десятков лет вообще потеряли свои владения в Ливонии, то есть восстановить им свой военный потенциал в восточных владениях так и не удалось.

Замок Раковор (Раквере, Эстония), современный вид.

РАКОВОРСКАЯ БИТВА - сражение 18 февраля 1268 г. между русским войскоми немецко-датскими крестоносцами в районе города Раковор (современный Раквере, Эстония).

Раковорскаябитва несмотря на то, что это было одно из крупнейших сражений в Европе за всю историю позднего средневековья как по числу участников, так и по числу погибших в ней воинов, осталось в тени Ледового побоища Александра Невского и плохо известно неспециалистам. А между тем она сыграла значительную роль в укреплении русского влияния в Прибалтике.

После практически одновременной смерти Александра Невского и литовского короля Миндовга в 1263 г. распался начавший оформляться союз Северо-Восточной Руси и Литвы против Ливонскогоордена, основательно закрепившегося к тому времени в Восточной Прибалтике.

В середине 60-х гг. XIII в. датские феодалы и орденские рыцари вновь предприняли попытки захватить северо-западные земли Новгородской феодальной республики.

Частые набеги крестоносцев потребовали принятия ответных мер. Формальным поводом для очередного конфликта послужили усилившиеся притеснения новгородских купцов в Ревеле, принадлежавшем подданным короля Дании. В дополнение к этому имели место также пиратские нападения на их торговые суда в Финском заливе. Торговля для Новгорода всегда была основным источником дохода, поэтому на подобные события новгородская община реагировала крайне болезненно. Чтобы положить конец притеснениям, на новгородском вече было признано необходимым нанести удар по датчанам. Во второй половине 1267 г. новгородцы стали готовиться к походу.

Великий князь Владимирский Ярослав Ярославович попытался воспользоваться этими обстоятельствами и направить собранное войско на Полоцк, который планировал подчинить своему влиянию. Новгородцы действительно выступили в поход понаправлению к Полоцку, но в нескольких днях пути от Новгорода дружина устроила стихийное вече. Новгородцы объявили наместнику великого князя Юрию Андреевичу, племяннику Александра Невского, что на Полоцк или в Литву они не пойдут.Воеводам удалось убедить наместникаприсоединиться к ним и двинуться на принадлежавшие датчанам городаРаковор и Ревель.

Первым на пути был Раковор. Новгородцы опустошили окрестности и подступили к замку. Однако русское войско не было подготовлено для штурма хорошо укрепленных каменныхстен. Для успешного планомерного штурма необходимы были соответствующие осадные приспособления, которыми новгородская рать, собиравшаяся изначально грабить полоцкую и литовскую земли, не запаслась. Потеряв при попытке взять город неожиданным штурмом семь человек, русичи отступили и вернулись в Новгород.

Поход было решено повторить на следующий год. В нем планировалось участие значительно больших сил. Основной удар должен был быть направлен против одного из могущественнейших феодалов на территории датской Эстонии, Дитриха фон Kивеля. Еще в первой четверти ХIII в. этот, тогда еще мелкий рыцарь, по призыву Ватикана вместе с другими искателями приключений явился в Прибалтику и участвовал в многочисленных битвах крестоносцев с местным населением. K тому времени, о котором мы ведем речь, он являлся крупнейшим землевладельцем и фогтом Виронии - территории на севере Эстонии. В 1250-х г. Дитрих фон Кивельприобрел значительные владения и непосредственно на самой русской границе. По его приказу в устье реки Наровы была возведена крепость, являющаяся главным форпостом агрессии против Новгорода .

Поход должен был носить общерусский характер. Новгородское посольство отправилось во Владимир к великому князю звать на помощь «низовскую» рать. Многие князья Северо-Восточной Руси собрались в Новгороде. Из своего удела привел полки переяславский князь Дмитрий, сын Александра Невского, пришли владимирцыво главе с князем СвятославомЯрославичем, тверичей возглавил князь Михаил Ярославич. Новгородскими дружинамикомандовали посадникМихаил Федорович и тысяцкий Кондратий. В походе к Раковоруучаствовала ипсковская рать численностью до 4000 воинов во главе с князем Довмонтом.

Выступление было назначено на январь 1268 г. Природные условия Эстонии - будущего театра военных действий, где было много мелких речушек, болот, топей и других труднопреодолимых препятствий, диктовали именно такой выбор времени похода. Мороз должен был сковать льдом реки и болота, облегчая тем самым передвижение войск.

Подготовка к походу началась заблаговременно, особое внимание уделялось оснащению войск. Впрок заготавливались съестные припасы для воинов и корм для лошадей. Кузнечных дел мастера ковали оружие, доспехи и другое воинское снаряжение. Еще в декабре 1267 г. в Новгород и Псков со всей северной земли собрались мастера, которые чинили старые и делали новые осадные машины. Русские войска готовились к длительной кампании, в ходе которой предполагались вести не только полевые сражения, но и штурмовать города.

История похода на Раковор интересна еще и тем, что в ней рельефно отразилась коварная политика орденцев, для которых заключенные договора были лишь ни к чему не обязывающими клочками бумаги. Еще до начала похода ливонцы, узнав о масштабных военных приготовлениях русских, прислали в Новгород пышное посольство, в составе которого находились доверенные люди не только ландмейстера Ливонского ордена, но и от дерптского епископа, рижан, мариенбуржцев и других городов немецкой земли. Как сообщает летопись: «И прислашаНемци послы своя, рижане, вельяжане, юрьевци, и изъинехгородовъ, с лестью глаголюще: «намъ с вами миръ, перемогаитесясъколыванци и съраковорци а мы к ним не приставаемъ, а крест целуемъ». И целоваша послы крестъ; а тамоездивъЛазорь Моисеевич водил всехъихъкъ кресту, пискуповъ и божьихъдворянъ, яко не помогатиимъ колыванцем и раковорцем» . Договор подписали, но дальнейшие события показали, чего стоят клятвенные обещания рыцарей.

Русская рать перешла границу 23 января 1268 г. и разделилась на три отряда, каждый из которых своим маршрутом двигался к Раковору. По дороге боев почти не было, лишь кое-где находились датские сторожевые заставы, которые были уничтожены. В летописях приводится интересный эпизод, характеризующий умение наших предков в ходе боевых действий использовать географические свойства местности и применять имеющиеся в наличии технические средства. Остатки одного из отрядов противника после неудачного для него боя укрылся в пещере. Все попытки силой оружия заставить врага покинуть убежище и сдаться завершились безрезультатно. Простояв у пещеры три дня и ничего не добившись, русские пошли на хитрость. С помощью камнеметательных машин они запрудили рядом протекающую реку и направили воду в пещеру. Противник покинул укрытие и был уничтожен.

О том, где произошла битва, у ученых-историков нет общего мнения. В новгородских летописях записано, что состоялась она на реке Кеголе. Этот топоним до настоящего времени не сохранился. Ряд историков соотносят его с небольшой речкой Кунда поблизости от современного Раквере. Однако в ливонских хрониках указано, что сражение состоялось при «Магольмской церкви» . Село Махольм (современный поселок Виру-Нигула) расположено на речке Пада в 9 км северо-восточнее Кунды. Именно там, на берегу Пады, находятся развалины одной из самых древних каменных церквей на территории северной Эстонии - капеллы св. Марии. По данным археологических исследований время ее основания - вторая половина XIII в. Возможно, у подножья холма, на котором была возведена церковь, и произошла битва.

Итак, к 17 февраля отряды соединились, и все русское войско остановилось на ночлег. Но утром следующего дня, к их удивлению,на другом берегу реки было замечено многочисленное объединённое немецко-датское войско (ландмейстер Ливонского ордена О. фон Роденштейн и дерптский епископ Александр). По образному выражению русского летописца орденское войско стояло такой силой, что поднятые копья, как лес, заслоняли солнце «...босовокупилася вся землянемецкая» . Вероломный ландмейстер нарушил им же самим предложенный мир.

О численности участвовавших в Раковорской битве войск достоверных сведений нет. В Ливонской рифмованной хронике говорится о 30 тыс. русских и в шестьдесят раз меньшей армии немецко-датских союзников . Как первая, так и вторая цифры вызывают более чем серьезные сомнения. Оценивая возможности противников в разных военных эпизодах, как до Раковорской битвы, так и после нее, можно говорить, что как с одной, так и с другой стороны, сражалось от 15 до 18 тыс. воинов.

Ливонское войско состояло как из тяжеловооруженной конницы, так и легковооруженных кнехтов. Немцы выстроились, как отмечает летописец, «великой свиньей» , которая строилась таким образом, что в ее головном ряду было относительно немного рыцарей, примерно от пяти до десяти человек, а в каждом последующем - на два рыцаря больше. Построение выглядело как клин, острием направленный на противника. Клин состоял из опытных, обученных и хорошо вооруженных рыцарей. Позади них, постепенно расширяясь в глубину, становились отряды оруженосцев и кнехтов. С флангов все войско прикрывалось рыцарями, построенными в один-два ряда. Сила удара такого строя, если порядок его перед тем не нарушался, была достаточно большой. В результате удара узкой головой «свиньи» боевой порядок противника рассекался, и далее уже легче было довести бой до победного конца, вводя в прорыв легковооруженных кнехтов. Правый фланг «свиньи» защищали датчане, а слева выстроились войска дерптского архиепископа Александра и местное ополчение.

Основой боевого порядка русских войск того времени были три полка: «чело»- полк, находящийся в центре, и полки «правой» и «левой» руки, расположенные по флангам «чела» уступами назад или вперед. Все три полка составляли одну, главную линию. В битве при Раковоре центр русского войска составляли новгородцы со своим посадником, а также дружина новгородского наместника Юрия Андреевича. Правее расположились псковичи князя Довмонта, переяславцы князя Дмитрия Александровича и владимирцы князя Святослава. На левом фланге находился тверской отряд, возглавляемый князем Михаилом Ярославичем.

Схема сражения.

По замыслу Дмитрия Переяславского, которому великий князь доверил общее руководство ратью, правый фланг, где были сосредоточены наиболее боеспособные конные полки, должен был ударом во фланг немецкой «свиньи» завершить сражение победой.

По свидетельствам очевидцев, произошло страшное побоище. В начале боя рыцари нанесли тяжелый урон центру русского войска. Немцы действовали двумя отрядами. Первый «железный клин» наступал на стоящие прямо перед ним новгородские и псковские полки, а второй, находящийся к началу сражения в засаде, ударил с тыла и ворвался в обоз. Новгородцам пришлось сражаться в окружении. Ожесточенный бой продолжался с переменным успехом в течение четырех часов. Лишь к вечеру благодаря мужеству и стойкости русских ратников, особенно новгородцев и псковичей, в ходе сражения наступил перелом. Интересно то, что геройские действия Довмонта отмечали не только союзники, но и враги. Ливонская Рифмованная хроника назвала псковского князя одним из героев битвы .

Сохранить строй «свиньи» после нанесения главного удара было почти невозможно. Этому препятствовала громоздкость и жесткость рыцарского построения. После первого мощного удара стройные ряды рыцарей рассыпались, и сражение перешло в обычное единоборство, а здесь сказали веское слово свежие полки «правой» и «левой» руки. Особенно сильным был удар отборных конных полков правого фланга, после которого немцы стали отступать. Русские войска начали преследовать враги и гнали рыцарей семь верст по трем дорогам до Раковора. Как во время сражения, так и во время бегства немцы понесли огромные потери. Как пишет летописец: «якоже не мочи ни коневиступититрупием» , то есть кони ступали по трутам, так их было много. Среди погибших оказался и один из руководителей немецкого войскадерптский епископ Александр .

Эпизод Раковорской битвы. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.

Правда, и русскому войску победа досталась тяжелой ценой, потери их, как и немцев, были очень велики. Полегло почти пять тысяч ратников. В числе погибших бояр был новгородский посадник Михаил Федорович, тело которого новгородцы вывезли в родной город и захоронили, исключительный случай для посадника, в Софийском соборе -усыпальнице новгородских князей.Пропал без вести тысяцкий Кондрат.

Русское войско,подчеркивая свою победу, «стояша на костях 3 дни»: подбирали раненых, хоронили убитых, собирали трофеи.

Битва при Раковоре обессилила обе стороны, поэтому поход соединенных русских сил не имел своего продолжения. Объединенная рать была распущена: «низовские» полки разошлись по своим городам, а новгородское войско вернулось домой, увозя с собой раненых и убитых. Лишь Довмонт со своей дружиной углубился в Эстонию, дошел до южного побережья Балтийского моря, а затем с большой добычей вернулся в Псков.

Через некоторое время после Раковорского похода немцы, пытаясь как-то компенсировать свое поражение, предприняли вылазку против Пскова. Отряд, численностью около 1000 воинов, вторгся на территорию Псковской земли и захватил несколько приграничных селений.

Довмонт в короткое время собрал небольшую рать, состоящую из княжеских дружинников и псковских ремесленников, с которой он на 5 ладьях вышел навстречу разбойничавшим ливонцам. Сражение состоялось на реке Mироповне. Внезапность появления и стремительность нападения - вот главные факторы, определившие победу псковичей над количественно превосходящим противником. Немцы не смогли оказать достойный отпор и бросились наутек. Причем отступали они не организованно, а спасались мелкими группами. Летописи, давая картину этого сражения, отмечают, что часть немцев на двух ладьях пыталась скрыться на одном из островов, разбросанных по реке, но была обнаружена псковскими ратниками. Довмонт приказал запалить остров и «пожжепоганиелатыне под травою, а иниипобегоша, а власы их зажженигорять, а иниииссече, а инииистопиша в воде» . Сражение это состоялось 23 апреля в день памяти св. Георгия, покровителя всех воинов.

В непосредственной связи с Раковорской битвой и сражением на Mироповне стоит большой поход немцев против Пскова в 1269 г. Оттон фон Роденштейн, магистр Ливонского ордена в 1267-1271 гг., собрал под свои знамена все наличные силы (почти 18 тыс. человек). Немцы двигались к Пскову несколькими колоннами, часть шла сушей, а часть «и на кораблях и в лодиях». Везли они с собой большое число стенобитных орудий и осадных машин. Разбойничая на псковской земле, немцы пожгли много деревень, часть жителей была порублена, а часть угнана в плен. Штурмом был взят и разграблен Изборск. В конце июня враг подошел к Пскову и сразу пошел на приступ крепостных стен, который был успешно отбит. Десять дней длилась затем осада. Защитники города во главе с Довмонтом оказали мужественное сопротивление захватчикам. В решающий момент, когда силы осажденных были на исходе, в Троицком соборе города произошла торжественная церемония. При большом стечении народа Довмонт вошел в собор и возложил свой меч на алтарь. Целая процессия служителей церкви в подобающих случаю парадных одеждах проследовала к алтарю и освятила княжеское оружие. Затем игумен Сидор взял меч и опоясал им князя. Церемония эта была нужна, чтобы поднять дух воинов, выступающих против врага. Князю-воеводе торжественно вручали меч, как символ доверия народа и залог победы.

Князь Довмонт-Тимофей Псковский. Икона из кафедрального Троицкого собора в Пскове. XIV в.

Несколько раз псковичи под руководством князя совершали вылазки, в ходе которых наносили тяжелый урон рыцарям. Когда же до немцев дошел слух, что на помощь осажденному Пскову идут крупные новгородские силы, они решили не испытывать судьбу, погрузились на корабли и 8 июля сняли осаду.

Раковорская битва, а затем сражения на Mироповне и у стен Пскова, завершили очередной длительный период борьбы русских с агрессией, шедшей с северо-запада. Победы русского оружия показали, что земля наша, несмотря на жесточайшие ордынские погромы, имеет достаточные силы, чтобы противостоять поползновениям захватчиков.В 1269 г. в Пскове был заключен мир с ливонцами «на всей воли новгородский» . Крестоносная экспансия в восточной Прибалтике была остановлена более чем на тридцать лет.

Юрий Алексеев,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского
института военной истории ВАГШ ВС РФ

__________________________________________________

Шacкoльcкий И.П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII-XIII вв. Л., 1978. С. 209-214.

Новгородская первая летопись старшего извода. М., 1950. С. 86.

См.: Ливонская хроника Германа Вартберга // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Т. II. Рига, 1879. С. 95.

Новгородская первая летопись старшего извода. С. 86.

Ливонская рифмованная хроника. Цит. по Tиxoнoв M.H. Древняя Русь. M., 1975. С. 338.

Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. X. С. 146

Tиxoнoв M.H. Древняя Русь. M., 1975. С. 340.

Новгородская первая летопись. ПСРЛ. Т. III СПб, 1841., С. 60.

Ливонская хроника Германа Вартберга. С. 95.

Сказание о Довмонте. // B книге: Памятники литературы древней Руси XIV-середина XV века. M., 1981. С. 53.

Новгородская первая летопись. ПСРЛ. Т. III СПб, 1841., С. 61

Раковорская битва (нем. Schlacht bei Wesenberg ) - битва, состоявшаяся 18 февраля 1268 года между армиями северорусских республик и княжеств против объединённых сил рыцарей Ливонского ордена и Датской Эстляндии вблизи крепости Везенберг.
Это сражение является одним из многочисленных эпизодов северных Крестовых походов, а также борьбы между немецкими рыцарями и русскими княжествами за влияние в Прибалтике.
Ядро русской армии составляло новгородское войско, дополненное владимирскими отрядами, которые были даны Ярославом Ярославичем.
К новгородцам присоединились и другие князья: сын Александра Невского Дмитрий, правивший в Переяславле; дети владимирского князя Святослав и Михаил, с которыми прибыла тверская дружина; а также псковский князь Довмонт.

23 января 1268 года объединенная русская дружина вышла из Новгорода.
Русская армия перешла оледеневшую Нарву, бывшую границей между двумя странами. Главной целью кампании была стратегически важная крепость Раковор.
Раковорская битва произошла 18 фувраля 1268 года на речном берегу на севере Эстонии, недалеко от города Раковора. По данным разных хроник, на поле боя был паритет – с каждой стороны находилось около 25 тысяч человек.
Русское войско также было разделено на множество полков, каждым из которых руководил один из князей. Справа стояли переяславцы и псковичи. В центре находились новгородцы. Слева от новгородцев расположилась тверская дружина, присланная владимирским князем Ярославом Ярославичем.
На протяжении всей битвы русские полки действовали по собственному усмотрению, что делало их уязвимее по отношению к крестоносцам.
Силы Ливонского ордена заняли позицию на левом фланге против ратей Святослава Ярославича, Дмитрия Переяславского и Довмонта Псковского. Датчане встали на правом – против полка Михаила Ярославича. В центре друг против друга стояли новгородская рать во главе с посадником Михаилом Федоровичем, дружина Юрия Андреевича против «Железного Немецкого полка».
Удар «Железного Немецкого полка» был очень силен. Первые ряды новгородцев были просто смяты. В этой страшной сече полегли новгородский посадник Михаил Федорович и ещё 13 знатных новгородских бояр. Тысяцкий Кондрат и ещё 2 знатных боярина пропали без вести, их тела так и не нашли. Не выдержав натиска князь Юрий Андреевич начал отступать. Не смотря на большие потери, новгородские дружины смогли удержать центр. Сдержала удар и псковская рать во главе с князем Довмонтом.
В это время князь Дмитрий Переяславский ударил на левом фланге по войскам Ливонского Ордена. Контрудар пяти тысяч русских ратников смял рыцарей и обратил их в бегство. Новгородская первая летопись сообщает, что русские преследовали ливонцев семь верст до самой крепости Раковор.
Вечером к месту битвы подошел ещё один немецкий отряд, но ограничился разграблением новгородского обоза, и, пользуясь наступившей темнотой, ушел. Русские рати простояли на месте битвы еще три дня, после чего собрав погибших вернулись в Новгород. Посадник Михаил Федорович был захоронен у Святой Софии.
Потери русских составили около 5 тысяч человек, противник потерял 12 тысяч, среди убитых был и епископ Дерптский Александр. Это было одно из самых страшных поражений, понесенных Ливонским Орденом.

Related Posts:

• Путин, Макрон, Цишань и Абэ на пленарном заседании…
• Пресс-конференция Министра иностранных дел РФ…

Участники сражения

Исторические персонажи, принимавшие участие в битве, как сама эпоха, вполне могли бы стать основой сериала наподобие «Викингов». В Литве после смерти короля Миндовга в 1263 году начались междоусобные распри между наследниками короля и его же соратниками. Большая часть из них погибла. Но опытный военачальник, князь Довмонт выжил. Ему, правда, пришлось покинуть Литву. Вместе с семьёй и дружиной он перебрался в Псков, где стал воеводой, принял православие и стал служить псковичам (и новгородцам). Литовское государство же вновь распалось на отдельные княжества и лишилось какого-либо внешнеполитического потенциала. Полноценно способное лишь на оборону своих земель, оно всё же иногда устраивало набеги на соседние земли. Но это была не политика, а жажда наживы.

Довмонт (в крещении Тимофей) присягает Пскову

На Руси же после смерти Александра Невского не произошло серьёзных междоусобных конфликтов. Новгород принял Ярослава Ярославича, ставшего великим князем владимирским. Литовская угроза в то же время перестала существовать после удачных походов Довмонта в 1265 — 1266 годах. Опасность же всё ещё продолжала исходить от католиков Ливонии и Латгалии (ныне — Эстония и Латвия).

Эти территории представляли достаточно сложный по своей структуре анклав. Север Ливонии был занят «мужами короля» Дании: Ревель, Везенберг, т. е. Раковор, а также земли от реки Нарва до Рижского залива по южному берегу Финского залива и в глубину до 50 км. В центральной же и южной Ливонии, а вместе с тем Латгалии территории Ливонского ордена (с 1237 года Ливонское ландмайстерство Тевтонского ордена) и ливонских архиепископов представляли чересполосицу. Так, Рига, Дерпт (Юрьев, Тарту), Оденпе (Медвежья Голова, Отепя), Гапсаль (Хапсалу) с окрестностями, принадлежали архиепископу, а Венден (Цесис), Феллин (Вильянди) и другие области — Ордену. Как можно догадаться, не всё было спокойно в этих землях. Между датчанами и Орденом, а также Орденом и архиеписком возникали периодические противоречия, доходившие до стычек. Но к 1260-м годам противоречия были преодолены, все три силы оказались способны объединиться. Экспансия на восток в таких условиях кажется вполне логичной.

С тех пор, как крестоносцы захватили Юрьев в 1224 году (и переименовали его в Дерпт/Дорпат), они неоднократно пытались продвинуться восточнее Чудского озера и Нарвы. Но каждый раз крестоносцы сталкивались с ожесточённым сопротивлением Великого Новгорода и Пскова. Когда же на помощь северным республикам приходили владимирские князья, для крестоносцев всё заканчивалось плачевно. Вспомним битву под Юрьевом в 1234 или то же Ледовое побоище в 1242. В 1268 году ливонцы решили действовать хитрее.

Ловушка для русичей

План ливонских союзников был таков: датчане, как наиболее слабая сила в этих землях, должны были спровоцировать Новгород на военный поход на север Ливонии. Там же новгородцев должны были ждать объединённые войска католиков. Затем — неминуемый разгром новгородских отрядов, шок для новгородских горожан и серия захватов укреплённых позиций восточнее Нарвы и Чудского озера.

Поводом для кампании послужили притеснения новгородских купцов в Ревеле, столице датских территорий. Случались и нападения на торговые суда в Финском заливе. Новгородцы такое потерпеть не могли — торговля для вечевой республики была основным способ выживания. Горожане требовали решительного отпора западным соседям.

В конце 1267 года новгородцы стали готовиться к походу. Великий князь Ярослав Ярославич попытался воспользоваться ситуацией и повести новгородское войско на Полоцк, чтобы подчинить его себе. Князь Юрий Андреевич, великокняжеский наместник в Новгороде, надавил, и дружины пошли за Ярославом. Однако вскоре устроили стихийное вече, на котором решили, что ни в Полоцк, ни в Литву не пойдут. Новгородские воеводы убедили наместника присоединиться к походу на казавшиеся слабыми Раковор и Ревель. Уловка Ордена и Риги сработала.

Русское войско было не готово штурмовать хорошо укреплённый каменный замок, каким был в то время Раковор. Они опустошили окрестности, подступили к замку, случилась стычка, и они решили отступить. Для успеха требовались осадные орудия, которых у русичей не было, ведь изначально планировалось идти на Полоцк и Литву. Войско вернулось в Новгород для того, чтобы подготовиться и отправиться назад к Раковору. Исполнение плана ливонцев было просто отсрочено.

Теперь русские планировали отправиться к Раковору со значительно более крупными силами. Ковалось оружие, монтировались осадные орудия. Новгородцы убедили великого князя в необходимости и выгоде совместного похода в Ливонию. В походе также решили принять участие другие князья владимирской земли: Дмитрий Александрович Переяславский (сын Александра Невского), Святослав и Михаил Ярославичи (сыновья великого князя) с тверской дружиной, Юрий Андреевич (сын Андрея Ярославовича, брата Невского), а также князь Довмонт с псковской дружиной. Без непосредственного одобрения великого князя такая коалиция состояться, конечно, не могла. Силы русичей были достаточно внушительны.

В разгар сборов в Новгород прибывают послы от Рижского архиепископа с просьбой о мире в обмен на неучастие в военных действиях Новгорода против датчан. «И прислаша Немци послы своя, рижане, вельяжане, юрьевци, и изъ инех городовъ, с лестью глаголюще: «намъ с вами миръ, перемогаитеся съ колыванци и съ раковорци, а мы к ним не приставаемъ, а крест целуемъ». И целоваша послы крестъ; а тамо ездивъ Лазорь Моисеевич водил всехъ ихъ къ кресту, пискуповъ и божьихъ дворянъ, яко не помогати имъ колыванцем и раковорцем». Новгородцы не были наивны и заподозрили послов в неискренности. Чтобы удостовериться в честности их намерений в Ригу был послан полномочный представитель общины боярин Лазарь Моисеевич, который должен был привести высшее руководство Ордена и Рижского архиепископства к присяге, что он успешно проделал. А тем временем в северную Ливонию из всех подконтрольных земель стягивались войска. Ловушка для русских готова была захлопнуться.

23 января 1268 года русское войско в полном составе с обозом и осадными приспособлениями вышло из Новгорода, вскоре русские переправились через Нарву и вступили в ливонские владения датского короля. На этот раз русские не торопились, разделившись на три колонны, они планомерно и целенаправленно занимались разорением враждебной территории, медленно и неотвратимо приближаясь к первой цели своего похода — Раковору. Войско русских князей не встречало никакого сопротивление, настолько оно было велико.

Ход битвы

О том, где именно произошла битва, в историки спорят до сих пор. Скорее всего битва произошла на речке Пада, возле села Махольм. Там могли легко пройти крупные войска — место совсем неподалёку от побережья Финского залива, в прочих же местах были труднопроходимые болота. К тому же там было легко сосредоточить силы. Сейчас в этом месте стоят развалины капеллы святой Марии. Предполагается, что церковь была поставлена в память о погибших. В то же время, есть и другая версия о месте битвы. В летописях присутствует упоминание речки Кеголе. Название до наших дней не сохранилось. Исследователи соотносят её с речушкой Кунда неподалёку от Раковора.

Итак, утром 18 февраля 1268 г. русское войско свернуло лагерь и двинулось к переправе через реку (опять же, то ли Пада, то ли Кеголе). До Раковора осталось около 20 километров. Конная разведка уже доложила, что на западном берегу реки стоит вражеское войско в количестве, явно превышающем возможности «колыванских немецъ», но уверенность русских в своем численном превосходстве, а также скрепленные крестоцелованием договоренности с Ригой и Орденом давали существенные поводы для оптимизма. Русское командование решило дать бой.

Капелла св. Марии у Виру-Нигула

Немцы и датчане заняли западный берег реки, встав на склоне холма, на вершине которого, вероятно, расположился командующий. Ровный склон, полого спускающийся в долину, был весьма удобен для атаки тяжелой рыцарской конницы. Было принято решение дать русским переправиться через реку, после чего атаковать сверху вниз. Вдоль западного берега реки в этом месте и сейчас течет заболоченный ручей, который и стал естественным разделителем двух войск перед сражением. Берега этого небольшого ручейка стали тем самым местом, на котором столкнулись два огромных войска. До сих пор это место называют «злым» или «кровавым».

Достоверных и точных сведений о численности войск нет. В Ливонской рифмованной хронике сказано о тридцати тысячах русских и полутысячи воинов союзников. Думается, что хронист намеренно преувеличил численность русских и преуменьшил количество соотечественников, чтобы показать всю доблесть католиков, защищавших Ливонию от «орд врага». Это же преувеличение смягчает тяжесть поражения в битве, которое так и не было признано ливонцами. Наиболее вероятным кажется численность войск примерно по 20 тысяч с каждой стороны.

Основу боевого порядка войска анклава составляли рыцари Тевтонского ордена, вышедшие на поле боя в своем излюбленном построении — клином или «свиньей», что свидетельствует о наступательном характере боя со стороны немцев. Правый фланг «свиньи» защищали датчане, слева выстроились войска архиепископа и ополчение. Общее руководство войском анклава осуществлял Юрьевский (Дерптский) епископ Александр.

Русское войско построилось следующим образом. На правом фланге встала переяславская дружина князя Дмитрия Александровича, за ней, ближе к центру псковская дружина князя Довмонта, в центре — новгородский полк и наместничья дружина князя Юрия Андреевича, на левом фланге встала дружина тверских князей. Таким образом, против «свиньи» встал самый многочисленный новгородский полк. Основная проблема русского войска заключалась в том, что в нем отсутствовало единоначалие. Старшим по лествичному счету среди князей был Дмитрий Александрович, однако он был молод и не столь опытен. Зрелым возрастом и большим опытом отличался князь Довмонт, но на руководство претендовать не мог, в силу своего положения — фактически он был просто воеводой псковского отряда, и он не был рюриковичем. Князь Юрий Андреевич — великокняжеский наместник авторитетом среди соратников не пользовался, руководители же новгородской общины не имели княжеского достоинства и командовать князьями не могли. В итоге русские отряды действовали, не подчиняясь единому плану, что пагубным образом повлияло на результат сражения.

Раковор

Сражение началось атакой немецкой «свиньи», пришедшейся на центр новгородского полка. Одновременно оба фланга союзного войска были атакованы тверскими и переяславскими полками. Войско Дерптского епископа вступило в бой с псковским отрядом. Тяжелее всех пришлось новгородскому полку — бронированный клин рыцарской конницы при ударе накоротке развивал огромную силу. Судя по всему, новгородцы, знакомые с этим строем не понаслышке, глубоко эшелонировали свой боевой порядок, что придало ему дополнительную устойчивость. Тем не менее, давление на новгородский полк было настолько серьезным, что в какой-то момент строй полка распался, началась паника, князь Юрий Андреевич вместе со своей дружиной поддался паническому настроению и бежал с поля боя. Разгром новгородского полка казался неминуемым, но в этот момент самым похвальным образом проявил себя князь Дмитрий Александрович — он бросил преследование разбитого ливонского ополчения, собрал вокруг себя сколько смог воинов и произвел стремительную атаку по флангу наступающего немецкого клина. То, что такая атака оказалась возможной, учитывая первоначальное положение полков, говорит о том, что к этому моменту ополчение и епископский отряд были уже разгромлены и бежали с поля боя, освободив Дмитрию пространство для атаки. Косвенно о быстром разгроме епископского полка свидетельствует также автор Ливонской рифмованной хроники, упомянув о гибели его предводителя, епископа Александра в самом начале сражения. Вероятно, в атаке на «свинью» участвовала далеко не вся переяславская дружина, основная ее часть, по-видимому, увлеклась преследованием отступавших, князь Дмитрий смог собрать только небольшую часть, что и спасло «свинью» от полного уничтожения. Тем не менее, немецкий строй заколебался, что позволило новгородскому полку перегруппироваться и продолжить организованное сопротивление.

Отразив атаку переяславской дружины, тевтонцы продолжили наступление на новгородский полк. Сражение стало приобретать затяжной характер, его эпицентр перемещался то в одну, то в другую сторону, кто-то бежал вперед, кто-то назад, атаки накатывались волнами одна на другую. Дрогнул и сбежал с поля боя датский отряд, тверская дружина бросилась его преследовать.

К концу светового дня через несколько часов после начала сражения новгородский полк окончательно рассыпался, однако, тевтонцы были настолько утомлены, что о преследовании отступавших русских речи быть не могло. Тевтонцы ограничились атакой на русский обоз, который им удалось захватить. Пожалуй, это был ключевой момент всего похода, поскольку именно в обозе находились осадные приспособления, предназначенные для штурма Раковора и Ревеля. Нет никаких сомнений, что эти приспособления были немедленно уничтожены.

С наступлением сумерек начали возвращаться княжеские дружины, преследовавшие разбитые отряды датчан, ливонцев и немцев, снова собрался, перегруппировался и был готов к атаке новгородский полк. В дневном бою погибли новгородский посадник Михаил Федорович, еще пятнадцать новгородских «вятших мужей», перечисленных в летописи поименно, тысяцкий Кондрат пропал без вести. Оставшиеся в живых командиры предлагали провести ночную атаку и отбить у тевтонцев обоз, однако на совете приняли решение атаковать утром. Ночью тевтонцы, осознававшие свое чрезвычайно опасное положение, ушли. Преследовать их русские не стали.

Раковорская битва закончилась. Русское войско еще три дня, подчеркивая свою победу, стояло на поле боя — подбирали раненых, хоронили убитых, собирали трофеи. Вряд ли потери русских были слишком велики — в средневековом сражении «лицом к лицу» основные потери несла проигравшая сторона именно в ходе преследования ее победителями, а не в ходе непосредственного «выяснения отношений».

О продолжении похода речи, вероятно, не шло, так как был разгромлен русский обоз, а вместе с этим были утеряны необходимые для осады инженерные приспособления, восстановить которые на месте не представлялось возможным, иначе, зачем их было бы везти из Новгорода. Без штурма Раковора поход терял всякий смысл, превращался, фактически, в повторение осенней вылазки. Не удовлетворился достигнутыми результатами только князь Довмонт, который со своей дружиной продолжил поход, «и плени землю их и до моря и повоева Поморие и паки возвратися, исполни землю свою полона». Это, впрочем, спорный момент. Некоторые исследователи считают, что летописец здесь говорит обо всём раковорском походе, однако учитывая характер Довмонта, неутомимого в боях стратега, можно сказать, что это не так. К тому же ответный поход Тевтонского ордена на Русь в июне 1268 году имел своей целью именно Псков, где княжил Довмонт.

Каждая из участвовавших в битве сторон приписывает победу себе. Немецкие источники говорят о пяти тысячах убитых русских, однако как могли они их посчитать, если поле боя осталось за русскими, которые покинули его не раньше, чем похоронили всех убитых? Единственное, на основании чего условную победу можно было бы присудить союзникам, это отказ русских от штурма Раковора и прекращение ими похода. Все остальные имеющиеся у нас данные — бегство большей части католического войска, огромные потери среди датчан, епископского войска и ливонского ополчения, хотя и организованное, но все-таки отступление орденского отряда с поля боя, которое осталось за русскими, рейд Довмонта — все это свидетельствует о победе именно русского оружия. О победе же говорит и то, что тевтонцы через некоторое время после битвы принялись мстить. Один из таких набегов закончился боем на речке Мироповне, в ходе которого князь Довмонт разгромил значительно превосходящий по численности отряд немцев. Затем была попытка похода на Псков (немецкий хронист на этот раз преувеличил численность войска своих соотечественников, чтобы показать их мощь, русские дескать при виде войска разбежались). А ещё позднее мирный договор (1269 год). После же — тридцать с лишним лет относительного мира в Прибалтике, выгодного Новгороду и его союзникам.

Примечание автора: в качестве иллюстраций были использованы в том числе не относящиеся к Раковорский битве изображения, которые вполне могут перенести нас в реалии той эпохи. Причина проста — о битве мало говорят, её мало вспоминают.

Раковорская битва (нем. Schlacht bei Wesenberg ) - битва, состоявшаяся 18 февраля 1268 года между армиями княжеств Северо-Восточной и Северо-Западной Руси и объединёнными силами рыцарей Тевтонского ордена вблизи крепости Раквере.

Предыстория

Князь Довмонт был вынужден покинуть Великое княжество Литовское в ходе борьбы за престол по смерти Миндовга (1263 год) и был принят во Пскове. В 1268 году новгородцы организовали поход против Литвы, но из-за разногласий в среде командования поход не состоялся. Вместо этого войска вторглись в датские владения в Эстонии и подступили к замку Раквере, но после гибели от стрел семи человек из войска отступили и обратились за помощью к великому князю Владимирскому Ярославу Ярославичу, который прислал в себя место своих сыновей Святослава и Михаила, а также Дмитрия Переяславского и других князей. В Новгороде началось изготовление осадных орудий для предстоящего похода. Орденские епископы и рыцари из Риги, Вильянди и Юрьева прибыли в Новгород просить мира и поклялись не помогать раковорцам и ревельцам, однако, при последующем сборе войск ливонская хроника упоминает вильяндцев и воинов из других городов (вся земля Немецкая , по русской летописи). Примечательно, что на ответном посольстве к ордену в Ригу, епископы и Великий магистр ордена Отто фон Роденштейн поклялись на кресте не помогать датчанам. Договор был скреплен печатями Великого магистра и городов: Риги, Вельяда, Юрьева, Висби и прочих. Клятва (даже на кресте), данная еретикам и язычникам, рыцарями считалась недействительной, однако поражение в битве было воспринято, как наказание за грех клятвопреступления.

23 января начался поход. Русские войска вторглись в землю Вирумаа, принадлежавшую датчанам - союзникам ордена.

Ход сражения

Войско ордена выступило из Юрьева, и после соединения с датчанами, которые располагали более значительными силами, заняло позицию на левом фланге (против Святослава, Дмитрия и Довмонта), а датчане встали на правом (против Михаила Ярославича). Новгородская летопись приводит рассказ, отсутствующий в хронике, об ожесточённом бое в центре между новгородцами и железным полком противника, в ходе которого погиб новгородский посадник и ещё 13 бояр поимённо, тысяцкий и ещё 2 боярина поимённо пропали без вести, а князь Юрий отступил, в связи с чем даже был заподозрен в измене.

Между тем русские нанесли мощный контрудар. Состав его участников точно называет ливонская хроника: 5000 воинов во главе с Дмитрием Александровичем, - но сообщает о том, что рыцарям удалось малыми силами остановить его. В то же время летопись связывает с этим контрударом общую победу русского войска в битве, и рассказывает о преследовании бегущего противника на протяжении 7 вёрст до самого Раковора тремя дорогами, потому что кони не могли ступать по трупам .

Вечером к месту битвы подошел ещё один немецкий отряд, но ограничился разграблением новгородского обоза. Русские ожидали утра, чтобы сразиться с ним, но немцы отошли. Орден потерпел самое страшное поражение со времён Битвы при Дурбе.

Итоги битвы

Русские войска простояли под стенами Раковора три дня, не переходя к штурму. В это время псковская дружина Довмонта огнём и мечом прошлась по Ливонии, чиня грабежи и захватывая пленных. Князь мстил врагу за нападения на его земли.

В 1269 году Орден предпринял ответный поход, закончившийся безрезультатной 10-дневной осадой Пскова, отступлением рыцарей при приближении новгородского войска во главе с князем Юрием и заключением мира на всей воле новгородской . После раковорского поражения Ливонский орден уже не мог серьёзно угрожать мощным княжествам северо-запада Руси. Дмитрий Александрович стал достойным продолжателем дела своих отца и деда.