Все ужасы про то, как быть женой африканца и, тем более, мусульманина

Амурские девушки уезжают в Африку за мужьями-военнослужащими и семейным счастьем

05.09.2014, 08:07

Такие браки называют черно-белыми, и в Приамурье они стали отнюдь не редкостью — после «нашествия» африканцев в Дальневосточное высшее военное командное училище. «Амурская правда» пыталась выяснить, насколько крепка любовь темнокожих мачо и ждет ли наших девушек светлое будущее в далекой Африке.

Кофе со сливками

Им до сих пор оглядываются вслед: с любопытством смотрели в России, а теперь завидуют мужчины в Африке. «Кофе со сливками» - в шутку пару называют знакомые. Необычный «коктейль» сложился случайно: с будущим мужем-африканцем благовещенка Любовь Кострыкина познакомилась через подругу. Давид Антонио приехал из Анголы учиться военному мастерству, но русской красавице сдался без боя. Хотя Любовь и не думала завоевать его навсегда.

Когда я в первый раз его увидела, он показался слишком черным. Сначала очень его стеснялась, - не скрывает девушка. - Но он так смотрел на меня! Понравился сразу. Встретил с букетом, баловал: цветы, подарки. А потом звонил каждый час!

Он покорял ее стихами Пушкина, Есенина и Цветаевой. Русских поэтов читал наизусть! А через год сделал предложение. «С цветами, как в кино, на одном колене», - улыбается Любовь. Зимой 2010-го в Благовещенске у них родился сын, а спустя два года семья переехала на родину мужа: в столицу Анголы - город Луанда.

Когда я в первый раз его увидела, он показался слишком черным. Сначала очень его стеснялась!

Квартиры дешевле

Они познакомились совсем молодыми: Любови был 21 год, Давиду - 23. Но родители сумели поверить в искренность их чувств. Хотя без сложностей не обошлось.

Мама, конечно, удивилась, - делится Люба. - Папа отнесся сдержанно и настороженно. Я долго боялась их знакомить, но оказалось, зря. Они встретились и начали разговаривать, мы никак не могли их растащить. А потом мы гостили у родителей по несколько дней.

В Африке белокожую невестку тоже полюбили сразу. Труднее оказалось стать семьей по закону. Кольцо, подаренное еще в 2009 году, Любовь так и не смогла надеть на торжественной регистрации - в благовещенском загсе паре отказали, так как не хватило документов. Бумажный вопрос не позволяет оформить отношения влюбленным до сих пор. Впрочем, их счастью ничего не мешает. Даже вечное лето после суровых зим. Хотя амурчанка долго привыкала к тридцатиградусной жаре, которая держится в Луанде почти круглый год.

Сначала я умирала от жары, похудела даже. Теперь освоилась. Здесь можно и работу найти, - рассказывает Любовь. - Хоть менеджером, как я по образованию, хоть продавцом. Но проблема в языке.

Пока благовещенка освоила только разговорный португальский, на котором общается местное население. Этого недостаточно для трудоустройства, но фрукты на рынке она уже может купить самостоятельно. «В магазинах все так же, как у нас, - подмечает девушка. - А квартиры дешевле, чем в Благовещенске».

Родную речь Любовь не забывает. Говорит: муж очень любит Россию, поэтому дома все беседы только на русском. Телевизор ловит два наших канала. И даже сына они планируют отдать в российскую школу - такая есть при посольстве. О своем решении уехать с любимым амурчанка не пожалела ни разу. «Не представляю своей жизни без него! Очень люблю мужа, особенно его глаза. А ведь я ему не верила, сомневалась в его чувствах, - признается Люба. - И вот я в Анголе. Никогда не думала, что уеду так далеко!»

Любовь и Давид вместе уже семь лет. Они счастливы, что их союз вырос в большую мультинациональную семью. Разве свекровь Изабелла когда-нибудь могла подумать, что в их доме зазвучит русская речь, а за столом рядом с традиционным блюдом «калюлю» будет экзотика - блины? Африканская родня часто просит невестку постряпать русские пироги.

Даже борщ свекрови понравился, - делится Любовь. - Правда, для них это непривычное блюдо, ведь здесь свекла используется как лекарство для обновления крови.

А тем временем в доме подрастает маленький «космополит». Внучок везде дома: для африканской бабушки он - Сандру, а для российской - Александр. Кстати, с португальского имя мальчика переводится как «начало». В будущем Любовь и Давид хотят троих детей. И всех будут ждать в гости в Приамурье. Четырехлетний Саша увидит русскую зиму уже в следующем году. И наверняка ее полюбит.

Ведь он наш, русский! - смеется Любовь.

Пусть и так не похож на своих русских бабушку и дедушку.

«Мужики - они и в Африке мужики»

Курсантов из Африки в ДВВКУ начали набирать с 2006 года. За это время в Приамурье приезжали и едут до сих пор десятки потенциальных женихов-иностранцев. Конечно, не все истории столь романтичны. Благовещенка Светлана Косенко потратила на темнокожего Ромео больше года. И поняла: мужики - они и в Африке мужики.

Многие из них женаты, имеют детей. Я была с ребятами в клубах, наши девчонки на них вешаются, а они этим пользуются! - уверена девушка. - Также обманывают и голову морочат!

Тем не менее длительные «командировки» африканцев принесли свои плоды. В амурских роддомах не раз фиксировали случаи появления на свет мулатов. «У нас был один такой случай года четыре назад, - рассказывает акушер-гинеколог Благовещенского городского роддома Елена Болгова. - Такие дети не рождаются темнокожими, видимо цвет кожи у них меняется позднее. Малыши отличаются разрезом глаз и формой носа.

Немало было и международных браков. Несколько «разноцветных» регистраций проводили в Благовещенске. А в белогорском загсе фотографией с первой и единственной такой церемонии даже украсили стенд. «Невеста хоть и была темноволосая, но с белоснежной кожей. А жених такой черный! - вспоминает главный специалист-эксперт отдела ЗАГС по Белогорску и Белогорскому району Наталья Басова. - Он оказался гражданином Намибии. Со стороны жениха было еще человек 7 темнокожих парней. Здоровенные! Я метр семьдесят два, на каблуках - ниже, чем они. Девчонки рты пораскрывали!»

Кстати, в этом году, по информации АП, будущим африканским офицерам запретили жениться на россиянках - пока не окончат училище. Мол, любовь мешает образованию.

МНЕНИЕ

Владимир Самохвалов , врач-генетик, директор Центра охраны здоровья семьи и репродукции Амурской областной клинической больницы:

За цвет кожи отвечают как минимум четыре гена. У людей с темной кожей они находятся в доминантном состоянии. Если в паре белокожая женщина, а партнер у нее темнокожий, то вероятность, что ребенок будет славянской внешности, очень низкая. Как правило, в таких союзах появляются мулаты. Это называется промежуточный тип наследования. Часто спрашивают, может ли у пары, где оба партнера белокожие, появится темный малыш - да, вероятность есть, если у обоих были темнокожие предки.

В лидерах - женихи из бывших советских республик (см. инфографику)

59 браков с участием иностранцев было зарегистрировано в Приамурье за первое полугодие 2014 года (за аналогичный период 2013‑го - 38 браков). Амурчане создавали семьи с гражданами стран:

Азербайджана - 11

Украины - 11

Армении - 10

Кыргызстана - 6

Таджикистана - 6

Узбекистана - 3

Беларуси - 2

Молдовы - 2

Казахстана - 1

Германии - 1

Австралии - 1

Латвии - 1

Черногории - 1

Японии - 1

89 интернациональных браков было зарегистрировано в 2013 году амурскими органами ЗАГС. Из них с жителями стран:

Азербайджана - 20

Армении - 19

Кыргызстана - 12

Украины - 10

Узбекистана - 8

Казахстана - 4

Молдовы - 3

Грузии - 3

Вьетнама - 2

Таджикистана - 1

Испании - 1

Сербии - 1

Источник : Управление ЗАГС по Амурской области

С 6 по 14 сентября в Приамурье пройдет фестиваль кино и театра. Расписание мероприятий «АМУРСКОЙ ОСЕНИ - 2014» смотри .

Вчера была чудесная долгожданная встреча с моей подругой, русской девушкой, живущей здесь, в Тунисе, двадцать лет. Она замужем за арабским мужчиной, у них трое обворожительных девочек, но самое главное, она счастлива! Даже очень стоит рассказать об отношениях людей, между мужчинами и женщинами, между взрослыми и детками. Вопрос детей для меня особенный, в любой ситуации я на их стороне, и поэтому особенно приятно, как тут к ним относятся.
Мила, очаровательная блондинка, с зелеными глазами, белой кожей, мало тронутой солнцем, ей нравится быть беленькой леди, живет на два дома, в Монастире семья имеет постоянное жилище, а в Суссе у них бизнес-апартаменты для аренды туристами в сезон. Конечно, она ходит на работу, но в глазах как то не просматривается той загнанности и одержимости, с которой живем мы в России.

Ее главное, это три девочки, носящих арабские имена, но так же и русские, и русские имена им нравятся больше. Малышки болтают как по-арабски, так и по-русски, соблюдая все витиеватые оттенки и нюансы нашего языка, иногда они меня не понимали, когда деепричастные обороты были слишком сложны, тогда я стала говорить более простыми предложениями. Меня развлекало, когда мы шли по берегу, две русских матрешки, арабские парни, здесь обычно клеящие телочек, и хотели бы осыпать нас своими восточными чарами, но их останавливали черненькие дети рядом с нами, в их головах это не укладывалось, и они удивленно ретировались. Еще я Милу использовала как переводчика, если были сложные вопросы: сделать скидку на развлечения, дожарить рыбу в ресторане, и все беспрекословно ее слушали и выполняли, говорила она тихо, еле слышно, в отличие от мужчин, которые постоянно, как мне кажется, орут, ну на берегу, понятно, тут шум прибоя основной фон, в ушах шумит. Мои друзья, говоря по-арабски, всегда повышают тон, но когда переходят на другой язык, на английский, например, выключает звук, почему?
Когда мужчины-арабы понимали, что Мила замужем за тунисцем, в них появлялось особенное почтение, то же самое происходит и с туристками. Да, да, вся мужская тусовка друзей парня, с кем романится девушка из другой страны, начинает ухаживать и делать маленькие комплименты в разных проявлениях, и девушка находится под защитой целой банды арабских мужчин, чужака к тебе на километр не подпустят. Главное, найти правильного парня, если уж очень хочется проводить время в обществе черненького красавца в косой саженью в плечах и крепким задом. А парней здесь хватает всяческих, на любой вкус, и они с удовольствием поддерживают отношения с дамами любой наружности и наполненности бумажника. Это другая история, для другого рассказа.
Кто сказал, что арабы черненькие? У них чудесная белая кожа, слегка темнее, чем у нас, только солнце, триста шестьдесят дней в году не сходящее с небосклона, покрасило их в бронзовый цвет. Другая история с арабами из центральной части страны, они изначально уже темные, а солнце делает их еще более черными. Это моя подруга черная звезда Афеф.
Куда бы мы ни приходили с малышками, для них был особый почет, их приветствовали традиционным двукратным поцелуем (тут, я вам скажу, у меня постоянно пролет, я по нашему, по-христиански, захожу на третий поцелуй, так приходится целоваться четыре раза, четырехкратный поцелуй- это уже особый знак почтения и уважения), им старались все угодить, побаловать. Девочки, как кошечки, ласкаются к маме, сразу чувствуешь, что живут они в довольствове и любви, что очень приятно.
Я встречала других детей в других семьях, везде они были в центре особенного внимания, как маленькие цари мира. Но такое отношение может быть только в семьях, где женщина не работает и всецело посвящена своим материнским обязанностям. Еще один аргумент, зачет материнству, в стране в принципе запрещено употреблять алкоголь, конечно, желающие его найдут, свинья везде грязь найдет, но пьющих женщин здесь нет, а посему не стоит и вопрос матерей-алкоголичек!




Еще обратила внимание, как Мила говорит по телефону с мужем, о да, у нее мастер-класс нужно брать по предмету "Женоведение" и "Техника владения голосом и интонацией при общении с мужем". Особенно подчеркну, между собой они говорят по-русски, изредка переходя на арабский язык.
У моей красавицы-подруги большая машина, как паровоз, на чем она возит все свое беспокойное хозяйство, малышек, сумки, вещи, но она никогда не знала, сколько стоит бензин в баке и страховка, всеми финансовыми вопросами занимается муж, не утруждая ум любимой жены такими пустяками, как деньги. А девочкам остается только купаться в море, заниматься воспитанием и учебой, которая начнется вот уже 15 числа, покупать хорошие брендовые наряды, стоящие тут гораздо дешевле, чем у нас, как и продукты, как и все остальное.
Очень интересным был рассказ нашего гида, арабского парня, сопровождавшего экскурсию в пустыню, об отношениях полов, о хиджабе, парандже, кафе, в которых сидят только мужчины. Местами он приврал, рассчитывал на неискушенную публику, но мы народ прошаренный, делаем поправки в голове, ставим галочки. Добавлю, я его помню со своей первой поездки в Тунис в 2010 году, его разговорная речь изменилась слегка, но задор и веселый нрав прежним остался.
Вы спросите, почему все эти мужчины сидят в кафе в любое время суток? Так это разные мужчины, просто вы их не различаете, вам кажется, что это все один мужчина, а он уже попил кофе десять минут и ушел, на его место пришел уже другой, и так меняются в течение дня. И ночи, хотелось бы добавить мне, потому что ночью жара спадает, и все, в основном, мужчины, выходят на улицу. Ну чем тут возразить, просто, живя пару недель здесь, начинаешь уже различать их, узнавать, и четко понимаешь, сидят одни и те же: утром, днем и вечером. И что сидим, опять спросите вы? А то сидим, работу ждем. Например, кто-то строит дом, приходит и на день набирает себе работников, кирпичи класть, груз таскать. А что вы хотите? У нас есть безработица, не все в офисах сидят, но строительство постоянное. Тут тоже хочется удивиться: и что, даже поздно вечером и ночью работу ждут? Хотя может быть, я часто вижу рабочую технику на улицах именно ночью.
И еще вы говорите, дискриминация? Женщин нет в кафе? Так вы не внимательно смотрите. Ситуация такая с ними, с женщинами, они сидят в других кафе! Вот те на, воскликнула я в душе, ни разу не видела. Оказывается, мужчины располагаются в уличных кафе, где не очень чисто и накурено, ну зачем там дамам бывать? Они в детских салонах с хорошим телевизором, с детьми, опять же, в подушках и пушистых покрывалах. Эх, посмотрю внимательнее, что там за салоны, у меня подозрение, дома они сидят, своих ненаглядных ждут, щи варят. Не щи, конечно, кус-кус, например.
С хиджабом вообще сложно, мнения разделились, как у самих женщин, так и у мужской части населения, они и сами не знают, чего хотят. В Тунисе свобода выбора, носить хиджаб, или нет, даже в одной семье может быть, что сестры имеют разное отношение к этому, например, мать носит, дочери нет, или одна сестра носит, вторая носит шорты и открытую майку. К стати, дальше от побережья мужчины стремятся так же с головы до ног укутаться в покрывало, там начинается пустыня, и песок забирается во все дырочки и щелочки.
Тирада от нашего гида. Вот муж надел на свою жену хиджаб, правильный весь такой, истинно верующий. И на пляж, да не просто туда, где все такие, как он, купаются, а на туристический. Его жена баландается, упакованная с головы до ног в одежду, а он сидит, любуется голыми европейками. И где его праведность, скажите? Ты вообще зачем сюда пришел, такой умный? Сиди дома, молись, и не ходи, не развлекайся. Для чего все эти хиджабы? Что бы скрыть женщину от взгляда мужского, а в парандже она пройдет, вообще не понятно, что это было? Жена в этом обмундировании заходит в воду, купается, выходит, и тут ветер. И что? Все прелести ее видны, в одежде она, без одежды. Зачем тогда весь этот маскарад? Иди домой, мужчина, и не лукавь, а то праведный он такой, выискался.
Вы жалеете женщин, а надо жалеть мужчин. Он даже женится не может сам, мама выбирает ему жену. Знаете, как? Вот мальчик повзрослел, ему говорят, пора, брат, и мама в хамам пошла, типа, мыться ей надо, а сама на девушек косится, выбирает. Понравилась если какая, туда и сватов засылают. И бедный мужчина не знает, что же ему достанется? Наши мужики с мамами не ссорятся, а то такую она невесту приведет, трусами не отмашешься. Вот мужчина может отказаться от невесты, а женщина нет, это единственный, пожалуй, минус для наших женщин. Во всем остальном надо говорить: бедные мужчины в Тунисе!
Мой друг сказал, отвечая на вопрос, что он думает по поводу того, что пока девочка, она носит красивые платья, открытые плечики, а потом, став девушкой, часто она меняет модный девичий наряд на черное свободное платье: мне не нравятся закрытые женщины, но и в этом есть доля истины: у девочки вырастает грудь, попа, она становится привлекательной многим взглядам, мужчины смотрят на нее, обсуждают; если девочка скромна и религиозна, она наденет закрытый наряд и спрячет волосы под платок.
И тем не менее, красивое открытое женское тело влечет и взгляды и умы, не смотря на запреты, и если голая условно женщина принадлежит одному мужчине, все остальные, зная ситуацию, молчат, как миленькие, даже глаз не подымают на нее, не то, что бы трепаться между собой.
И еще о религии, за что моему гиду огромный респект, потому что он человек как веселый, так и думающий. Мусульманство- мирная религия, говорит он туристам, в ней есть пять основных заповедей, оставленных нам Мухаммедом, последним из наших главных пяти пророков: Бог есть един, имя у него Аллах; все живем до судного дня, а там либо в рай, либо в ад; пять раз в день молись, ходи в мечеть; посети Мекку; не убивай. Но нигде не написано: убей неверного! Потому что, если Бог создал неверных, он это сделал для чего-то, и никому не дозволено судить, убивать и карать, кроме самого Бога! А те, кто берут заложников, устраивают теракты, принося себя в жертву, это не верующие люди, это фанатики, они думают, что попадут в рай, хрен та, в ад они попадут!

В Африке ныне живет несколько тысяч россиянок, в разное время вышедших замуж за граждан стран этого континента. Брак любой из наших соотечественниц до начала 1990-х годов можно сравнить с личным подвигом, поскольку такого рода "прорыв" требовал от женщины большого мужества и много сил. Положение нынешней генерации, пополняющей женское российское сообщество в Африке, морально легче, хотя новое время породило для них новые трудности: общее падение жизненного уровня, экономические кризисы "дома" и в Африке, неотрегулированные правовые отношения с собственной родиной и другие.

Социологическое обследование свыше двухсот российских женщин, ныне постоянно проживающих во многих африканских странах, личное знакомство и переписка с некоторыми из них, опросы среди африканских студентов, обучающихся в вузах России, а также изучение материалов МИД РФ и его Консульского управления дали автору возможность подготовить статью, посвященную гражданским и профессиональным судьбам русских женщин в Африке.

Социальный срез исследованной группы женщин, вышедших замуж за иностранцев и выехавших с мужьями на их родину, достаточно разнообразен. Среди них есть женщины, у которых культурный и образовательный уровень достаточно высок: но есть и наши соотечественницы с сомнительным или даже с уголовным прошлым. Есть и романтические искательницы приключений, и трезвые реалистки, и унесенные в Африку ветром любви...

Говорят, характер человека определяет его судьбу. Одни женщины смогли внести заметный вклад в развитие новой родины, успешно представляют страну мужа в международных организациях, сделали блестящую карьеру в научной, общественной или деловой сфере. Другие считают, что их место дома, в обществе мужа и детей. Некоторые пытаются соединить роль хранительницы домашнего очага с общественной деятельностью. Есть среди наших соотечественниц, живущих в Африке, и надевшие чадру, и освоившие древнейшую в мире профессию.

Столкновение с африканской архаикой

Осознание себя полноценным членом принимающего тебя общества – процесс чрезвычайно сложный, продолжительный, требующий значительных затрат моральных и интеллектуальных сил, энергии, терпения. Известно, что при любом типе брачных отношений (будь то традиционный африканский, западный или "синтетический" брак) переход от статуса холостых в статус супругов заметно изменяет положение и роль каждого из партнеров по добрачным связям. При этом даже ведущие совместную жизнь и хозяйство до брака люди, казалось бы, хорошо изучившие характер и привычки друг друга, многое открывают для себя после вступления в официальные супружеские отношения.

Относительно давно известно также, что любая форма эмиграции сопровождается психологическим стрессом. У этого состояния могут быть и другие названия – дезадаптация, деморализация, культурный шок. Суть его – в переживаемом человеком состоянии неопределенности, тревоги, дефицита информации, психологической неподготовленности и т.д. Все это – практически неизбежная реакция личности на сложный процесс перехода от одной культуры к другой. Чтобы продолжать жить в новой среде, надо многое в себе менять, а порой и ломать, принять для себя иные (отличные от привычных, родных) формы поведения.

Попадая в Африку в роли жены, российская женщина, в основном привыкшая к европеизированному стилю жизни, если не сталкивается непосредственно с африканской архаикой, то уж, по крайней мере, погружается в атмосферу сложнейших социальных, этнорелигиозных, кровнородственных, брачно-половых (в том числе полигамных) отношений, определяемых высокой степенью этнокультурного своеобразия африканцев. Это может выражаться в самых необычных и причудливых вариациях внешних и интимных взаимоотношений мужчины и женщины в африканской семье. Порой нелегко бывает привыкнуть к культу старших членов семьи, особой преданности родственным отношениям и своей народности, специфической регламентации бытового поведения женщины в исламизированных и традиционных африканских семьях. Не говоря уже о резко отличающихся от российских жилище, климате и пище.

Взять, к примеру, понятие "жить в городе". Вряд ли мы погрешим против истины, если предположим, что в сознании средней современной женщины из России с категорией "город" обычно ассоциируется крупный (или более или менее крупный) культурно-административный, промышленный многонаселенный центр с определенной архитектурой, коммуникациями, культурными, образовательными, торговыми учреждениями, социальными службами. Между тем, понятия "город" в Европе и, скажем, в странах Тропической Африки резко отличаются. В результате информированная будущим мужем о предстоящей "жизни в городе" женщина зачастую может оказаться в населенном пункте, скорее, похожем, по ее понятиям, на городок, поселок или деревню. Естественно, что в этом случае ее планы на трудоустройство, да и вообще на городской образ жизни нарушаются; в результате создается дополнительное ощущение социально-психологического напряжения и дискомфорта.

Распад традиционного экономического уклада, миграционные и урбанизационные процессы, женская эмансипация, рост занятости женщин в производстве – процессы, затронувшие в последнее время и африканскую большую семью. Тем не менее, велика вероятность того, что женщина из России оказывается в семье, на жизнь которой влияют традиции, социально-культурные ценности, обряды, сохранившиеся от старого уклада жизни. Это и реальная власть, закрепленная в семье за мужчиной – главой семьи или старшими ее членами, и зависимость каждого от семейного сообщества не только в эмоционально-психологическом, но и в экономическом плане. Далеко не последнюю роль в ее повседневной жизни могут играть конфессиональные установки членов семьи, в большой степени регулирующие взаимные отношения.

Во многом ориентация (или, точнее, надежда) российской женщины на привычный ей образ жизни в Африке формально оправдана, поскольку ее супруг, получив высшее образование, относится, по современным стандартам, принятым во многих странах континента, к той привилегированной и прогрессивно мыслящей части населения, которая тяготеет по преимуществу к западным нормативам бытия в условиях малой семьи. Однако, включаясь в современную африканскую жизнь, женщина зачастую оказывается в сложном и противоречивом положении. С одной стороны, она получает доступ к социально-экономическому прогрессу, в котором может пытаться реализовать себя как личность наравне с мужчиной; с другой – находится под грузом традиций, сохраняющихся в семье и препятствующих ее профессиональному и социальному продвижению, а, в конечном счете, подрывающих и сами основы этой семьи.

Наконец, даже если в ее собственном доме откажутся от старого уклада и порядков, то на ее жизнь, скорее всего, повлияют мировосприятие и колорит родных и близких мужа, а также в целом социального бытия, ее окружающего. Все это создает совершенно новую, непривычную, возможно, даже психологически дискомфортную атмосферу.

Африканские ученые предостерегают своих западных коллег от поспешных заключений о том, будто модернизация, урбанизация и индустриализация склоняют все виды семьи к трансформации в единственный тип "супружеского брака", где женщине предоставлен свободный выбор супруга, где власть родителей над детьми, а мужа над женой, убывают, где утверждается равенство полов.

Именно семья остается сегодня для многих молодых людей средоточием традиционных установлений. Пренебрежение этим обстоятельством, недоучет его в предстоящей семейной жизни чреват для россиянки возникновением осложнений, способных закончиться для такого брака драматически.

Пестрота и многомерность правовых систем

Практически полное, как правило, незнание нашей соотечественницей законов и обычаев страны своего нового пребывания также создает огромные проблемы и для нее, и для ее потомства.

В юридических актах многих африканских стран, регламентирующих гражданские, семейно-брачные, трудовые отношения, много почерпнуто из законодательной практики метрополий. В то же время в них сохраняется влияние национальных обычаев и традиций, религиозной догматики, в основе которых лежат мало известные русской женщине конца XX столетия тезисы о главенстве мужчины в семье, о необходимости сохранения прочных кровнородственных связей.

Пестрота и многомерность, отличающие правовые системы африканских стран, буквально опутывают женщину, пытающуюся де-юре и де-факто приспособиться к новой среде обитания. Эта несхожесть с существующими на ее исторической родине законодательными установлениями в жизненно важных для нее и ее детей вопросах (семейно-брачных, гражданских, социальных и других) способна смутить нашу соотечественницу, поставить ее в затруднительное, а подчас и в безвыходное положение. Незнание ею законодательства страны, а тем более ее обычаев и традиций, на которые до сих пор опираются в местной юридической практике, может привести (и часто приводит) жизнь смешанной семьи к острым коллизиям, нарушить гармонию брака.

Весьма показательным в этом отношении стал печальный опыт одной из наших соотечественниц, решившей вернуться на родину. Муж (конголезец, врач военного госпиталя) систематически избивал ее, издевался, угрожал физической расправой, поэтому она обратилась за помощью в российское посольство. Учитывая психологическое и физическое состояние женщины, сотрудники посольства сопроводили ее в аэропорт, где на наших дипломатов напали представители со стороны мужа нашей гражданки, а также один из сотрудников службы безопасности местного аэропорта. Ее вылет из страны в тот день не состоялся. Не состоялся он и позже: под различными предлогами официальные власти страны долго продолжали препятствовать вылету женщины, утверждая, что, состоя в браке с конголезцем и проживая на территории Конго, она не может пользоваться никакими правами своей родины и имеет право покинуть данную территорию лишь с согласия мужа либо после официального развода с ним. Ссылки наших дипломатов на Конголезский кодекс о семье и результаты консультаций с известными юристами страны положительного действия не возымели. Не сыграла роли даже официальная справка, подписанная министром юстиции Конго, в которой было четко указано, что местное законодательство не предусматривает таких ограничений, и гражданка России может беспрепятственно покинуть страну. Основной же причиной такого беспрецедентного поведения конголезских чиновников стали не законы страны, а местные обычаи, основанные на кланово-трибалистских пережитках. Директор консульско-юридической службы МИД Конго принадлежал к тому же клану, что и муж нашей соотечественницы, а "совет племени" этого клана принял решение воспрепятствовать ее выезду из страны из соображений кланово-племенного престижа.

Не одна русская женщина прошла драматический путь в браке с африканцем. Но ведь трудности и разного рода коллизии присущи не только разнорасовым бракам. Отсюда следует вывод: элементарное знание традиций, обрядов, законов родины мужа, которое русская невеста африканца вполне может получить у себя дома, во многом облегчило бы ее гражданскую и психологическую участь на новом месте жительства.

Что значит "хорошо жить" в понимании иностранки

Как правило, средняя российская женщина второй половины XX века намерена обязательно участвовать в трудовом процессе. Кроме того, среди выезжающих на постоянное место жительства в Африку много высококвалифицированных специалистов высшего и среднего образовательных звеньев, способных успешно конкурировать на местных рынках рабочей силы. Да и по возрасту практически все они находятся, что называется, на пороге трудовой деятельности. Иными словами, налицо все, что свидетельствует об их психологической и профессиональной готовности к труду.

Почти сорокалетний опыт русско-африканских брачных союзов выявил любопытную и весьма отчетливую тенденцию: возможности трудоустройства иностранных, в том числе российских граждан, в африканских странах были очевидно благоприятнее для тех, кто прибыл в Африку в 1960-1970-е годы, то есть в первых потоках русских жен африканцев. Объясняется это, в первую очередь, положением, сложившимся на рынках квалифицированной рабочей силы в период, непосредственно следовавший за завоеванием независимости: молодые суверенные государства Африки лишь закладывали национальные системы образования и подготовки кадров. Собственные будущие специалисты в массе своей еще учились, а иностранные активно покидали бывшие колонии.

Экономический кризис, охвативший большинство стран континента в 1980-е годы, не мог не сказаться на трудоустройстве наших граждан, хотя ряд сфер экономики молодых независимых государств по-прежнему испытывает дефицит в специалистах. Усложнить ситуацию могут и такие обстоятельства, как отношение (далеко не во всей Африке благоприятное) к советским (российским) дипломам; намечающаяся тенденция к росту безработицы среди образованных африканцев.

В нашем сознании социально-экономический потенциал практически любой современной семьи прочно связан с участием в общественном производстве обоих супругов. Но не следует забывать, что большинство российских женщин приезжают в африканские страны, в первую очередь, как жены дипломированных специалистов. В свою очередь, высшее образование их африканских мужей пока еще обеспечивает большинству из них переход в более высокий социальный статус и связанные с этим экономические и общественные привилегии, с помощью которых вполне можно обеспечить своей семье уровень жизни выше среднеафриканского.

Что же касается форм и способов включения женщины-иностранки в трудовую жизнь африканских стран, то они необычайно разнообразны. Разброс возможностей реализации своего потенциала у такой женщины весьма велик – от различных форм дискриминации ее участия в общественном производстве (Руанда, Эфиопия, Конго) до очевидных преимуществ, предоставляемых ей на местном рынке рабочей силы как иностранному специалисту, постоянно здесь проживающему (Сенегал, Кот-д Ивуар, Заир).

Как и большинство женщин в мире, наши соотечественницы и современницы, живущие в странах Африки, неизбежно задаются вопросом: работа или семья? Однако социальные нормы и ожидания, регулирующие семейную жизнь в различных социумах, противоречивы и неоднозначны. Во многих странах образ работающей женщины превращен в общепринятую норму. В других – семья является ценностью более нравственного, нежели экономического порядка, где поощряют в большей мере хозяйственную деятельность женщины в пределах дома, где наиболее важной формой ее труда остается материнство, где, наконец, мужчина – не просто полновластный распорядитель в семье, но и основной ее кормилец. Ко всему этому женщине, воспитанной в ценностях советского общества, уравнявшего в своих правах, а главное, в обязанностях, мужчину и женщину, также предстоит адаптироваться.

Удачная карьера мужа – не только гарант благополучного бытия семьи, но и свидетельство известной сохранности традиционного разделения функций между мужчиной и женщиной, когда одни профессии считаются исконно мужскими, другие – женскими, и эти представления оказывают влияние на выбор рода деятельности.

Прогнозы демографов, специалистов по вопросам миграции показывают, что процесс создания расово- и национально-смешанных русско-африканских семей все же имеет будущее. Многие возвращающиеся сегодня из России африканцы рассчитывают продолжать и расширять сложившиеся во время их пребывания в России контакты и деловые связи. Известную роль в организации этих связей могли бы сыграть и их русские жены, знакомые с особенностями и психологией рынка своей родины и овладевающие спецификой экономических и межличностных отношений в стране проживания. Кроме того, надо признать, что наши соотечественницы, в разное время поселившиеся в странах Африки, некоторым образом опередили своих российских согражданок, ранее них столкнувшись со спецификой рыночной экономики, проблемой женской занятости, безработицей и прочими реалиями рыночного хозяйствования, которые нами только лишь осваиваются.

К сожалению, некоторые из них опередили своих сограждан и в знакомстве с такими явлениями, как институт беженцев, когда местный межэтнический кризис или стихийно разгоревшаяся гражданская война (как это было, например, в Уганде в конце 1980-х годов, в Руанде в 1990-е в результате конфликта народностей хуту и тут-си или в Республике Конго второй половины 1990-х годов в результате этнополитического конфликта "северян" и "южан") неожиданно гонит россиянку с насиженного места в лагерь для беженцев сопредельной страны или на родину, превращает ее собственную жизнь, жизнь семьи, детей в кошмар, о котором с детства она знала лишь по книгам и фильмам.

Поэтому можно с уверенностью говорить о том, что ее российское понимание слов "хорошо жить" несомненно и подчас жестко "выправляется" африканской действительностью. Нужна ли ей при этом помощь соотечественников и связь с Родиной, предпочитает ли она справляться с трудностями в одиночку или коллективно – эти вопросы также актуальны и ждут своего решения.

Наши соотечественницы, постоянно проживающие в Африке, пытаются искать способы общественного самовыражения, выработать собственные формы сплочения.

Ставшая в 1990-е годы расхожей фраза "обратимся лицом к зарубежным соотечественникам" по-разному толкуется как самими соотечественниками, так и дипломатическими чиновниками, которые, к сожалению, часто игнорируют специфику положения русских женщин в Африке. Действия консульских служб зачастую направлены больше на осуществление контроля и опеки, нежели на реальную помощь женщинам в их самовыражении, в том числе через земляческие союзы.

Между тем сами женщины переживают сейчас период надежд на обновление своих взаимоотношений с родиной и ее уполномоченными представителями в Африке. Как бы ни были сложны и неоднозначны эти взаимоотношения, соотечественницы осознают свою зависимость от них, всячески стремятся сохранить любые возможные каналы связи с родиной.

Можно с уверенностью утверждать, что на сегодняшний день есть необходимые предпосылки для создания единой организации русских женщин в Африке. В то же время в уже созданных объединениях нет единого руководства, единой программы действий; движения эти не обрели пока более или менее определенные формы. Причина тому – сама специфика положения русской женщины в африканской стране и в африканской семье, где, даже несмотря на наличие высокого образовательного и общественного статуса, она остается и считается сначала женой и матерью, а уж затем – потенциальной общественной деятельницей.

Нельзя сказать, что русские женщины, ныне проживающие в странах Африки, проявляют безразличие к проблемам дальнейшего общественно-политического развития родины. Здесь в Россию верят, от нее ждут помощи, одновременно предлагая вполне реальное сотрудничество, новые формы участия в жизни России. И к этой вере, равно как к стремлению сотрудничать с российскими организациями, надо относиться с пониманием, оказывая соотечественницам в случае необходимости поддержку, помогая в решении их проблем. Родина не должна быть равнодушной к своим гражданам – нынешним или бывшим - где бы они ни находились. Таков один из неписаных законов любого цивилизованного общества, и элементарное самоуважение обязывает нас его соблюдать.