Афонский устав монастыря. Древние иноческие уставы и современный опыт монастырской жизни
- Публикации
Святогорский чин
Богослужение в монастыре
Богослужение всегда было и продолжает оставаться центром всей монашеской жизни.
Основное делание монаха - молитва, которое первенствует среди всяких других дел в общежитии. Прообразом церковного богослужения на земле является небесная Литургия, непрестанное славословие ангелов на Небе. Поэтому каждый раз, участвуя в церковной службе здесь на земле, мы уподобляемся огненным серафимам и многоочитым херувимам, воспевающих Создателя на Небесах.
Сегодня Малицкий монастырь придерживается афонского устава, который был составлен древними отцами – святогорцами. По своим внешним правилам он более всего соответствует уставам двух афонских обителей – сербского монастыря Хиландар и Свято-Пантелеимонова Русского монастыря. Можно с достоверностью сказать, что в России едва ли найдется хотя бы несколько монастырей, следующих такому уставу, где соединяется русская и греческая богослужебные традиции. Одновременно сохраняя русскую дореволюционную практику, монастырь в основном следует святогорскому чину богослужения, который есть неотъемлемая часть афонского устава.
Чем так привлекателен святогорский устав и почему маленький монастырь в самом сердце России перенял его? Всё дело в непрерывности духовной традиции. Богослужение на Афоне больше 13 веков совершалось по неповреждённому уставу, перенятому ещё от палестинских отшельников (первых насельников Афона). На Православном Востоке в целом в условиях турецкого завоевания монастырский церковный устав был подвергнут серьезным сокращениям. Афон же не только сохранил
устав нетронутым, но и значительно обогатил его богослужебными традициями различных монастырей. Более тысячи лет Святая Гора собирала духовный опыт монашествующих всех православных народов Земли: сирийцев, греков, сербов, болгар, румын, грузин и русских. Святая Гора Афон – духовный центр вселенского Православия, а святогорский устав - самое лучшее духовное завещание огромного сонма монахов афонитов, прославленных в лике святых. Поэтому при выборе устава в современной богослужебной практике игумен Борис остановился на святогороской традиции.
Церковные службы в монастыре, безусловно, ежедневные. В общей сложности богослужения занимают у монахов около семи часов в сутки с учётом келейного монашеского правила. Нельзя не отметить, что продолжительность и суровость монастырских служб не только не отталкивает прихожан, но, напротив, привлекает многих верующих.
Основными местами совершения богослужений являются большой 
Покровский храм, исполняющий роль кафоликона (καθολικὸν - соборный храм мон-ря), и «старый храм» параклис (παρεκκλήσ) - небольшой по размеру домовой храм в честь святителя Николая Чудотворца, расположенный в южном крыле братского корпуса. Обычно ежедневные службы суточного круга совершаются в старом (домовом) храме, а в новом - Покровском, значительно большем по размеру - служат в большие праздники и воскресные дни всего года.
График вседневных служб таков: в 5 часов вечера начинается «вечерня», которая длится около часа и заканчивается ежедневной заупокойной литией, совершаемой в притворе. По окончании службы следует трапеза и сразу после неё - повечерие. Как и 9-й час, оно совершается в притворе храма. Бархатная завеса, отделяющая притвор от главной части храма, в этот момент задернута. В память о чудесной помощи Пресвятой Богородицы при возрождении монастыря на повечерии всегда поётся молебный канон перед ватопедской иконой «Отрада и Утешение», и затем игумен всех помазывает елеем от лампады, горящей пред святым образом. Также за повечерием ежедневно читается акафист Божией Матери. Эта святогорская особенность никогда не опускается, так как Божия Матерь является хранительницей не только Своего земного удела – Святой Горы Афон
, но и Матерью всех монахов вообще. В конце службы под византийское пение Богородичного тропаря «Красоте девства твоего…» все насельники прикладываются к иконам и берут благословение у игумена на грядущую ночь.
Утреннее богослужение в будни начинается без четверти шесть полунощницей. Обычно, на ней присутствуют только монахи. Эта часть службы всегда совершается в темноте, и только блики от горящих лампад освещают стены храма. В боковом освещенном лампой уголке один из чтецов читает последование полунощницы. Атмосфера умиротворённая, молитвенная: в приглушенном свете лампад, освещающих золотые фоны на иконах, беззвучно появляются одетые в черное фигуры монахов и послушников, по традиции крестящиеся и кланяющиеся трижды на Царские врата алтаря и по обеим сторонам; они берут утреннее благословение у игумена и расходятся по стасидиям.
После полуночной службы священник открывает завесу притвора и все переходят в главный храм, где будут совершены заутреня и часы.
Вдоль стен всего храма в стасидиях располагаются монахи и миряне. Благодаря такому распределению в храме помещается большое количество людей, при этом не создается суеты и шума. Стасидия – деревянное кресло с высокими подлокотниками, в котором можно, в зависимости от важности момента службы, сидеть, полусидеть или стоять.
На буднях вся служба читается и поётся «поскору», вместо более длительных византийских распевов употребляется «обиходный». Часто на помощь певчим из числа братии приходят миряне и также поют на клиросе. Это не возбраняется.
До начала Божественной литургии, монах, облаченный в мантию, с интервалом по 15 минут обходит монастырь и ударами в деревянное било (талантон) созывает мирян - трудников и паломников в храм. По преданию таким способом Св. Праотец Ной созывал животных на ковчег. Затем сразу же ударяют в железное било (сидерикон), после чего, если есть праздник, бывает короткий звон на колокольне.
Литургия в обычные дни продолжается около часа. Это самое важное богослужение в Христианской Церкви, и пропустить ежедневную Литургию можно только по очень уважительной причине. Важнейшие моменты литургии, такие как херувимкая песнь, отмечаются тем, что в это время все выходят из стасидий и низко кланяются.
В конце литургии в центре храма поставляется блюдо с коливом (в русск.традиции - кутия), служащий иеромонах кадит коливо и читает молитву на его благословение; то же бывает и в дни поминовения. После литургии верующим раздается антидор и освщенное коливо. Проходит день, наполненный различными заботами и послушаниями, и снова вечером опять бывает слышна дробь ритмичных ударов монаха, обходящего храм вокруг с билом руках, затем железные била, вступают колокола…И так каждый Божий день монахи непрерывно возносят свои молитвы за весь Мир.
Главным украшением монастырских служб в Николо-Малице является византийское пение, которому придается особое значение. Монастырский хор вырос из певческого кружка, который был создан в том же 2006-м году, что и сам монастырь. Основал его, по благословению игумена Бориса, его духовный сын Борис Чибисов. С детства, одарённый молодой человек интересовался церковным пением, самостоятельно выучил древнегреческий и латынь. Изучив сложную систему древнегреческой музыкальной нотации, и освоив византийские гласы, Борис собрал группу молодых ребят и стал обучать их церковному пению. Уже много лет, он является протопсалтом и регентом монастырского хора. Те, кто впервые слышит византийское пение, бывают буквально очарованы восточной мелодией. Древние византийские распевы исполнены сурового аскетического духа и заметно отличаются от более чувственного партесного пения, которое повсеместно употребляется в храмах Русской Православно Церкви. Главное отличие греческого пения от партесного состоит в том, что оно одноголосное, в нём нет партий, разбивающих мелодию на разные звуки. Пение осуществляется не по обычным нотам, а по старинным крюкам или невмам.
В наше время, на всём необъятном пространстве Русской Церкви, действуют всего лишь несколько византийских хоров и услышать в России настоящий византийский хор, подобно братскому хору Николо-Малицкого монастыря, - большая редкость.
За богослужением в монастыре принципиально не используется электричество, и вся служба совершается только при свечах. Это создаёт особый молитвенный настрой. Первое, что бросается в глаза при входе в церковь, это низко висящие паникадила (церковные люстры). До них можно дотянутся рукой. Так устроено специально. Алтарники, прислуживающие на службах, используя длинные шесты, периодически возжигают и тушат свечи на высоких подсвечниках и паникадилах. На самые важные моменты службы братья вручную приводят в движение паникадила, подвесные лампады и хорос.
Горящие свечи, качающиеся паникадила создают торжественное, праздничное настроение у молящихся. Свет от горящих свечей отражается на позолоченных нимбах святых, изображённых на фресках; блики переливаются, играя по всему храму. В этот момент кажется, что святые оживают, приходят в движение и молитвенно соучаствуют нам в церковном торжестве.
Сегодня, такой ритуал можно увидеть только на Святой Горе Афон, куда он был перенесён из собора Святой Софии в Константинополе. Вращение церковных светильников имеет глубокий духовный смысл. Одному святому старцу, жившему на Афоне в 9 веке, было видение: во время литургии, когда хор умилительно пел херувимскую песнь, вся церковь наполнилась ярким светом, отверзлись небеса и множество ангелов в ликующем восторге летали по храму и своими крыльями задевали светильники, приводя их в движение. Святой Николай Кавасила, богослов и мистик 14 века, смысл вращающихся под церковными сводами свечей толковал как движение звёзд в космосе, славящих своего создателя Бога.
Есть строгий устав, согласно которому количество зажженных свечей соответствует разряду службы. Чем торжественнее церковный праздник, тем больше свечей возжигается на светильниках.
Всего в храме 190 свечей и 7 видов светильников, каждый из которых бывает задействован за богослужением в свое время. Одни светильники, такие как шарообразные люцерны или святогорские фанарии – большие стеклянные чаши с маслом, подвешенные на цепях – горят на протяжении всей службы, образуя в темноте «дежурное» освещение; другие светильники – металлические маслёнки, гентекии, драконтии, хорос – зажигают только на особо важные моменты службы. Также по сторонам Света под сводами храма подвешены 5 литых крестов. Такую необычную форму лампы в виде креста (от греч. Ставрос) в 4 веке придумал Св. Иоанн Златоуст. С тех пор и до нынешнего дня, такие «ставросы» составляют неотъемлемую часть любого афонского храма. Во время Утрени, на Полиелее, а также на Литургии специально назначенные братья, с помощью тросов, опускают кресты вниз и зажигают на них керасиновые маслёнки.
Помимо множества маслёнок и лампад, главным украшением Покровского храма является привезённый и Греции хорос. Хорос – это огромный десятигранный латунный обруч, скреплённый двуглавыми орлами и свисающий на длинных цепях из под купола. Расположенные на хоросе свечи возжигаются только по воскресным дням и праздникам. И только один раз в год зажигаются абсолютно все свечи храма и раскручиваются с максимальной силой – на Пасху Христову.
По великим праздникам, как в греческом, так и в русском уставе установлено совершать всенощное бдение или агрипнию (от. греч. «неусыпание»). Бдения на Афоне по их торжественности, а значит, и продолжительности, разделяются на три вида. Первое - «панигир», длящееся до 14 часов непрерывно - торжественное праздничное в полном смысле; второе - на двунадесятые праздники, продолжающееся до 12 часов ночи; а третье - обыкновенное, не восходящее свыше 10 часов. В Малицком монастыре сегодня иногда совершаются бдения только третьего типа. Начинаются всенощные в 10 часов вечера и длятся до утра. Те миряне, которым удавалось побывать на них, отмечали, что, несмотря на длительность богослужения, никто не чувствовал усталости, так как ощущали особую благодатную силу ночной молитвы.
По воскресным дням Литургия начинается в 9 утра. Прихожане и паломники из разных регионов России пишут записки в притворе, ставят свечи и стараются успеть исповедоваться до начала службы. Зажигаются маслёнки подвесных «крестов», свечи на паникадилах… По свидетельству многих прихожан, воскресная Литургия проходит на одном дыхании. Обычно на службах, помимо священника и диакона прихожане часто видят молодых алтарников, идущих по всему храму с церковным платом на спине и кадящих иконы серебряной кацеей. Кацея - греческая ручная серебряная кадильница с длинным хвостом на ручке, увенчанным головой дракона и украшенная бубенцами. Ручные кадильницы издревле широко употреблялись в Православной Церкви, но к нашему времени, нигде, кроме как на Афоне, их не увидишь на службах. «Великий вход» из алтаря совершается «по-гречески», когда игумен, неся в руках святую чашу, проходит по всему храму, совсем рядом с мирянами. Последние в глубоком благоговении низко склоняют голову, словно Сам Христос проходит рядом с тобой. В церкви стоит тишина. Священник в этот момент олицетворяет Иисуса Христа, несущего 
Святые Дары людям. Если на входе участвуют и другие священники, то они, по афонской традиции, несут в руках ковчежцы со святыми мощами. Причащаются верующие почти в полной темноте, поскольку все свечи на паникадилах уже погашены. Во время Святого Причащения не бывает яркого освещения, напротив, горит лишь одна свеча, символизирующая таинственное сияние истинного и вечного света – Господа нашего Иисуса Христа.
Ещё одна чисто греческая особенность, которую трудно не заметить в Покровском храме, - это множество епитрахилей (часть облачения священника – символизирующая благодать), обрамляющих киоты и иконостас. Традиция украшать иконы разноцветными пеленами и облачениями появилась на Святой Горе в средние века. На великие праздники весь храм преображается: развешиваются самые богатые бархатные пелены, устанавливаются праздничные лампады. По полу разбрасываются лепестки роз и лавровые листья, от которых в храме стоит сильный душистый запах.
Николо-Малицкий монастырь за год празднует трижды панигиры - престольные праздники: Покров Богородицы (14 октября) и дважды память Святителя Николая (19 декабря, 6 мая). Также торжественно отмечается память Свят. Арсения, покровителя Твери, Влмч. Георгия Победоносца, Прп. Саввы Вишерского, Иверской иконы Пр. Богородицы. В эти дни в обители всегда бывает бдение.
Вообще служба в Малицах имеет столько много заимствований из греческого богослужения, что для многих русских православных, она кажется очень странной и, с первого взгляда, непонятной. Но, достаточно недолго постоять на службе и погрузиться в молитву, как всё необычное, греческое, чужое становится естественным, понятным и родным.
О древних уставах и чиноположениях Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря повествуется в изданной в 1886 г. книге ««Русский монастырь св. Великомученика и Целителя Пантелеимона на Святой Горе Афонской»», главу из которой мы и предлагаем нашим читателям.
Что касается молитвенных обязанностей, образа и духа чиноположений и келейной жизни Русика, то они представляются в следующем неизменном порядке. В глубокую полночь, несколькими ударами в колокол, братия возбуждается на келейное правило. Оно бывает различно: иное для схимонахов и иное для простых монахов и новоначальных. Для схимонахов оно заключается в 1200 поясных и 100 земных поклонах, из коих последние оставляются в дни праздничные, субботние и полиелейные. Для простых монахов и новоначальных правило менее. В час по полуночи ударяют к утрени, впрочем, только в зимнее время, а летом она начинается за час до полуночи. К правилу келейному, для всех вообще без изъятия, приложено еще иных 100 поклонов поясных собственно за благодетелей обители. А по окончании восточной (Крымской) войны, установлено за благотворителей обители еще неусыпаемое чтение псалтири на вечное время. Кроме того бывает поминовение на проскомидиях божественных литургий, совершаемых в нескольких храмах; на каковой предмет учреждены в обители синодики, в кои, по желанию благодетелей, вносятся имена их и сродников их на вечное поминовение. По окончании утрени тотчас же начинаются ранние литургии, а поздняя бывает чрез час после утрени.
Вечерня начинается за два часа до захождения солнца, а повечерие отдельно бывает и всегда при закате солнца, кроме св. четыредесятницы, когда читаются великие повечерия, начинающиеся за час до захождения солнца. При обыкновенном течении всей церковной службы, в неизменном ее восточном порядке, повечерие русских отличается трогательным чиноположением - после последней эктении (о благочестивейшем Государе и проч.) прикладываться к животворящему Кресту, нарочно на этот раз полагаемому на аналой. В стройном и безмятежном порядке братия попарно подходят к аналою и, после двух поясных поклонов, лобызая крест Христов, вверяют себя, отходя на сон, его божественной силе, а потом, поклонясь на обе стороны, отходят на свои места. Пока продолжается этот умилительный обряд, на клиросах поются следующие стихи: "Иже крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеся того коварства и ловительства: яко бо гордый упразднися и попран бысть на древе, силою распятого Христа". "Крест Твой, Господи, освятися: тем бо бывают исцеления немоществующим грехми; сего ради к Тебе припадаем, помилуй нас". (Седал. Осмогл. гл. 6).
"Господи! оружие на диавола крест Твой дал еси нам: трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его, яко мертвыя возставляет и смерть упраздни; сего ради покланяемся погребению Твоему и восстанию." (Стихир. на хвал. гл. 8).
После повечерия воспрещается не только что-либо сесть, но даже напиться воды. Если же у кого откроется томительная жажда, особенно летом, когда бывает сильная жара, то напившийся воды обязан положить за это в простое время 50 поясных поклонов, а в великий пост столько же земных, с молитвою Иисусовою, или вновь вычитать повечерие. Равным образом строго воспрещается после повечерия разговаривать, а тем более сходиться в кельи.
По уставу св. горы, на дни воскресные, господские, богородичные и праздничные великих святых, всегда совершается здесь бдение, начинающееся с закатом солнца, а в зимнее время часом или получасом позже; продолжается оное 10, 11 и 12, но никак не менее 9 часов, без расхода. Между тем на память св. великомученика Пантелеимона, или на Покров Пресв. Богородицы оно длится и до 14 часов; с водосвятием же и литургиею, не отдельными от него, вся служба тогда, в непрерывном ее порядке, простирается до 17 часов. На бдениях таковых бывает торжественно каждение на стихирах, полиелее и проч. Когда наступит время каждения, два иеродиакона, накинув на левое плечо по белому литону, сверху их полагают серебряные позлащенные ковчеги с лада-ном и, поддерживая их слегка левою рукою, а в правой имея кадило, так совершают каждение. Престол кадят они, становясь один против другого, и, выходя из алтаря один северною, а другой южною дверьми, сходятся на амвоне, откуда, по окаждении местных икон, идут - один левою, а другой правою стороною - кадить лики. При западной церковной двери они соединяются, и оттуда уже вместе восходят на амвон, для вторичного окаждения царских врат.
На бдении не только заснуть, но и дремать воспрещается. Экклисиарх, часто обходя ряды молящейся братии, если заметит дремлющего, слегка трогает его. Если кто окажется виновным в непослушании отцам или чем ином, а также если кому случится нечаянно разбить или утерять какую-либо вещь; то виновный становится на поклоны в продолжении братской трапезы, и, по окончании оной, повергаясь пред дверью трапезной и лежа ниц на полу, испрашивает прощения у выходящей братии. Если же погрешность его заключается в разбитии какой-нибудь монастырской вещи, то иногда полагает и ее при себе в показание всем вины своей, а когда наказывается за что-либо другое, то вина его остается для всех тайною, исключая игумена и духовника, и братия, проходя мимо всякого рода виновных, в полголоса произносит: "Бог да простит!" В непременную также поставляется обязанность трапезарю, повару и чтецу житий святых или поучений за трапезой, по окончании ее, падать каждый раз ниц при двери и просить прощения у выходящей братии, в том предположении, что, может быть, чем-нибудь не угодили кому или забыли в точности исполнить свои обязанности.
Трапеза поставляется для братии дважды в день, кроме понедельника, среды и пятка и св. четыредесятницы, - тогда вкушают однажды и без масла. Пред утренней трапезою постоянно поется параклис, т.е. молебен Богоматери в храме Успения, как сказано выше, а в Покровском храме исполняется это тотчас после поздней литургии, без расхода. Утренняя трапеза бывает в 10 часов, а вечерняя пред закатом солнца; в постные же дни она поставляется во втором часу, кроме великого поста, - тогда вкушают около трех часов за полдень, а иногда и позже.
В рассуждении келейного поведения, следуют точному и строгому исполнению отеческих законоположений. Оставаться вне кельи, а тем более за монастырем, без особенной нужды и благословения настоятеля, совершенно не позволяется, равным образом и собираться по кельям для бесед воспрещается. Касательно немощных и больных, св. отцы и их законоположения делают некоторое послабление. по вниманию к их болезненному и страдальческому состоянию.
Принять милостыню, или дать что-либо, никто из иночествующих не в праве без позволения настоятельского; впрочем, не по чему-нибудь иному, а только для отсечения в каждом своей воли, как бы дело ни было само по себе бескорыстно, и хотя бы основано было на видах самых благонамеренных. При этом достигается цель настоятеля, чтобы и самые мелочные действия братства не оставались для него тайною, но были в точности ему открываемы; потому что чрез это утверждаются в братии смирение, чистота совести и послушание - эти лучшие украшения ангельского образа. В отношении к странноприимству тоже положение: может каждый видеть пришельцев с далекой отчизны, побеседовать с ними о чем нужно; но угостить их в своей келье, - ему не приводится; потому что в подобных случаях есть нарочно определенные из числа братии иноки: они и угощают и упокоивают приходящих на общей гостинице.
Заниматься беседами, праздными и предосудительными, а тем более оскорблять честь ближнего и заводить ссоры, это - противное заповеди Господней дело; а потому если бы кто забывшись впал в эту погрешность, таковой в тот же день обязан непременно очистить свою совесть исповедью и испросить прощение у обиженного, а иначе будет наказан или поклонами, или, что всего важнее, отлучением на время от причащения св. Таин. Поэтому, хотя бы и произошла в братстве какая распря, она тогда же уничтожается.
Св. Христовых Таин братия приобщаются еженедельно по субботам, а иные, проводя более строгую подвижническую жизнь, дважды и трижды в неделю. При этом наблюдают приуготовительный пост в известные дни седмицы, и заботятся об очищении совести не только от явных слабостей, но и от тайных мыслей и пожеланий, постоянно расхищающих ум и воюющих на сердце.
Но всего строже в монастыре Пантелеимоновом, как общежительном, наблюдается нестяжательность, - эта отличительная черта совершенного иночества. Никто из братии не может удерживать при себе своей собственности, а тем более денег. Каждый, при самом вступлении в число братства, обязывается объявить все, что у него имеется, и вручить свое имущество сполна в распоряжение игумена, подобно тому, как было в первенствующей апостольской церкви (Деян. гл. 5, ст. 1-7).
Умилительно видеть заботливость братства об отходящих к Господу, их собратьях. Над почившим до погребения читается псалтирь; а при погребении, по последнем целовании, окружают его все иеромонахи, и сам игумен читает над ним разрешительную молитву, по которой с пением "вечная твоя намять" почивший троекратно благословляется от собора; а потом игумен краткою речью приглашает всех простить того собрата, если кого он, как человек, оскорбил чем-нибудь в своей жизни. Троекратное "Бог да простит!" бывает от всего братства торжественным желанием почившему милости Божией и последним ему напутствием к вечному покою от церкви Божией, из которой он тогда же износится на кладбище.
Впрочем этим не кончается погребальный обряд. Едва только несущие мертвенный одр выступят за монастырскую дверь, как останавливаются, и пред ликом св. великомученика Пантелеимона, над портою (дверью) монастырскою изображенного, возглашается эктения о покое и блаженстве почившего, что повторяется и на средине пути до кладбища. Когда тело опустят в землю, то при зарытии его тщательно озабочиваются сохранением головы, для того окладывают ее со всех сторон камнем и покрывают нарочно на то приготовленною каменною плитою. Надобно при этом заметить, что на св. горе тела умерших, как и на всем православном Востоке, не кладут в гробы, а просто опускают их в землю и предают ей, как ее собственность. По совершении таким образом погребения, не отходя от могилы, а иногда и в церкви, вся братия с игуменом совершают канон, заключающийся в ста поясных поклонах с молитвою за почившего, и тогда же заповедуется от игумена всей братии, чтоб в течение сорока дней продолжали этот канон, и во все это время непрерывно обителью приносится Господу Богу бескровная жертва за скончавшегося. Кроме сего в каждый пяток, за час до вечерни, за всех усопших отец и братий, в кладбищенской церкви бывает панихида, и там же ежедневно совершается за них литургия. По истечении трех лет кости умерших по обряду всей св. горы отрывают и складывают в общую усыпальницу, предоставляя упраздненную могилу следующему покойнику. Обыкновение св. горы - отрывать кости умерших, по истечении трех лет, в своем видимом обряде имеет много трогательности, а в духе и причинах таинственности. Обыкновение это, своим началом относясь к глубокой древности, переходило на св. горе из века в век, и наконец в неизменном своем порядке достигло нашего времени.
О покое телесном в русском монастыре не имеют много попечения, - о русских банях здесь и понятия нет, ванны и купанья вовсе не приняты в быту монастырском; более строгие подвижники, исключая священнодействующих, даже не моют головы и лица, но если кто немощен, и его болезненность требует холодной или теплой ванны, то таковым дозволяется употреблять те или другие.
Многим, конечно, кажутся странными такие правила, но их не должен чуждаться инок, как потому, что он, по самому своему имени, призван жить и чувствовать иначе, чем мирянин, и действовать усильно вопреки побуждениям страстной природы, так не менее и по уважению ко св. отцам, законоположившим таковой путь совершенного иночества. Странным также считают некоторые и то, что на св. горе и в монастыре русском слишком продолжительны всенощные бдения; но это нимало не покажется удивительным, если взять во внимание постоянные убеждения Слова Божия - непрестанно бдеть и молиться, и если иметь в виду изумительные опыты и свидетельства о чрезвычайно благотворных плодах молитвы, столь же необходимой для человека, как и само дыхание для жизни его тела. Если св. отцы от целых суток уделяли только один час для сна (св. Арсений Вел. и др.), - что и в остаток суточного времени делать иноку, и особенно в праздничные дни, когда всякое житейское попечение должно быть далеко от нас и всякое ручное занятие отлагается? Если св. отцы считали необходимостью всенощные бдения (св. Савва Освящ. и друг.), а совершеннейшие из них на нисколько дней и ночей сряду, не трогаясь с места, погружались и умом и сердцем и всеми силами духа в молитвенную беседу с Богом, то не должны ли и мы подражать им подвизаясь по силе своей?
Наконец братство русского монастыря, отходя ко сну, не раздевается, а постоянно бывает в подряснике и не отнимает даже пояса, для всегдашней готовности к молитве, или трудам, или на страшный Божий суд.
Хотя многие из братства в великой схиме, но не всегда носят ее и сокровенно, а мантию надевают лишь служащие чередные: иеромонах, экклисиарх и канонарх, и те только во время церковной службы. В торжественные и праздничные дни и во дни приобщения св. Таин, схимы надеваются, - впрочем как без наглавника устрояемые, носятся под рясками, в отклонение любопытства со стороны бывающих поклонников. Всего вероятнее, что обыкновение не носить в простое время св. схимы и мантий произошло в здешних пустынных обителях по причине непрерывных послушаний, при которых мантия и схима могут служить препятствием в работах. В Русике это допущено первоначально по крайней бедности монастыря, как отзывался сам покойный игумен.
Русский Пантелеимонов монастырь, оставаясь на св. горе пристанищем для русских поклонников, не требует от них ничего за их иногда и долгое в нем пребывание и содержание, приемля впрочем, с признательностью произвольное приношение. Для всякого странника всегда отворена дверь, готова трапеза и покой в архондариках (гостиных). При выходе странников из монастыря дается им в дорогу хлеб. Для бедных же и нищих привратник нарочно берет у игумена денег и раздает их без отчета, следуя в этом случае внушениям собственной совести и движениям сердца приемлющего и участие в горьком положении меньшей Христовой братии, и удовлетворяя по возможности их нуждам.
В дополнение описания чиноположений русского монастыря на Афоне скажем и то еще, что кельи, равно как и другие жилые здания и подвалы, каждомесячно окропляются св. водою, для чего в первое число каждого месяца совершается водосвятие.
Печатается по:
РУССКИЙ МОНАСТЫРЬ СВ. ВЕЛИКОМУЧЕНИКА И ЦЕЛИТЕЛЯ ПАНТЕЛЕИМОНА НА СВЯТОЙ ГОРЕ АФОНСКОЙ
Издание седьмое, исправленное и значительно дополненное. Типография И. Ефимова. Бол. Якиманка, д. Смирновой, Москва, 1886 г.
От Московского духовного цензурного Комитета печатать дозволяется. Москва. Декабря 3 дня, 1885 года.
Цензор Протоиерей Михаил Боголюбский
В первые века нашей эры, во времена римского гонения на христиан, некоторые из них I | покидали города и селились в труднодоступных пустынях Сирии, Палестины и Египта. В пещерах и расселинах скал, поодиночке или небольшими группами спасались первые христианские отшельники. Число их стало стремительно расти в IV веке, когда весь христианский мир охватило непреодолимое влечение к монашеству. Около 340 года в Верхнем Египте, к северу от Фив, в Табенне из разрозненно подвизавшихся монахов возникла первая общежительная община во главе с прп. Пахомием Великим. Выработанные им суровые правила - древнейший дошедший до нас письменный устав монашеской жизни - быстро распространились по всему христианскому миру.
Примерно в то же время епископ Каппадокии свт. Василий Великий, которого называют патриархом восточных монахов, составил разнообразные указания и советы для мужских и женских монашеских монастырей, общежительных общин и отшельников. Все более поздние восточные уставы, в том числе, и святогорский, ведущий свое начало от преподобного Афанасия, в главном опираются на принципы, изложенные прп. Пахомием и свт. Василием Великими.
За более чем тысячелетнюю историю монашества на Святой Горе сменилось семь уставов, регламентирующих внутренний распорядок жизни, управление Афонскими монастырями и связи с внешним миром. Первый Типикон был выработан в 970 году при прп. Афанасии Афонском и закрепил равноправие разных форм монашеского жития, как киновийной, так и отшельнической. Все приходящие на Святую Гору с желанием постричься в монашество должны искать себе руководителя, «дабы отнюдь не помещаться вне духовного приюта».
Постриг разрешалось совершать не ранее чем через год, «доколе не навыкнут в монашеском житии, соблюдая монашеский канон, и доколе не докажут непоколебимой твердости своего намерения». Строжайше запрещалось принимать «юношей безбородых и евнухов, приходящих на гору для пострижения». Никому из братии не разрешалось самовольно «сходить с Горы, вступать в сочадство или побратимство с мирянами», а также вести с ними торговлю. Только ради какой-либо неизбежной нужды дозволялось обменять вино, которое делали иноки, на необходимые товары. Статьи первого Афонского Устава говорят о том, что из среды влиятельных игуменов избирался Прот, ведавший главным образом духовными делами, и эконом, обязанный ежегодно в праздник Успения Богородицы «давать Собранию отчет в порученной ему экономии».
Изменения, вносимые в последующие уставы, касались главным образом административных и экономических аспектов. Основные правила монашеской жизни оставались неизменными в течение веков. Второй Типикон 1046 года утвердил ежегодные сборы насельников Святой Горы в Карее на соборный праздник Успения Пресвятой Богородицы. В третьем Уставе 1384 года были определены границымонастырей, территория, подчиненная Проту, установлен порядок надзора Константинопольского Патриарха за жизнью Афона. XV век - сложный период в истории афонского монашества. С ослаблением, а позже и падением Византии многие монастыри лишились поддержки извне и средств к существованию. Поэтому по Уставу 1406 года монахи получили право на владение имуществом и даже ценностями, что вступало в противоречие с самой сутью иноческого жития как отречения от всего земного. Когда в 1574 году на Афоне вновь стало вводиться общежительное начало, монахи, привыкшие к самочинию, покинули обители. В Великой Лавре осталось пять насельников, а многие монастыри совсем обезлюдели. И все же в 1783 году в шестом Уставе Святой Горы были закреплены общежительные принципы монашеской жизни, как более благодатные и спасительные для иноков. В то же время на Афоне утвердилось коллегиальное управление, место Прота занял Священный Кинот, избираемый из представителей двадцати главных монастырей. В 1810 году был принят последний VII Типикон, положения которого действительны и сегодня.
Жизнь монахов на Святой Горе издавна складывалась в разных формах, сохранивших свое значение и до наших дней. Основной тип монашеского учреждения - это монастыри, которые еще до недавнего времени делились на киновии и идиоритмы. Затем идут подчиненные монастырю скиты - небольшие иноческие общины, состоящие из нескольких монашеских келий и имеющие свой храм. Существуют также келлии и каливы (хижины), в которых подвизаются, как правило, старец и несколько его учеников. Келлии располагают небольшим участком земли с храмом, а каливы, где может быть единственный насельник, арендуют землю у монастыря и своего храма не имеют. Особый род афонских отшельников составляют сиромахи, которые не имеют никакой собственности и живут в естественных пещерах, дуплах деревьев, землянках или под камнями. Независимо от формы устроения жизнь святогорца посвящена молитве, богослужению и труду.
Со времени своего восстановления в 1803 году Свято-Пантелеимонов монастырь строго придерживается общежительного устава. В первой главе Устава сказано: «Иноческое общежитие поставляют святые отцы не в одном сожительстве или общей трапезе или одежде; но паче в том, да будет у всех сердце едино, и воля едина, и желание едино, ..да будет вся целость общества единое тело, из различных членов составленное». Монахи составляют братство, в котором проводят общую жизнь. Ни у кого нет собственности, личных средств, которые при вступлении передаются в распоряжение общины. Одинакова для всех одежда и трапеза. Монастырем управляет пожизненно избираемый игумен. Он не только начальник монастыря, но и общий для всех отец и руководитель аскетической жизни, а также старец-духовник. Без благословения игумена иноку не разрешается выходить за пределы обители, приступать к какому-либо делу, вступать в общение с посторонними, подавать милостыню. Монахам воспрещается без определенного дела заходить друг к другу в кельи, а тем более вести беседы, празднословить и смеяться. Исключение составляет посещение немощных и больных. В основе монашеской жизни лежит полное отсечение личной воли и желаний, совершенное подчинение воле старших. Вступающий на подвиг общежития должен «отречься от мира и всех его пристрастий, ...оставить плотскую любовь к сродству и обычным содружествам человеческим, ...отложить в дольнее влекущую похоть и все желание преложить к небесному, отринув всякую склонность непослушания, гордыни, рвения, ревности, зависти, ярости, роптания и иных злобных видов».
По благословению игумена каждый инок несет послушание, то есть выполняет определенную работу сообразно его силам, способностям и образованию. Трудятся в монастыре все насельники: от послушников до почитаемых старцев. Повседневная одежда иноков неизменна летом и зимою, состоит из подрясника и рясы, которую на Афоне носят все, включая послушников. Появление в церкви на богослужении без рясы считается недопустимым. Согласно древним правилам иноки, отходя ко сну, не снимают подрясника и пояса, «для всегдашней готовности к молитве, или трудам, или на Страшный Божий суд». Головными уборами, вместо русских клобуков, служат камилавки разнообразных форм из материи и войлока.
В церкви и на трапезе поверх камилавки надевается наметка, которую снимают в определенный момент богослужения. Монашескую мантию носят только очередные служащие иеромонахи во время богослужения. Игумену монастыря принадлежит исключительное право ношения лиловой мантии с кисточками, наперсного креста и панагии.
Трапеза для иноков поставляется дважды в день: после литургии около 10 часов утра и вечером по окончании вечерни перед закатом солнца. В понедельник, среду и пятницу, а также на протяжении Святой Четыредесятницы - строгий пост - трапеза бывает один раз около трех часов дня. Пища иноков очень простая и скромная. В основном она состоит из сырых и вареных овощей с оливковым маслом (если день не постный), бобов, маслин, фруктов и свежего хлеба, выпекаемого в монастыре. В праздничные дни добавляется рыба, сыр и вино, наполовину смешанное с водой, «для утешения братии». Монахи не засиживаются за трапезой, она проходит быстро в молчании, начинаясь и завершаясь молитвой. Лишь чтец громко читает жития святого, положенные в этот день. По давно сложившейся традиции паломника, пришедшего в монастырь, приглашают в архондарик, где подают обычное афонское угощение: маленькие стаканчики с ракией (виноградной водкой), холодную воду, варенье или лукум, а иногда и кофе.
На Афоне существует особая традиция погребения умерших монахов. Здесь хоронят без i гроба: тело обвивается мантией и предается земле. Через три года могилу раскапывают и смотрят, что сталось с телом. Если оно еще не истлело, не принято землей, то, по вере святогорцев, усопший вел не вполне праведную жизнь. Могилу снова зарывают и назначают особо горячо молиться за усопшего брата, посмертная жизнь которого трудна. Если же тело истлело без остатка, кости чисты и имеют желтоватый цвет, считается, что это признак особой духовности, праведности почившего. После эксгумации кости омываются в воде с вином и насухо вытираются хлопчатобумажной тканью. Затем переносятся в усыпальницу, внутри которой установлены полки. На них в иерархическом порядке лежат черепа с надписью имени и дат рождения и смерти владельца. Мелкие кости размещаются по общим ящикам: ножные к ножным, ручные к ручным и т.п. В скитах и каливах череп почившего старца мог храниться прямо в келье его ученика. В церкви при усыпальнице проходят службы по субботам и в дни церковных поминовений.
Средоточие ежедневной монастырской жизни - соборный храм. Ритм богослужения четко определен и одинаковым порядком совершается в течение сотен лет. Все афонские монастыри придерживаются византийского отсчета времени, по которому новый день начинается с заходом солнца. Каждую субботу при заходе солнца главные часы в Свято-Пантелеимоновом монастыре устанавливают на отметке «12», наступает полночь. Соответственно длина «афонского дня» зависит от времени года. Летом разница с европейским временем составляет около трех часов. Суточный круг богослужения начинается за три часа до захода солнца - это 9 часов по афонскому времени, когда служится час девятый, вечерня с молебном Богородице или панихида. Сразу после этого следует трапеза. После трапезы совершается общая исповедь, затем духовник исповедует братию и паломников. После захода солнца, в 12 часов, братия собирается в храме, где в притворе, отделенном от главной части храма завесой, служится малое повечерие. Повечерие заканчивается чином прощения: служащий священник делает поклон игумену, а затем и все братия кланяются игумену до земли и берут у него благословение. Перед этим иноки обходят притвор и прикладываются ко всем иконам, начиная с образов Спасителя и Богоматери. После повечерия запрещается разговаривать и не только что-либо есть, но даже напиться воды. С заходом солнца внешняя жизнь в обители замирает, все расходятся по кельям для уединенной молитвы и отдыха. Глубокой ночью за два-два с половиной часа до заутрени совершается обряд, известный только на Афоне. Он воспринимается как мистическое напоминание о необходимости бодрствовать, дабы не пропустить явление Христово, Канонарх с деревянным билом и молоточком в руках обходит храм против часовой стрелки, выбивая мелодичную дробь. Напротив алтаря он останавливается, произносит Символ веры и идет дальше. Так монахи побуждаются к исполнению келейного правила, состоящего из молитв по четкам, поясных и земных поклонов, которых полагают около тысячи. Святогорец никогда не расстается с четками. Произнося «с сердечным вниманием» краткую Иисусову молитву, нужно двенадцать раз в день «пройти» четки. Утреннее богослужение в будние дни начинается в 7 часов с полунощнииы (по европейскому времени это 2-3 часа ночи), затем следует утреня, 1-й, 3-й и 6-й часы и Литургия. Храмы на Афоне освещаются только свечами и лампадами. За тем, чтобы определенное уставом чтение часов, псалмов и канонов, а также пение стихир «было производимо неупустительно», наблюдает канонарх. Во время службы братия должны стоять «всякий на своем месте, чинно и безмолвно, не занимаясь отнюдь празднословием». Вдоль стен в афонских храмах расставлены деревянные стасидии - сиденья с высокими спинками и подлокотниками, в определенные моменты ночных бдений разрешается ненадолго сесть или стоять, опираясь на них. Торжественность и благолепие богослужения, благоговейное антифонное пение - все молитвенно воздействует на душу, возводя ее от суетного «дольнего» к вечному «горнему». В плавном течении службы проходит вся духовная история человечества от сотворения мира до искупительной жертвы Христа. Перед причастием братия и паломники вновь обходят храм и, полагая поклоны, прикладываются к иконам и святыням. По уставу каждую субботу братия Свято-Пантелеимонова монастыря приобщается Святых Христовых Тайн. Прямо из храма братия следует на трапезу, после которой положен двухчасовой отдых. Весь остальной день до вечернего богослужения монахи проводят на послушаниях. По уставу Святой Горы всенощное бдение совершается под господские, богородичные праздники, в дни памяти великих святых. В русском монастыре с особой торжественностью празднуются Покров Пресвятой Богородицы, день памяти святого целителя и великомученика Пантелеймона. Праздничные службы начинаются с закатом солнца и продолжаются с небольшим перерывом 10-12 часов, а иногда и более.
Большую часть суток иноки проводят на богослужении. На Афоне нет ночи, ее часы считаются наиболее благоприятными и ценными для «умного делания» и соборной молитвы. В это время Святая Гора словно объята пламенем молитв, разгоняющих тьму. Мирянам трудно понять ценность бдения, но старцам открыто, что целонощная молитва особо приятна Богу. На долгих афонских службах не чувствуется течения времени. Для всякого верующего человека богослужение на Афоне запоминается как сильнейшее эмоциональное и духовное переживание, приобщающее его к вечности.
Из собрания Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на минувшей неделе в Москве проходила Международная научно-богословская конференция «Россия — Афон: тысячелетие духовного единства».
Инициатива проведения этой конференции была проявлена двумя обителями, поддерживающими непрерывную связь между Афоном и нашим Отечеством — Валаамским монастырем (Северным Афоном) в России и монастырем Ватопед, находящийся на Святой Горе.
На вопросы пресс-службы Московской Патриархии отвечает один из организаторов форума настоятель Спасо-Преображенского Валаамского мужского монастыря .
— Ваше Высокопреосвященство, разрешите Вас, одного из главных организаторов международной конференции «Россия — Афон: тысячелетие духовного единства», поздравить с её успешным проведением и завершением. Каково ее значение для России, которую веками питают традиции Афона?
— Полагаю, это — уникальная конференция. Впервые русские, греческие, сербские архиереи, монахи, игумены монастырей, ученые-богословы, светские ученые собрались вместе, чтобы обсудить множество вопросов и тем, которые касаются многовековых связей России и Афона.
Пленарное заседание в зале церковных соборов храма Христа Спасителя возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Затем в течение трех дней параллельно проходило заседание нескольких секций, на которых выступило порядка ста докладчиков.
Нашу конференцию можно назвать даже форумом монашествующих. Мы не устраивали чего-то нового. Еще Василий Великий заповедовал, чтобы каждые два года собирались игумены монастырей и вместе решали проблемы, которые неизбежно возникают в монастырской жизни.
Конечно, богословские вопросы, которые рассматривались на конференции, тоже нужны, интересны. Но для нас, представителей монашества, тех, кто неравнодушен к этому святому делу, наиболее актуальна сейчас практическая сторона возрождения монастырей.
В рамках конференции состоялась свободная дискуссия на круглом столе, который проходил в конференц-зале Даниловской гостиницы, на очень важные, животрепещущие вопросы, касающиеся монашеской, монастырской жизни, устроения этой жизни, тех принципов, на которых она должна быть основана. Эта дискуссия была очень своевременной, нужной и важной.
Конечно, если бы монашествующие в наших епархиях были лучше осведомлены, понимали, для чего их приглашают, может больше бы людей приехало. Но здесь важно не количество участников, а желание и умение присутствующих представителей наших обителей извлечь практическую пользу из услышанного, осмыслить и суметь перенести на русскую почву лучшее из опыта афонских подвижников.
— Вопросы на круглом столе, который Вы вели с настоятелем монастыря Ватопед о. Ефремом, были самые разные. А что-то из этой дискуссии вы почерпнули важное для себя? Она подтвердила какие-то Ваши предположения, мысли?
— Первый раз я был на Афоне в 1992 году. Еще старец Паисий был жив. К сожалению, тогда я не смог его увидеть. А с другими старцами встречался. Много раз уже встречался и с о. Ефремом.
С 1993 года я возглавляю Валаамскую обитель. Исторически, как известно, Валаам, который называют Северным Афоном, и Святая Гора Афон связаны неразрывно.
Главной целью моих поездок, которые совершаю на Афон почти ежегодно, была задача, как нам восстановить наше монашество? Как уподобить наши монастыри афонским обителям, которые, прежде всего, внутренне духовно сильны?
Как-то я спросил о. Ефрема: есть ли случаи ухода монахов из его обители. Он ответил, что за последние годы — только один. А у нас, к сожалению, «текучка». Несколько лет проходит — обитель по составу уже другая. Много есть и другого, что надо исправлять.
Как говорилось на конференции, все наше монашество не старше 15 лет. Это — по времени возрождения монастырей. Братия и сестры тех 4 мужских монастырей и 16 женских, которые были в советское время, — это капля в море. А многих из них уже и почили.
Таким образом, и по составу насельников обителей наше монашество в основном молодое, поэтому в духовном плане им еще многое предстоит достичь. Наши братья с Афона тоже об этом говорят.
Когда во время моих посещений Святой Горы я начал задавать им вопросы, они сказали, что я — первый русский монах, кто спрашивает у них что-то... По их словам, когда приезжают монашествующие из России, они поклоняются святыням, поют песнопения. Но ни о чем не спрашивают. Приезжают — уезжают.
Что-то принципиально новое для себя на круглом столе я не услышал. Тем не менее, дискуссия получилась интересная. Об многих вопросах я давно задумываюсь. Так, важным был вопрос, как соотносятся ныне приходы храмов и монастыри, могут ли белые священники окормлять монахов и монахинь?
Есть каноническое правило: монахи не должны окормляться у белого духовенства. И совершенно понятно почему. Несмотря на это, из истории Церкви мы знаем: известные священники из белого духовенства благословляли на монашеский путь. А батюшка Иоанн Кронштатдский непосредственно участвовал в становлении ряда обителей, духовно окормлял их, хотя он формально был белым священником. Но таких белых священников единицы даже на поколение. Это — не правило, а исключение. Хотя есть такие батюшки и поныне.
Всё, к чему мы стремимся в нашем общении с Афоном, это укрепление духовного настроя, привитие духовного энтузиазма, утверждения принципов, на которых строится монашеская жизнь на Святой Горе, но ни в коем случае не какие-то внешние ограничения.
В монастырях, основанных учениками Иосифа Исихаста, игумен живет общей со всеми жизнью, так же трудится, участвует в общей трапезе. От остальных иноков его должна отличать не внешняя власть, а больший духовный опыт и ответственность перед Богом за братию. В этих обителях поддерживается традиция общих встреч всех насельников с обсуждением проблем; игумен заботится о личном духовном возрастании и укреплении каждого послушника, не подавляя его волю.
Для истинного возрождения монастырей в России важно перенять эстафету духа из монастырей Афона.
— На конференции прозвучал доклад, в котором говорилось, что Афон нам стал широко известен уже в поздние века, но конференция посвящена 1000-летию российско-афонских связей. Получается, мы вновь и вновь открывали Афон заново?
— Конечно, знали, слышали об Афоне в России с незапамятных времён. И списки афонских икон были на Руси, и афонские монахи приезжали со святынями для сбора пожертвований.
Если русский человек ехал на Афон и становился там монахом, то, наверное, что-то слышал и знал о нём. Просто документальные свидетельства об этом не сохранилось.
Учёные утверждают, что в домонгольский период об Афоне нет никаких упоминаний. Но, простите, сколько источников того времени не дошло до нас? Этот вопрос следует рассматривать в более широком историческом контексте — общеславянском и мировом. Как к Афону относились, насколько он был знаменит, скажем, на Балканах, в Европе?
Да, в России Афон стал широко известен и желанен, стал таким, каким мы его знаем, после «Писем Святогорца» в XIX веке. До этого он такой популярностью в России действительно не пользовался. Для многих известным и притягательным Афон стал именно после того, как образованная Россия познакомилась с внутренней жизнью Афона, о которой прекрасно рассказал Святогорец. А сакральное восприятие Афона в России возникло намного веков раньше.
Кстати, и документы, подтверждающие тесные связи Руси с Афоном в первые века второго тысячелетия сохранились. Я своими глазами видел на Афоне древний акт того времени, где стоит подпись русского игумена.
— Есть ли монастыри в России, которые живут по афонскому уставу и насколько вероятна перспектива его утверждения в нашей стране?
— У нас нет ни одного монастыря, который жил бы по афонской традиции. Хотя бы потому, что повсюду во все наши монастыри разрешен доступ женщинам. На Святую Гору Афон женщины, как известно, в силу традиции, насчитывающей не одно столетие, попасть не могут.
И здесь, на конференции, матушки-игумении и монахини преобладали. Для них это единственная возможность встретиться с афонскими игуменами и монахами.
— Многие монастыри у нас, в России, брали и берут пример с вашей обители. И у вас современный устав не близок ни к афонскому, ни к тому, что был на Валааме до октябрьского переворота?
— Я сторонник творческого поиска устроения монашеской общины: считаю, что каждая обитель должна найти для себя оптимальный монастырский устав. Так, на Валааме сначала пытались строить жизнь в соответствии с древним уставом этого монастыря, однако вскоре мы поняли, что буквально исполнять его невозможно. Пришлось вносить некоторые изменения.
Сейчас нет необходимости в создании унифицированного «типового» монастырского устава; свобода, данная каждому монастырю, в сочетании с уважением к древним уставам и творческим подходом, а также послушанием епархиальному архиерею, позволяет каждому монастырю устроить свою жизнь самостоятельно.
Мы рады, что можем помочь возрождению других обителей. Первый наместник Тихвинского монастыря был наш постриженник. В Коневецком монастыре старшая братия — все выходцы с Валаама: и отец игумен, и духовник, и настоятель подворья в Петербурге. Есть наши воспитанники и в других монастырях.
— Судьба Афонских подворий, которые были в России до октябрьского переворота, сложилась трагически. Об этом говорил в своем докладе на конференции настоятель нынешнего подворья в Москве игумен Никон. Как вы считаете, для наших современных связей с Афоном достаточно ли только одного подворья в столице? Или нужны еще подворья в Санкт-Петербурге, в других крупных городах России?
— Насколько я знаю, такая работа велась. По крайней мере, были планы открыть подворье Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря в Санкт-Петербурге. Правда, здесь было прежде подворье не этого монастыря, а Андреевского скита. В нем ныне — греческая братия. Но сейчас подворье скита находится в ведении Петербургского Новодевичьего монастыря. Когда привозились мощи св.ап. Андрея Первозванного, вопрос этот поднимался. Что сейчас с этим подворьем — не знаю.
Хотелось бы, чтобы на Афоне было больше русских монахов. Но сейчас этот вопрос так остро не стоит, как в 1960-1970-е годы. Если живая связь для пополнения братии Свято-Пантелеимонова монастыря будет поддерживаться постоянно, то, конечно, одного подворья в Москве недостаточно. Потому что на Афон должны отправляться лучшие из лучших, а не те, кто просто захотел или каким-то случайным образом попал туда.
Внесла неоценимый вклад в европейскую культуру. Литература, архитектура, философия, история, другие науки, система государственности, законы, искусство и мифы Древней Греции заложили основу современной европейской цивилизации. Греческие боги известны во всем мире.
